Сергей Качуренко - Восьмая поправка

Позже это чувство повторилось уже в курсантские годы. Когда мы были на Олимпийских играх в Москве. В свободное от службы время нас возили на всевозможные экскурсии. Мне особо запомнилась поездка в Сергиев Посад или Загорск, как в те годы назывался городок, где находится Троице-Сергиева лавра. Похожее впечатление, как и фильм о знаменитом иконописце, произвела вся лавра и особенно икона Сергия Радонежского. Стоял перед ней, как пригвожденный к полу, и не мог отвести глаз от живого изображения.

Вот и сейчас, в преддверии грядущих и пока еще неведомых событий, ощущалось это знакомое чувство. Под сводами церкви слышался монотонный женский голос, что-то быстро и неразборчиво начитывающий.

– Читают «Часы», – пояснила Оля, а я сделал такое лицо, будто все понимаю.

А потом подумал: «А ведь мы об этом только вчера говорили. Итак, я чувствую угрызения совести за то, что когда-то не удосужился понять и прочувствовать состояние жены в ее поисках «своего». Она вот нашла, а я только делаю вид, что сопричастен к этому. Значит, принадлежу к первому типу, мною же обозначенному. То есть к тем людям, которые оправдывают себя лозунгом: «Так все живут». Пора бы переходить ко второму типу. Если совесть мучает, значит надо что-то делать ради исправления. Такой вариант больше подходит».

Вдруг неизвестно откуда в сознании всплыла фраза: «Всяк крестится, да не всяк верует». Это озадачило еще больше. Потом ощутил себя учеником, стоявшим перед требовательным учителем. А он мне растолковывает: «Мало просто верить в то, что Бог есть, и что Он помогает человеку по его вере. Мало просто зайти в храм, поставить свечу и быть уверенным в успехе намеченного мероприятия. Богу важно, чтобы намеченное человеком дело было с Ним согласовано и Им одобрено, а человек это понимал и поступал правильно».

На улицу вышел в таком приподнято-непонятном состоянии, будто открыл на небе место, где находится созвездие, не видимое с Земли. Даже солнце, припекавшее в темя, не сильно досаждало.

Без особых затруднений выехали из города на Житомирскую трассу. Удача пока нам сопутствовала, и хотелось, чтобы так было и впредь.

До Житомира домчались всего за час с небольшим, но потом оказались в многокилометровой зоне дорожных ремонтных работ. С одной стороны эта изматывающая «тянучка» действовала на нервы. Но одновременно было радостно от того, что наконец-то наши «убитые» дороги постепенно превращаются в современные европейские автобаны. И это не сарказм. Значит, не все так плохо в Украине. Конечно, хорошие дороги – это показатель для любой страны. Но хотелось бы, чтобы параллельно с благосостоянием населения возрастал уровень его защищенности и свободы. Только свободы не в смысле: «Что хочу, то и ворочу», а гарантии соблюдения прав каждого человека взамен на его добропорядочность.

И вот, наконец, – знакомая стела с гербом и железобетонными кубическими буквами: «Луцк». Каждый раз, проезжая это место, испытываю приятное томление, а сердце начинает учащенно и радостно биться. Как будто принимаю приветствие от городка нашей юности, получившего еще в советские времена второе неофициальное имя – «Маленький Париж». Так называют Луцк и теперь, потому что сравнительно небольшой западноукраинский город, утопающий в зелени парков и скверов, был и остается ухоженным, уютным и располагающим к творчеству.

С древних времен он застраивался по образцу многих европейских городов, то есть радиально. В самом центре – ратуша, кафедральный собор и замок, обнесенный непреступными крепостными стенами. От этих «трех китов», подобно лепесткам огромного цветка расходятся узкие улочки. Они устремлены к окраинам и когда-то заканчивались воротами в крепостных стенах второго оборонительного кольца.

Одной из главных достопримечательностей всегда считался средневековый замок Любарта Гедиминовича. Его высокие башни и крепостные стены видны почти отовсюду в центре города. А с трех сторон замок огибает река со странным названием Стырь. Кстати, изображение главной башни замка Любарта украшает украинскую денежную купюру номиналом двести гривен.

С самого детства какая-то неведомая сила манила меня на замковую гору. Еще мальчишками мы облазили там все стены, винтовые лестницы и башни вдоль и поперек. Особенно поддразнивали непомерное любопытство заброшенные и полузатопленные многоярусные подвалы и длинные подземные ходы, уходящие из подземелий замка под старый город. Конечно же, мы подвергали себя риску, занимаясь детскими изысканиями, ведь в те времена древние исторические памятники находились в аварийном состоянии. Были случаи, когда в подземельях под городом терялись или вовсе пропадали люди.

А первые упоминания о древнем городе появились еще в 1085 году. По одной из гипотез название Луцк произошло от слова «лук», который образовал изгиб реки вокруг замка. Другая гипотеза относит название города к имени вождя восточнославянского племени дулебов по имени Лука. Поговаривают и о кельтском происхождении названия от имени бога Луга. Коренным горожанам больше нравится гипотеза о том, что город получил свое название от древнего кочевого племени, которое с доисторических времен осело в этих местах и называло себя лучанами.

Город расцвел и окреп в первой половине четырнадцатого века во времена правления литовско-прусского князя Любарта Гедиминовича, который был последним правителем объединенного Галицко-Волынского княжества. Со второй половины шестнадцатого века Луцк стал польским городом, а в конце восемнадцатого – вошел в состав Российской империи.

В этот период европейский облик древнего города кардинально изменился. Имперские власти приказали разобрать почти все костелы и разрушить оборонительные стены вокруг старого города. Наверное, чтобы со временем стереть память местных жителей о способности обороняться и заставить их поверить, что альтернативы православию быть не может. Империя ловко манипулировала рычагами подавления захваченных ею территорий. Стремилась из всего западного создать образ врага, а себя навязать в роли защитника и покровителя.

Именно так люди со временем начинают чувствовать себя обязанными великому защитнику, а он великодушно и снисходительно будет позволять им питаться крохами со своего стола. А в результате они сами откажутся от своего прошлого. От своего языка и от своей культуры. Так на протяжении девятнадцатого века население Луцка, как впрочем, и других городов западной Украины, становилось все более русскоязычным и православным.