Гарри Зурабян - Гекатомба

На приезжающих в Приморск иностранцев они производили глубокое, неизгладимое впечатление, для выражения которого им явно не хватало словарного запаса родного языка. Хотя по мнению державных рулевых, именно эти "бизнес-вумен", освобожденные от воспитания детей, бытовых и семейных проблем, оккупировавшие провинциальные рыночные и привокзальные площади, должны были символизировать небывалый расцвет малого бизнеса на СНГ-овских великих просторах. "Расцвет" же самих "вумен" мог стать неисчерпаемой темой для западного кинематографа ужасов. Всякие там "чужие", гориллы, Годзиллы, вампиры и маньяки со всеми своими приколами и "сюжетными поворотами" просто отдыхают!

Большинству из торговок было от двадцати пяти до сорока и старше. Глядя на их руки и лица, закаленные веселеньким приморским климатом, Осенев не раз с содроганием представлял себе последующие поколения города, зачатые этими женщинами после двенадцатичасовых "трудовых капиталистических вахт", которых "любили" их мужчины, освобожденные от работы и зарплаты, в стылых, нетопленных, без света, тепла, воды и газа, квартирах. Но, несмотря на облупившийся маникюр, расплывшуюся косметику, хриплые голоса, увядшую кожу, ранние морщины и тоскливые глаза, Осенев любил их. Любил за искусство выживать, одержимость не сдаваться на волю "временных трудностей", за хлесткий, неповторимый юмор и даже за наивную, всепоглащающую страсть к "мыльницам" и кроссвордам. Он без дураков, вполне серьезно полагал, что они во сто крат превосходят самых элегантных и грациозных див. Легко улыбаться в глазок теле-фотообъектива, идя по подиуму в платье от Диора, зарабатывая за один демонстрационный показ тысячи долларов. Это сможет сделать любая женщина. И только наши способны улыбаться , имея пятак с пачки сигарет, глядя в беспросветное будущее, сидя по двенадцать часов на раскладном стуле в дождь, зной, снег, стужу, в бесполых и бесформенных "шедеврах", производства Китая и Турции. За миллионы можно продать душу. Но на них нельзя ее купить. У приморских "вумен" душа была. Не купленная, а Богом данная.

Дмитрий никогда не упускал случая остановиться, поболтать, узнать последние городские "самые достоверные" слухи и новости, купить какую-либо мелочевку. Чувствуя его искреннее расположение и сочувствие, женщины отвечали ему взаимностью, нередко делясь интересной и, по-настоящему, стоящей информацией. Идя по рядам, здороваясь, он увидел, как навстречу, из-за широкого стола, поднимается дородная, внушительная Баба Рая.

- Димыч, - позвала она грубым голосом, - иди сюда, дружочек мой.

Осенев подошел. Она подмигнула соседкам и, держа на отлете в пальцах-сосисках тоненькую коричневую сигарету, нагнувшись, пошарила в огромной, клетчатой сумке. То, что она вытащила, повергло Димку в смятение.

- Мы тут сложились с девчатами, решили тебя поздравить и супружницу твою. Девку, говорят, ты тихомировскую взял. Не каку-бы там фотомандель. Мужик ты - видный, Димыч, но выбор твой одобрямс! Так что, как говорится, совет да любовь. - Она помедлила и спросила: - Ну, шо? По пять капль?

Димка, растерявшись, не знал, как поступить. Девчата положили подарок в большой пакет и теперь выжидающе смотрели на него.

- Это я должен бы вам ставить. Ладно, девчонки, завтра выставлюсь по полной программе.

Они живо разлили водку по одноразовым стаканам, разложили на хлеб сало, колбасу и соленья. Дружно выпили и закусили.

- Ты на базар че притопал? - с набитым ртом спросила Баба Рая. - Не стесняйся, тебе сегодня все бесплатно.

Осенев возмутился:

- Да вы что, в самом деле, девчонки! Избалуете, я каждый день женится буду.

- Не будешь! - уверила его Баба Рая. - От тихомировской дочки за здорово живешь не уйдешь.

- Чего так? - засмеялся Димка.

- Да уж так! - отрезала Баба Рая.

Через пять минут они выудили из него весь список: банка паштета, "Килек в томате", шоколадка, пиво, вяленая рыба. Еще раз клятвенно пообещав поставить "за свадьбу", распрощавшись, Димыч побежал к машине, на ходу кинув под язык предусмотрительно заготовленный девчатами "антиполицай". То ли от водки (сколько он там выпил?), то ли просто от общения с женщинами, настроение у него поднялось. Он был тронут подарком и искренними поздравлениями. Но больше всего - их деликатностью в обсуждении Аглаи. За день он наслушался столько и всего, что был приятно удивлен отсутствием интереса с их стороны. Хотя прекрасно понимал, чего им стоило сдержать себя. Торговля, базар - не столько "купи-продай", сколько многочисленные вариации на темы:

- Ты слышал, говорят...

- Да ты шо?!! Не может быть..

- А вы знаете, у этого-то...

- Да ну?!!

- Точно говорю! Сам видел... и т.д. и т.п.

Дмитрий открыл ворота, заехал во двор и заглушил двигатель. В кухне горел свет. Его ждали. Он на минуту прикрыл глаза и почувствовал, как наполняется нежностью и трепетом. Сколько осталось секунд? Сорок? Тридцать? Вот, сейчас, он откроет дверь, войдет и... Снаружи по дверце послышалось легкое скрежетание. Осенев перегнулся, взял пакеты и приоткрыл дверцу машины.

- Кассандра, - позвал шепотом.

В ответ раздалось требовательное мяуканье. Он вылез из машины, закрыл ворота и пошел к дому. Впереди, поминутно оборачиваясь, бежала Кассандра. Над дверью горел свет. Димка на мгновение задержался. Кошка подняла голову и сверкнула огромными желтыми глазами: "Открывай же! Чего ждешь?" - говорил ее нетерпеливый взгляд. Осенев улыбнулся:

- Эту женщину нельзя любить с разбега, Кассандра. К ней надо идти впотьмах, на ощупь, с замиранием сердца. Чтобы потом в полной мере насладиться ее "аглаем".

Кошка зажмурила глаза, заурчала и покорно села у его ног на крылечко.

КАССАНДРА: - Святая Багира, он совсем потерял голову! До чего у него глупый вид. Интересно, что он сегодня принес нам с Мавром? Если мне опять "Кильки в томате", я сниму с него весь отрицательный потенциал и он будет спать, как... Убитый? Фу! Слово-то какое нехорошее. Как котенок у материнской сиськи! Вот!

Осенев, наконец, распахнул дверь. Первым к нему подлетел Мавр. Кассандра, напротив, подбежала к вышедшей Аглае. Дмитрий, свалив в кучу на пол пакеты, потрепав по загривку Мавра, шагнул к жене и, обняв, зарылся лицом в густое, золотистое облако волос.

- Хозяйка, - зашептал ей на ухо, - не найдется ли в вашей таверне лишней раскладушки для странствующего менестреля? - Он подмигнул Мавру и Кассандре. - И для двух его друзей?

Собака и кошка выжидающе замерли, обратившись в слух.

- Ходють тут по дорогам всякие менестрели с друзьями, - нарочито грубо отвечала она, - а потом столовое олово пропадаить.

- Хозяйка, я вам песню спою и на лютне сыграю, - не унимался Димка. А друзья подпоют.

- Ну уж нет! - воскликнула Аглая, засмеявшись. - Если еще друзья начнут подпевать, то мне впору самой в странствия подаваться.