Гарри Кемельман - В воскресенье рабби остался дома

Он вернулся к машине, раздумывая, куда ехать — в Линн или Глостер. Линн ближе, но долгая поездка вдоль берега по красивой дороге поможет хоть немного расслабиться.

Управляющий кегельбаном в Глостере не сообщил ничего необычного; все шло благополучно.

— Ты уверен, что все в порядке?

— В чем дело, мистер Пафф? Вам кажется, что я не справляюсь? Тогда…

— Да нет, все в порядке, Джим. Просто сегодня день такой, куда ни придешь — все кувырком…

— Понимаю, мистер Пафф. У вас все на сегодня?

— Сейчас в Линн, а потом домой. Я еще вчера объездил несколько мест.

— Хорошего уикэнда, мистер Пафф. И не переживайте так.

Когда он приехал в Линн, в кегельбане был только администратор, который попыхивал сигарой, облокотясь на стойку.

— Скучаешь, Генри?

— Перед самым ужином тут всегда скучно, мистер Пафф. Обычно вы приезжаете пораньше.

— Я заехал сначала в Глостер. Все хорошо? Пепельницы что-то полноваты…

— Минут пять-десять решил передохнуть. Примерно через полчаса здесь будет наплыв.

— А через час ты уходишь.

— Да, если Муз придет вовремя. Пока что каждый вечер на этой неделе он опаздывал. — Генри застыл, увидев подъехавшую машину, из которой вышли двое мужчин и направились к дверям. — Легавые, — шепнул он.

— Здесь? Чего им надо? В чем дело?

— Привет, мальчики, — обратился Генри к сыщикам. — Хотите пару раз бросить шары?

— Не сегодня, Генри. Мы хотим только осмотреть помещение.

Один из них решительно направился в маленькую пристройку, где были туалеты. Генри вышел из-за стойки, чтобы проследить за ним. Тот остановился перед дверью с надписью «Для женщин».

— Там кто-нибудь есть?

— Нет, но тебе туда нельзя, — разозлился Генри.

— Почему?

— Читать умеешь? Это дамский туалет.

— Ничего, я присяду по-ихнему. — Он открыл дверь и вошел внутрь.

Второй высыпал на пол одну из пепельниц и присел на корточки, чтобы изучить содержимое. Пафф подошел к нему.

— Послушайте, — сказал он. — Что тут происходит?

— Кто вы такой, мистер?

— Я — Мейер Пафф. Владелец заведения.

— Не отойдете ли в сторонку? Вы заслоняете мне свет. — Он поднялся и начал осматривать пепельницы у следующей дорожки. — Полицейские дела, — сказал он. — Мы получили информацию и проверяем ее. Вы здесь часто?

— Вообще-то… Ну, может, пару раз в неделю. Иногда только раз.

— Ты не заметил, что насорил, — сказал Генри. — Собираешься оставить этот мусор?

— Конечно, оставим его уборщице.

— Парни, а у вас есть ордер на обыск? — спросил Генри.

— Нет-нет, — сказал Пафф. — Не надо, Генри…

Полицейский удивленно посмотрел на администратора.

— А зачем нам ордер? Это общественное место, а моему напарнику нужно было в туалет.

— В дамский?

— Пожалуйста, Генри. — Пафф повернулся к полицейскому. — Послушайте, вы не могли бы сказать, что вы ищете?

— Мы ищем наркотики, мистер.

— Но почему здесь?

Второй полицейский присоединился к ним, покачав головой в ответ на вопросительный взгляд партнера.

— Мы получили информацию и проверяем ее. Ты не видел тут каких-нибудь шумных ребят? — спросил он у Генри.

— Эти маленькие ублюдки всегда шумят, — сердито сказал Генри. — Но это не дает вам никакого права являться сюда…

— Без ордера на обыск? Слушай, Бастер, когда мы придем сюда с ордером, мы тут все разберем на мелкие кусочки.

— Хорошо, офицер, не стоит волноваться, — сказал Пафф. — Мы всегда рады помочь полиции.

