Гарри Зурабян - Гекатомба

- А-а, - неопределенно протянул Звонарев, с недоверием переводя взгляд с Дмитрия на Аглаю.

Димка не выдержал и расхохотался.

- Юрка, ты такой сурьезный стал, у мене давно насшот тобе сумнения зашевялились: здоров ли? Не больно-то на тобе наш великий пряморский поход супротив супостата - ентой "мафии бессмертной", сказался-то? Давай я тобе ще граммулечку накапаю... - и он решительно разлил наливку по рюмкам.

Аглая, недолго посидев для приличия с мужчинами и поняв, что Юра пришел к мужу неспроста, извинившись, удалилась в комнату. После ужина, отдав должное кулинарным способностям Аглаи, оба друга расслабленно закурили. Дмитрий открыл форточку, вернулся на свое место за столом и пристально взглянул на Звонарева.

- Рассказывай, - бросил равнодушным голосом.

- О чем? - невинно осведомился тот.

Дмитрий усмехнулся:

- Так я и поверил, что ты по мне соскучился... в долгой разлуке. Тебе, с этими "сиятельными трупами", небось, в сортир некогда сбегать. Да и в конторе вашей болячки разные встречаются, но одна на всех общая - аллергия на прессу. У тебя она вообще в острой и тяжелой форме протекает.

- Однако с тобой у нас отношения нормальные.

- Только потому, что знаем друг друга тысячу лет.

- А раз знаем, должен понимать: мир не обязательно из белого и черного состоит.

- Понимаю. Бывает, например, еще синее, фиолетовое, багрово-красное. Когда человека сковывают наручниками и начинают раписывать "под хохлому", не только руками, но и ногами.

Звонарев недовольно поморщился:

- Димыч, я не о том. - Он замялся: - Димка... я тебя никогда ни о чем не просил...

- Попробуй, рискни последним зубом, мой лепший мент, - рассмеялся Осенев.

- Ты опять не понял. Ничего такого, что шло бы вразрез с твоими принципами. Речь идет об... об... Аглае.

Димка подобрался и внутренне напрягся:

- Ты что это имеешь в виду?

- В городе, похоже, серийный убийца...

- ... и стрижет он ответственных работников великого и всемогущего чиновничьего аппарата. Но какое отношение имеет к этому моя жена?

- Убийства необходимо раскрыть в кратчайшие сроки. Приказ с самого верха.

- Значит, это - не "отстрел"?

Звонарев выдержал неприятный взгляд друга:

- Это - отрез, Димыч, в полном смысле слова, и не надо на меня так смотреть. Я знаю, что акушерка тебя не роняла и мужик ты умный. Кто-то всерьез взялся за власть в городе.

- Вы уверены, что не "нулевка" и не "партизанская война" братков?

- Уверены, - твердо сказал Юра. - Паника сверху донизу. При перечисленных тобой вариантах такой паники не бывает.

- А, может, кто-то из мира "голодных и рабов", бывших гегемонов? Из тех, кто не имеет ничего, но решил, если и не завоевать весь мир, то хотя бы испытать чувство глубокого удовлетворения от не бесцельно прожитых до высшей меры лет?

- У нас нет "лет", Димыч. Времени ровно столько, чтоб успеть либо получить несоответствие, либо уйти по "состоянию здоровья". - Юра помолчал и с печальной безысходностью произнес: - Димка, если б ты знал, как я устал от этого города, оккупированного тупыми и продажными чинушами, с комсомольским задором в речах и плутовскими душонками! С неизлечимой манией величия!

Осенев понимающе улыбнулся:

- Расслабься, парень. Может, Юрич, я и бронетанковый, но, как на духу тебе скажу: лично мне плевать, что кто-то решил сделать ревизию в нашем "Белом доме". Порядочных людей там - пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. Ваша контора в свое время громко объявила войну браткам. Повоевали вы и победили, разогнали "отцов-командиров". Юрич, вы - люди военные, вам можно приказать не говорить лишнего, но еще не родился министр, способный запретить подчиненным думать, если им, конечно, есть чем. Ответь мне, наши братки, что, в вакууме жили? Они же тесно контактировали с официальной властью, с тем же "Белым домом". Но братков попросили из города, по типу: "Вас здесь не стояло!" и принялись доделывать то, что "отцы-командиры" не доделали: дальше грабить этот город. Как тебе такой расклад?

- У меня теперь один расклад - найти убийцу.

- У тебя?! Господи, ты-то чего колотишься?! Крайним стоишь? Поверь мне, силовые структуры вполне могут обойтись без министра и его замов, недаром их так и тасуют. Но вот без чего им ни в кейф будет, так это без хороших оперов. Если это в самом деле одиночка, то надо отдать ему должное, ученик из него вышел гениальный.

- О чем ты?

- А ты не понимаешь? Кто у нас самый крутой и главный киллер? Государство! Вот у него мы и учимся - "чему-нибудь и как-нибудь". Если не "нулевка" и не братки, то точно люмпен. И чтобы вычислить его, Аглая вам не нужна.

- Это ты так решил?

- Я - ее муж и больше к этому не будем возвращаться.

- Аглая - взрослый, самостоятельный человек. Тебе не кажется, что стоило бы ей самой предоставить право решать. Возможно, она согласится помочь нам.

Дмитрий глубоко затянулся сигаретой и долго, в упор, разглядывал друга.

- Так вот ты какой - цветочек аленькый... - задумчиво проговорил он. Юрич, у нее были уже контакты. Правда, не с вашей конторой. - Звонарев молчал. - Паранормальные фокусы - не ваш стиль. Вы - ребята простые, без затей. А вот эсбисты - другое дело.

- Дима, она обладает уникальными способностями. По фото и вещам нашла двадцать одного человека из двадцати четырех семей, к ней обратившихся.

- Откуда ты знаешь?

- Работа такая, - скромно потупившись, обронил Юра.

- Эсбисты сдали ее вам и теперь вы решили, что она поможет найти убийцу. Что ж, поговорите с ней, - ехидно проговорил Димка.

- Видишь ли.. - Звонарев замялся. - К ней уже обращались, ты прав. Два года назад.

- Отказала?

Юрка кивнул.

- Попытались, по-моему, надавить на Тихомировых, но там, говорят какая-то темная история вышла и их всех оставили в покое.

- Что, начальство по ночам в постель мочиться стало? - не смог сдержать сарказма Дмитрий.

- Осенев, повторяю для тех, кого акушерка, все-таки, уронила: у Аглаи способности - уникальные.

- Ясно. Через Тихомировых не получилось, теперь решили давить на меня.

- Мы не давим, - устало откликнулся Юра, - мы просим. Дело в том, что обстоятельства убийств не совсем обычные, с примесью секстанства. Сегодняшние жертвы - люди из властных структур, а завтра ими может стать кто угодно.

- Сатанисты? - с тревогой спросил Осенев. - В городе, где на сто пятьдесят тысяч населения уже восемнадцать православных храмов?! Юрич, не гони. Только этого не хватало.

В свое время Димке пришлось проводить журналистское расследование по поводу письма одной пожилой читательницы, чья дочь оказалась втянутой в сатанинскую секту. Впечатлений ему хватило надолго и мало не показалось. С тех пор он очень серьезно относился ко всему, что имело отношение к фанатикам различных религиозных культов.