Йоханнес Зиммель - Ответ знает только ветер

— Ах! — выдохнул Николай.

Анжела погладила меня по щеке. Нога перестала болеть.

— Что вы будете пить? — спросил Николай. — Вино? Шампанское? Я принесу все сам. Никаких возражений, мсье.

— Шампанское, — ответила ему за нас обоих Анжела.

— А есть будете, мадам Дельпьер, как всегда, «весь наш огород»?

— Конечно, как всегда, — ответила Анжела. — Знаешь, Николай — великолепнейший кулинар. Видишь вон там печь?

«Вон там» в самом деле выдавалась из угла огромная полукруглая печь, в которой пылал огонь.

— Николай запекает в ней мясо. Фантастически вкусно! А еще он печет в ней необыкновенно вкусный яблочный пирог. Ты должен попробовать то и другое.

— Что ж, я готов. И даже очень рад.

— Как вам запечь мясо, мсье? Не до полной готовности? — спросил Николай.

— Да-да, не до полной.

— А шампанское я принесу сейчас, — сообщил веселый великан, хлопнув меня по плечу. — Мсье, вам досталась лучшая женщина в мире!

— Знаю, — скромно согласился я.

Он удалился.

— Что это значит: «весь наш огород»? — спросил я.

— Сейчас увидишь, — сказала Анжела. — Роберт, у меня есть для тебя новость: я тебя люблю.

Я увидел, что Николай зашел за каменную стойку бара и поставил на проигрыватель стопку пластинок. Тут же сладко запела скрипка в сопровождении большого оркестра.

— Тесть Николая — очень известный во Франции скрипач. Его фамилия Грапелли. Прекрасно звучит, правда?

Я кивнул.

— Ведь Николай — румын. Ты наверняка отметил про себя сильный акцент, от которого он до сих пор не избавился. Притом, что живет во Франции, думается, с 1955 года.

Мои глаза мало-помалу привыкли к свету свечей. И я увидел, что другие посетители ресторана в самом деле были одеты совсем просто, но на нас никто не обращал внимания. В эту минуту в зал вошли мужчина и женщина и прямиком направились к нашему столику. Я сразу узнал мужчину: это был доктор Жубер из больницы Бруссаи. Почему бы доктору Жуберу в свободный вечер и не поужинать в «Золотом веке»?

Он тоже сразу меня узнал.

На миг он как бы окаменел. Я видел, что Анжела это заметила. Так что выбора у меня не было. Я поднялся. Доктор вместе со своей спутницей, на вид очень доброй женщиной, подошел к нашему столику.

— Добрый вечер, доктор Жубер, — сказал я.

— Добрый вечер, мсье Лукас.

Я познакомил их с Анжелой.

Спутница доктора Жубера была его супругой. И я заявил ей и Анжеле:

— Вчера доктор Жубер очень мне помог.

— Где? — тут же спросила Анжела. Ее глаза были расширены от испуга.

— В больнице Бруссаи, — ответил за доктора я и рассказал, что в машине Гастона Тильмана я почувствовал резкую слабость и в результате потерял сознание. Тильман с перепугу тут же отвез меня в больницу. А там мной занялся доктор Жубер.

— Почему ты мне ничего об этом не сказал? — встревожилась Анжела.

— Просто там и рассказывать нечего. Незначительный эпизод, только и всего. Правда, господин доктор?

— Ну уж нет, — возразил тот с улыбкой.

— Что же с тобой было, Роберт!

— Сосудистый коллапс. Совсем небольшой и неопасный. Вчера я слишком много ходил пешком по солнцепеку и вообще переутомился. Получил один укол, полежал два часа, и все опять пришло в норму.

— Это правда? — спросила Анжела, обращаясь к Жуберу.

— Правда, мадам. Как вы себя теперь чувствуете, мсье Лукас?

Скрипка пела грустно и задушевно.

— Я чувствую себя превосходно, — не моргнув глазом ответил я.

— Рад это слышать, — в тон мне ответил Жубер.

— И я делаю все, что вы мне рекомендовали. Остерегаюсь подолгу находиться на солнце.

— Вот и отлично, — сказал Жубер. — Если что случится, если вы себя плохо почувствуете, — вы теперь знаете, где меня найти. — Он поклонился Анжеле, его супруга кивнула, и они направились к столику в дальнем от нас углу.

Анжела пристально взглянула на меня:

— Ты был в больнице?

— Не надо паниковать! Помимо всего прочего я был очень взволнован нашей ссорой… Как и ты. Но это был всего лишь небольшой сосудистый коллапс, ты же это слышала — причем из уст самого доктора.

— Только это? Это точно?

— Уверяю тебя, Анжела, совершенно точно.

А скрипка пела…

— Нет! У тебя было что-то с ногой! И с сердцем! — воскликнула вдруг Анжела.

— Нет, — стоял я на своем, — нога и сердце здесь ни при чем.

— Я тебе не верю! — она была вне себя. — Просто ты не хочешь меня пугать. А помнишь, как тебе было плохо, когда мы ездили на остров Святого Оноре? И помнишь, что ты мне поклялся пойти на прием к специалисту?

Я быстро пробормотал:

— Можешь успокоиться, я свою клятву сдержал.

— Когда?

— Вчера. В той же больнице. У доктора Жубера. Он случайно оказался специалистом по нарушениям кровотока.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что он меня обследовал самым тщательным образом.

— И что же?

— А ничего. У меня небольшое нарушение кровотока. Таблетки, которые я привез из Германии, как раз то, что нужно, он сказал. Я должен их принимать и бросить курить, тогда боль в ноге пройдет. Вот тебе мнение специалиста. Ты удовлетворена?

— Нет, — покачала она головой. — Почему ты мне ни словом не обмолвился об этом обследовании?

— А я и собирался тебе о нем рассказать. Сейчас, за едой. Хотел сделать тебе сюрприз. Хотел…

Она вскочила, не дослушав, и побежала через весь зал к столику Жубера. Я видел, как доктор встал, как он говорил с Анжелой. Она с жаром умоляла его. О, Боже милостивый, подумал я. Казалось, их разговор никогда не кончится. Я почувствовал, что не выдержу. И уже хотел было встать и пойти к ним, как увидел, что Анжела простилась с Жубером и возвращается к нашему столику. Я попытался по выражению ее лица догадаться, что ей удалось узнать, но лицо ее ничего не выражало. Она глядела в пол перед собой.

Я поднялся, когда она подошла ко мне. Потом мы оба сели. Глаза Анжелы, не мигая, смотрели на пламя свечей.

— Ну что? — спросил я.

Она ничего не ответила.

— Анжела! Что же он тебе в конце концов сказал?

Голос ее звучал едва слышно:

— Он сказал мне то же самое, что ты. Мол, это совершенно не опасно. Всего лишь нарушение кровоснабжения. А с сердцем вообще все в порядке.

Благодарю тебя, Боже, подумал я, а вслух спросил:

— Почему же ты делаешь такое лицо?

Она схватила мою руку, прижала ее к своей щеке и прошептала, запинаясь на каждом слове:

— Мне… надо какое-то время… чтобы прийти в себя. Ведь я так перепугалась, так ужасно перепугалась, Роберт…

— Чего?

— Того, что ты солгал мне, чтобы меня не тревожить, и что на самом деле все очень плохо, так плохо, что они… что они…

— Что они — что сделают?

— Что они тебе… возможно… должны будут ампутировать стопу или… или даже всю ногу. — Голос ее почти совсем пропал. — Но теперь я верю, что это не опасно. Теперь я успокоилась. Ты не солгал мне. И все у нас хорошо!