Андрей Константинов - Развал/схождение

– Ты, наверное, хотел сказать «был», но «не замечен»?.. Хорошо, я на досуге изучу. Сей тугамент. Слушай, а у тебя какая официальная зарплата в конторе?

– А причем здесь?.. – растерялся менеджер. – Ну, где-то примерно пятьдесят пять. Грязными.

– Знаешь, сколько берет за один сеанс белый маг Серафим?

– Какой Серафим? Извините, я не…

– Ладно, это я так. О своем, – отмахнулся Брюнет. – Всё, Владислав Антонович, свободен.

Виктор Альбертович возвратился в кабинет и максимально осторожно опустился в начальственное кресло. Прислушался к ощущениям, тяжело и шумно вздохнул.

– Что, опять спина? – посочувствовал Купцов.

– Она. Хрен ей между…

– А чего от тебя хотел Владислав Антонович? – как бы между прочим поинтересовался Дмитрий.

– Да так, ерунда.

– И все-таки?

– Донос на тебя, Борисыч, подтащил.

– Даже так? Шустрый мальчонка, далеко пойдет.

– «С почином вас, Глеб Егорыч», – выдал глумливое Леонид.

– Если ты думаешь, Леонид Николаич, что это первый – то глубоко заблуждаешься. На тебя, к слову сказать, пишут не меньше.

– Оба на! А на меня-то за что?

– Был бы человек, а статья найдется, – расхохотался Петрухин. – Вот оно, бумерангом возвращающееся наше с тобой доблестное служивое прошлое. Как аукнулось, так и…

– Ладно, поржали и будя, – погасил смехострасти хозяин кабинета. – На чем мы остановились?

– На оперативном эксперименте.

– Ну, и что там у вас за эксперимент?

– Помнишь, Витя, финал «Собаки Баскервилей»? Когда сэра Генри ночью, после пьянки у Стэплтонов, заставили прогуляться по болотам?

– Допустим. И чего?

– Нам потребно, чтобы мадам Нарышкина еще раз скаталась за покупками в универсам «Всячина». Для чистоты эксперимента в гордом, разумеется, одиночестве. А мы это дело на свою камеру запишем, раз уж местные, эсбэшные, подвержены воздействию магических сил. А там – чем черт не шутит? Вдруг еще какая мистическая фигня приключится?

Виктор Альберотович задумался и озадаченно покачал головой:

– Даже не знаю, братцы… Нарышкина всяко может не согласиться. Ее ведь только-только в клинике в порядок привели. А тут – опять… А без Конан-Дойля никак нельзя обойтись?

– Нельзя, – убежденно сказал Петрухин. – Поэтому, давай, Витя, звони. Вот прямо сейчас. Только не мадам, разумеется, а Самому. Мужик он или кто? Пусть там… не знаю… пусть кулаком по столу стукнет, что ли? В конце концов, кому это нужно – ему или нам?

– Но если Станислав Аркадьевич предпочитает отныне спускать всю свою чиновничью зарплату на шестикрылого Серафима, тогда, конечно, можно обойтись и без спецэффектов, – смиренно докончил Купцов.

Брюнет снова шумно выдохнул, еще более шумно выругался и…

…и протянул руку за мобильным телефоном.

Санкт-Петербург, 26 октября, ср.

На проработку операции, на техническое оснащение «фердинанда», а самое главное – на уламывание мадам Нарышкиной в общей сложности ушло чуть больше суток. Так что приступить к реализации оперативного эксперимента решальщики смогли лишь утром среды.

К универсаму «Всячина» они подъехали загодя, с немалым временным запасом, дабы выбрать оптимальное место для ведения скрытой съемки. В итоге таковое сыскалось практически впритирку к невысокому заборчику, отделяющему вип-парковку от площадки, на которой оставляли машины все прочие, то бишь «земные» посетители и покупатели.

За двадцать минут до озвученного Елене Ивановне времени появления Петрухин затушил сигарету, достал из походной сумки термос и завернутые в фольгу бутерброды с котлетами. Последние выглядели непривычно аппетитно.

– Неужто магазинные? – невольно усомнился Купцов.

– Обижаешь! Натаха с утра нажарила. Самый свежак. Угощайся.

– Вот теперь я вижу, что быт у инспектора Петрухина неминуемо налаживается, – одобрительно отозвался Леонид, вгрызаясь в котлету.

– И, замечу, не только быт. Налаживается. А как там у тебя с Яной?

В ответ напарник натянул на лицо маску глубокой скорби и с максимальной тоской в голосе соврал:

– Ведутся затяжные позиционные бои.

– А ведь я тебя, дурака, наставлял: бери с наскока – пока в движениях ограничена! Знаешь, как в народе говорят? «Хорошо зафиксированная девушка в предварительных ласках не нуждается». А теперь, когда гипс сняли, все – тю-тю. Уехал паровоз до Кубы.

– Как был ты, Димыч, пошляком, так пошляком и остался. Невзирая на обустроенность быта, – заключил Купцов. Впрочем, сделал это вполне беззлобно. – Кстати, ты не в курсе: чего вдруг Брюнет столь нервно среагировал на имя «Ольга Глинская»?

Петрухин равнодушно пожал плечами:

– Понятия не имею. Может, у него когда с этой бабой было что? Потому как наш Брюнет по этой части – тот еще ходок. Был.

– Теперь, с его-то Алиной, особо не разгуляешься.

– Согласен. Баба-бой!.. Опять же, сдавать Витюша стал.

– Это ты про его спину?

– И про нее тоже. А вообще в последнее время частенько стал жаловаться на хронический недосып. Типа, бессонница и все такое прочее.

– Может, его тоже того? Спортили? – предположил Купцов. – Может, и ему настала пора к белому магу Серафиму иттить?

– Не. В таком разе лучше мы его с нашей бабой Маргаритой сведем. А с нее срубим комиссионные.

Приятели дружно, до истерики расхохотались, а потому не сразу заметили, как на вип-парковочку зарулила серебристая «Хонда».

– Стоп, Лёнька! Кажись, она?

– Она и есть.

Петрухин досадливо посмотрел на часы.

– Вот зараза, позавтракать не дала. На целых тринадцать минут раньше заявилась. Давай, брателло, запускай шарманку.

– Уже! – подтвердил Купцов и потянул на себя рычажок зуммера, увеличивая размеры объекта. Который в образе и подобии госпожи Нарышкиной в данную секунду выбрался из машины, особо тщательно проверил «закрытость» багажника и с несчастным видом потащился к универсаму.

Где, согласно полученным накануне инструкциям, обязан был провести не менее двадцати минут. И, по возможности, провести честно. Сиречь, без проявления своих пагубных наклонностей.

– Базовая! Это зал. Седьмой на связи.

– Слушаю тебя, седьмой.

– У нас очередной визит «миссис Клювдии». Как поняли?

– Понял тебя, седьмой. Очередной визит. Продолжайте наблюдение…

– Чегой-то никакие злобные привидения из воздуха не материализуются? – разочарованно протянул Леонид после напряженного десятиминутного ожидания/всматривания.

– Агась. Так поневоле и сам уверуешь.

– Во что? Уверуешь?

– Намедни белый маг Серафим в течение получаса совершал некие ритуальные магические пассы над тачкой Клюевой, – пояснил Петрухин.

– Изгонял бесов из карбюратора?

– Типа того… Погодь! А вот этот озирающийся товарищ, случа́ем, не к нам подтягивается?