— Да? Так скажите об этом вашему человеку.

Дома миссис Пафф встретила его в дверях.

— Где ты был? Уже так поздно, что я начала волноваться. Иди быстро мыться. Обед полчаса как готов.

— Что-то сейчас не хочется, Лора. Я устал. Поем позже.

— Но мы же собирались в храм, Мейер. Сегодня пятница.

— Сегодня, пожалуй, я не пойду. Я устал.

— Да брось, Мейер, сядь, поешь чего-нибудь, и сразу все пройдет. А потом пойдем в храм, там ты расслабишься. Сегодня служба «Братства». Тебе она всегда нравилась.

Когда Тед Бреннерман широкими шагами направился к кафедре проповедника, конгрегация выжидающе притихла. У него была репутация пробивного малого и оригинала («Этот Бреннерман говорит, что вздумается, но всегда выходит сухим из воды»). Облокотившись на кафедру в манере, явно напоминающей рабби Смолла, он объявил:

— Добрый вечер, это ваш добрый рабби Бреннерман. — Раздался одобрительный смешок, и он продолжил: — Серьезно, люди, в моей жизни было много публичных выступлений, но впервые я должен произнести проповедь. Должен сказать, это отрезвляет.

Снова раздалось одобрительное хихиканье, поскольку среди членов «Братства» Бреннерман пользовался репутацией человека, который знает, как обращаться с бутылкой.

— И когда я узнал, что в соответствии с программой должен произнести проповедь, то спросил нашего рабби, не может ли он одолжить мне свою книгу проповедей. (Смех.) А он заявил, что у него такой нет и что он готовит свои проповеди сам. Тут я подумал про себя: я знаю, что подарить вам на ваш день рождения. (Смех.) Никто из присутствующих больше меня не ценит нашего рабби. Я считаю его одним из самых знающих и самых умных людей, которых когда-либо встречал. И он доказал это, когда решил прогулять эту службу. (Смех.)

Так вот, поскольку помощи от нашего рабби я не получил, то напрямую посоветовался с его боссом, с Моисеем. Всегда имей дело с начальством — вот мой девиз. Я достал семейную Библию и начал читать об Исходе. Я читал на английском, потому что под рукой не оказалось моих очков для иврита. (Смех.) Это было откровение . И это вовсе не каламбур. Все мы знаем историю об Исходе из Египта, десяти казнях и всем остальном еще со времени учебы в воскресной школе. Но когда читаешь Библию, действительно начинаешь понимать, какими придурками были фараон и египтяне. И недавние события на Ближнем Востоке [26] Впервые книга издана в 1969 году. Намек на Шестидневную войну 1967 года. доказывают, что они не слишком поумнели за три тысячи лет. (Одобрительный смех.) Если не считать того, что тогда они хотели, чтобы мы остались, а теперь они хотят, чтобы мы ушли. Неужели не могут решить, наконец, чего они хотят? (Смех.)

Но когда я прочитал дальше, я обнаружил, что и наши люди были ненамного умнее. Полюбуйтесь: им только что преподнесли самую шикарную демонстрацию Господнего могущества, какую когда-либо представляли человечеству. Снова и снова Бог показывал, что относится к детям Израиля с особой благосклонностью. Он насылал на страну мух и саранчу, тьму и смерть, и в каждом случае израильтяне выходили невредимыми. Им нужно было более сильное доказательство? Он дал его: раздвинул воды Красного моря, чтобы дать им пройти. Как реагировали израильтяне? Должны бы были, кажется, смело пойти за Моисеем. Но нет, как только они обнаружили, что египтяне преследуют их, кое-кто — не все, конечно, уверен в этом, — начали наезжать на него. «Разве могил недостает в Египте, что взял ты нас умереть в пустыне?»… А остальным: «Ведь об этом мы говорили в Египте: оставь нас, и будем мы служить египтянам, ибо лучше нам работать на египтян, чем умереть в пустыне». Вы знаете, как ответил на это Бог. Когда египтяне подошли, Он вернул воды моря назад и потопил их войско.