Андрей Константинов - Выдумщик

Экзамен она, конечно, провалила с треском – и это было вторым нестерпимо болезненным ударом для ее самолюбия… Людочка, привыкшая быть всегда первой, всегда победительницей, даже представить себе не могла, как ей возвращаться в Череповец, – не хотела она там появляться раздавленной и униженной неудачницей. Да и маму было жалко расстраивать… Прорыдав сутки напролет, она решила не сдаваться. Не получилось в этом году поступить – поступит в следующем, а этот год поработает санитаркой в больнице… А маму – маму расстраивать она не будет. Потом, когда поступит, когда все снова будет хорошо – вот тогда и расскажет все… А пока – пока придется пойти на «ложь во спасение».

Людочка устроилась на работу в больницу, в так называемую «Мариинку» – сутки через трое, свободного времени много, так ведь и посмотреть в Питере столько всего надо… Постепенно Людочка втянулась в работу и в новую жизнь, привыкла врать по телефону маме об учебе в институте… Все бы ничего, да тут новая напасть с Милой приключилась – познакомилась она случайно в больнице с Алексеем Владимировичем, молодым коммерсантом из Москвы, – он чем-то напоминал внешне лейтенанта Игоря.

Зря говорят, что снаряд в одну воронку дважды не попадает – попадает, да еще как… Этот Алексей Владимирович еще большим подонком, чем Игорь, оказался – лейтенант просто попользовался Людой и бросил ее, а «московский коммерсант» еще и обокрал девушку: все деньги, что Алевтина Васильевна дочке с собой в Питер дала, утащил, и даже магнитофон «Панасоник» – подарок к окончанию школы – забрал…

Совсем бы сломалась Людочка, если бы ее одна новая подружка не поддержала – Жанна, работавшая медсестрой все в той же больнице. Жанна была старше, опытнее, она взяла своеобразное шефство над Милой.

– Мужики – они все сволочи! – убежденно говорила Жанна Люде. – Но без них тоже никак. Значит, нужно быть хитрее их… С одной стороны, не будь такой доверчивой, а с другой – не теряйся и не комплексуй… Меньше бери в голову, чаще бери в рот – но разборчиво, и о своей пользе не забывай… Сама о себе не подумаешь – никто о тебе не подумает… Здесь, в Питере, такой закон: человек человеку друг, товарищ и волк…

Жанна жила в Ленинграде уже пять лет, имела опыт двух абортов и одного лечения от гонореи, поэтому она знала, что говорила… И хотя ее слова коробили немного Люду поначалу, все же она потянулась к Жанне – с ней было легко и просто, и будущее представлялось не таким мрачным.

– Ничего, – утешала Жанна Милу, – мы тебе где-нибудь приличного жениха сыщем, они тут тоже попадаются, только зевать нельзя. Ну и дома, опять же, сиднем не сиди – под лежачий камень вода-то не потечет…

Жанна начала таскать с собой молоденькую подружку по разным вечеринкам, и однажды – это было уже в ноябре – счастье, казалось, снова улыбнулось Людочке. На какой-то весело гулявшей квартире с ней познакомился худощавый бородатый скульптор, которого звали Валерием… Валерий совсем не был похож ни на лейтенанта Игоря, ни на «коммерсанта» Алексея Владимировича – не обладал он такой смазливостью, но все же Миле понравился… С Валерием было интересно – он часами мог рассказывать о судьбах разных великих художников прошлого, знал кучу сплетен из жизни современных корифеев… О себе Валерий рассказал, что раньше он ваял «Ильичей в кепках и без» для колхозов, а теперь перешел на надгробия для кооператоров, поскольку на «Ильичей» спрос упал.

– А надгробия – их даже выгоднее делать, – серьезно объяснил Валерий Миле, которая не понимала, шутит скульптор или серьезно говорит.

– Ильичи и надгробия, – пожала плечами девушка. – Это же скучно.

– Зато вплотную приближено к народным массам, как и положено настоящему искусству! – хмыкнул скульптор, и Людочка поняла, что у этого парня все в порядке с чувством юмора.

Не в порядке у него было с другим… А с чем именно, Людочка поняла, уже когда переехала к Валерию, жившему в небольшом старом домике в Парголово. Половина дома была жилой, а во второй половине Валерий оборудовал свою мастерскую… Милочка начала сразу прибирать холостяцкий бардак и была поражена, когда нашла в какой-то старой коробке из-под обуви несколько дипломов за победы в престижных конкурсах, свидетельства с солидных выставок… Оказывается, Валерий был когда-то очень и очень модным и перспективным скульптором… Что же произошло потом?

Людмила набросилась на Валерия с расспросами, но тот только морщился, хмурился и пытался отшучиваться… Впрочем, довольно скоро Мила и сама догадалась о причинах творческого падения Валерия. Однажды Люда не вовремя вошла в мастерскую и застигла скульптора со шприцем в одной руке и резиновым жгутом на другой. Наркотики… Мила хоть и была совсем молодой, но работала-то все-таки в больнице, поэтому она все сразу поняла… Так вот, оказывается, почему Валерий, работавший много и плодотворно на ниве ваяния надгробий богатым кооператорам, жил очень скромно, без всяких излишеств… Допинг съедал все его заработки… Вот тут бы и бежать Людочке, как минимум – от Валерия, а как максимум – вообще домой в Череповец из Питера, но не поняла она последнего, третьего предупреждения, не почувствовала, что город на Неве категорически не принимает ее…

Стыдно было Милочке домой возвращаться, да и Валерия стало жалко – он так плакал, так клялся бросить это свое пагубное пристрастие ради нее, Людочки… Она же не знала, что чаще бывает наоборот, – тот, кто живет с наркоманом, как правило, сам однажды попробует наркотики, а попробовав, втянется.

Вот и Мила как-то раз попробовала – хоть и страшно было, но уж больно интересно ей Валерий рассказывал о своих ощущениях, да и, как известно, – запретный плод манит…

А кайф поначалу действительно был очень приятным, и все проблемы Людочки отступили куда-то на задний план, и стало легко и весело, и жизнь перестала ей казаться такой серой и несправедливой.

– Смысл жизни – в красоте жизни, – любил философствовать после принятой дозы Валерий. – Жить нужно красиво, но не гоняясь за мишурой, а пытаясь постичь все внутренние противоречия жизни через красоту этих противоречий… Именно в противоречиях красоты и скрывается вся сущность гармонии… Познание же гармонии – это удел избранных… Человек рожден не для того, чтобы пить, есть и плодить себе подобных, потребляя окружающую среду, его же создавшую, а для того, чтобы постигать гармонию и получать наслаждение от этого процесса…

Слова Валерия звучали для Людочки словно музыка, они казались ей не бредом эстетствующего наркомана, а каким-то откровением, вершинами человеческой мысли… Хорошо, очень хорошо было ей в часы забытья, но – за все приходится платить… Постепенно пробуждения от кайфа становились все более тяжелыми – все вокруг казалось серым и мерзким, но потом словно лучик надежды прорезал мрачную пелену, когда Валерий молча протягивал ей шприц и жгут…