Андрей Константинов - Выдумщик

– Островский, – машинально поправила Сан Саныча Мила, не забывшая еще книги, обязательные для прочтения по школьной программе.

– Да? – удивился Александр Александрович. – Ну, Островский так Островский, главное, что мысль он подметил правильную… Подумай: поработаешь немного, а потом – у тебя все впереди. Если есть какие-то идеалы, желание послужить Отечеству – кто же мешать будет? У нас таких примеров много… В нашем бизнесе, между прочим, даже Боря Норочинский крутился – видела его, наверное, по телевизору? Он теперь депутат, уважаемый человек, правами человека занимается и тем, что заботится о процветании Державы нашей… Родина-то у нас у всех одна, и каждый о ней думать обязан, здесь я с тобой полностью согласен… Или вон Люба – фамилию называть не буду – поработала у нас годик, потом доучилась, теперь большой человек в престижном милицейском управлении, дела расследует против разных негодяев и бандитов… Мы, слава Богу, теперь живем в обществе равных возможностей…

Александр Александрович вдруг умолк и как-то недоуменно посмотрел на Людмилу:

– Слушай, а чего это я тебя уговариваю? Прямо разошелся весь… Никто тебя не неволит, колхоз, как известно, дело сугубо добровольное… Внешние данные у тебя есть, работу я тебе предложил, а выбор уж за тобой… Да, кстати… Ты наркотой не балуешься?

– Нет! – торопливо затрясла головой Мила. – Пробовала, но… Бросила…

– Молодец! – похвалил ее Сан Саныч. – У нас с этим делом строго… А наркотики умные люди предпочитают не употреблять, а продавать… Впрочем, это совсем другая тема. Не забивай себе голову… Ну так как?

Людочка вздохнула. Может, и впрямь не так страшен черт, как его малюют? Она, вон, пыталась жить честно – и ничего хорошего из этого не вышло… И потом, выбора-то на самом деле нет, этот Сан Саныч – действительно ее последний шанс…

Мила вздохнула еще раз:

– Александр Александрович… Я не знаю, рассказывала вам Жанна или нет, но… У меня есть проблема… По прежнему месту работы…

– Мамед, что ли? – сощурился Сан Саныч. – Так это не проблема, это так – проблемка… Мы все уладим, не беспокойся… У нас организация сильная, нас сам Бабуин защищает… Слыхала про такого?

– Тамбовский? – неуверенно переспросила Люда.

– Он самый, так что вопросы мы решаем… И с милицией живем дружно… Ну, так что? Давай, решайся: либо туда, либо сюда, время – ты извини – деньги…

– Я согласна, – вздохнула Мила, словно бросилась в омут головой.

– Ну вот и славно! – расцвел улыбкой Сан Саныч. – И не надо трагических нот, я тебя уверяю – ты сделала правильный выбор, девочка… На вот, возьми пятьсот долларов – это тебе как аванс для поднятия тонуса… Теперь дальше – сейчас я отвезу тебя на квартиру, где ты поживешь, пока мы все необходимые документы оформим… Да, скажи адрес, я пошлю людей, чтобы твои вещи забрали…

Вот так Мила вписалась в очередной крутой жизненный поворот. Ну что поделаешь, если не умела она бороться с течением, умела только плыть по нему, лишь изредка пытаясь барахтаться? Видно, мама ее покойная, Алевтина Васильевна, в детстве очень баловала Людочку, ограждала от тяжелой и не очень доброй реальной жизни… И не понимала мама, что если ребенок растет как цветок в оранжерее – это очень опасно для самого ребенка… Разобьет град хрупкое оранжерейное стекло – и погибнет цветок… А если не погибнет, то выродится в уродца сломанного…

Через полтора месяца после разговора с Александром Александровичем Люда Карасева уехала в Венгрию, где и «проработала» до глубокой осени… Самое удивительное заключалось в том, что адаптация к новой профессии прошла очень легко – и вообще, новые впечатления помогли Миле забыть о всех своих горестях последних двух лет… Девчонки, в коллектив которых она попала в Венгрии, встретили ее достаточно доброжелательно. Единственное – после того, как Люда проболталась, что когда-то закончила школу с золотой медалью, ее сразу окрестили Медалисткой, и кличка эта намертво прилипла к Миле. Впрочем, клички были у каждой из ее «коллег».

Как ни странно, новая «работа» избавила Людмилу от гнусного чувства одиночества, да и в материальном плане дела пошли намного лучше. Она приоделась, много занималась на тренажерах, снова начала интересоваться музыкой, фильмами – и вообще жизнью… Попадались ей, конечно, и совсем противные клиенты – но что делать, издержки есть в любой работе…

Ни с кем из девчонок, «трудившихся» в Венгрии, Мила очень близко не сошлась, но приятельские отношения поддерживала со всеми. Или – почти со всеми… Она уже не была той наивной простушкой, приехавшей в Ленинград летом 1990 года, которая готова открыть душу каждому встречному… Девчонки-путанки из «коллектива» Сан Саныча скорее играли в подружек, чем были ими на самом деле, – каждая держала с другими ухо востро… Закон был простым: расслабишься – подставишься, поимеют тебя за «спасибо» – клиента денежного перебьют, а то и «обнесут» при удобном случае…

В Питер она вернулась в самом конце 1992 года, заработанные в Венгрии деньги позволили Миле снять неплохую двухкомнатную квартиру в Московском районе, а «трудиться» Людочка стала по «центровым» гостиницам под кураторством все того же Александра Александровича. Мила считалась уже опытной и квалифицированной «работницей» – на нее «западали» и бандиты, и бизнесмены, и иностранные гости… Она уже начала было подумывать о том, что действительно, поднакопив деньжат, можно через пару лет купить себе квартиру, поступить наконец в институт и зажить нормальной жизнью… Тешила себя Люда такими мечтами, но… в глубине души до конца в них не верила, потому что, как в одной бандитской песне поется: «Воровка никогда не станет прачкой, а шпа не замарает руки тачкой…» На тот маршрут, которым двигалась Мила, билеты продавались, за редким исключением, только в один конец…

Она познакомилась (и не только познакомилась, но и переспала) с очень многими известными и по-своему интересными людьми, среди которых были и крупные чиновники, и известные актеры, и певцы. Даже один милицейский генерал значился на ее «боевом счету»… Но ко всем им Мила относилась лишь как к клиентам. Душой же она потянулась только к одному парню, с которым – вот ведь как интересно жизнь устроена – ни разу не переспала… Этого парня звали Андреем Обнорским, он был журналистом, писал в молодежной газете на всякие криминальные темы под псевдонимом Серегин. Познакомилась с ним Люда случайно – она скучала как-то вечером в баре «Астории», перспективных клиентов как-то не наблюдалось, а за столиком в углу сидели два мужика и о чем-то тихо, но довольно эмоционально говорили по-английски.

Мила, значительно улучшившая за последний год свой разговорный английский, прислушалась – речь шла об организованной преступности, коррупции, то и дело мелькало словосочетание «русская мафия». Один из двух собеседников – черноволосый кареглазый парень – что-то пытался втолковать своему визави, веснушчатому рыжему американцу, смотревшему на кареглазого с выражением здорового фермерского недоверия на круглом лице… Когда их разговор закончился и американец важно распрощался с собеседником, черноволосый посмотрел ему вслед с такой иронией и жалостью, что Мила, перехватившая его взгляд, не выдержала и улыбнулась… Парень заметил ее улыбку и улыбнулся в ответ: