Владилен Елеонский - Прохоровка. Крах «Тигра»

– Дорогие товарищи, кто «тигры» остановит? Контуженный и трясущийся в припадках Шилов с нательным крестом на груди, – подарком бабушки? Греческая богиня Варвара Алова, которая в пруду, понимаешь, голая купается, та ещё повелительница антилоп и тигров? Или, может, Рыжая бестия, – так замполит с ходу окрестил Ласку, – остановит? Безобразие, служебную собаку футбольный мяч интересует гораздо больше всего остального!

В ответ Ласка гавкнула так, что замполит от неожиданности выронил из рук свой пухлый чем-то набитый планшет и выкатился из блиндажа, изрыгая реплики, от язвительного яда которых всем стало не по себе.

– Он отходчивый, – сказал комбат, – пошумит и успокоится.

Однако, как видно, замполит не успокоился.

5

Ласка, конечно, снова убежала играть в футбол. Может быть, секрет крылся в том, что после футбола Шилов неизменно доставал из своего планшета трофейную галету и угощал ею свою рыжую любимицу. Михаил всегда берёг для собаки лакомство в планшете.

Как бы то ни было, Ласковый футбол, как его окрестили остряки-танкисты из соседних подразделений, продолжался. Похоже, запретить обаятельной овчарке играть в футбол, было также невозможно, как запретить дышать.

Варя стала приходить за собакой, опасаясь нагоняя комбата, как она говорила, но Шилов вдруг сердцем почувствовал, что между ними растёт взаимная симпатия. Томное сладкое чувство, как предчувствие чего-то очень хорошего и радостного, охватило сердце.

Именно в этот романтический момент вдруг появилась загадка. Варя поделилась секретом и показала Шилову половнику старинной монеты. Она была изготовлена из металла, очень похожего на настоящее золото.

В своё время монета, как видно, была не очень ровно разломана пополам. Одна половинка каким-то образом оказалась у Вари.

На одной стороне половники, по всей видимости, аверсе можно было видеть затылок и плечо мужчины. Человек был в свободном одеянии, напоминавшем римскую тогу, на его голове виднелась часть лаврового венка.

На реверсе был хорошо виден средневековый германский орёл со срезанным левым крылом, – глазастый, носатый, непропорциональный, с огромными лапами, поэтому, наверное, похожий на ворона. С краю справа были выдавлены латинские буквы «FDIDE» и крест.

– Крест как у немецких фашистов.

– Не совсем так, Варя, не они его придумали. Их крест, между прочим, похож на крест Ордена тамплиеров.

– Откуда ты знаешь?

– У нас в школе учитель истории был из русских немцев. Кружок вёл, немецкий язык дополнительно изучали, поэтому я по-немецки понимаю и говорю неплохо, по крайней мере, учитель меня хвалил.

Шилов повертел странную половинку монеты в руках. Интересно, что монета имела с краю аккуратное отверстие, будто для того, чтобы её можно было носить на груди на цепочке или верёвочке.

– Неужели монета золотая? Откуда она у тебя, Варя?

– Ласка нашла.

– Где?

– Не знаю, Миша. Ласка спрятала монету в пасти. Когда я заметила, что у неё что-то есть, она, хитрюга, ещё отдавать не хотела! Где она могла подобрать такую ценную вещь, ума не приложу. Кто в нашем расположении может быть владельцем такой монеты? Что делать? Ходить и всех спрашивать, чья монета?

– Нет, так не пойдёт. Подожди, что-нибудь придумаем!

Загадка с монетой не разрешилась, но зато она ещё больше познакомила и сблизила их. Пока что следопыты могли лишь констатировать факт. После того, как Варя вернулась из блиндажа комбата в свой блиндаж, в пасти у Ласки появилась странная монета. Больше ничего установить не удалось.

Надежда на то, что между ними зреет что-то, в самом деле, настоящее, усилилась, когда Михаил стал невольным свидетелем интимной сцены.

Солнце в тот вечер зашло. Скрупулёзно сверив ориентиры на местности с картой, Михаил покинул густо поросший шиповником пологий холм и двинулся обратно в расположение батальона.

Думая о Варе, он не заметил, как невольно очутился неподалёку от скрытого в густых зарослях березняка заброшенного сельского пруда. Там часто купались девушки из медицинского взвода.

Вдруг из зарослей донёсся какой-то шум. Шилов шагнул в кусты, приподнял ветку и увидел, как Седов тащит за собой обнажённую мокрую Варю, она, как видно, только что, как древнегреческая богиня, вышла на берег из воды.

– Пойдём, Варюха! Дело предлагаю. Спирт и лежбище. Земля токарным станком дрогнет. Лови сладкие мгновенья!

– Да мы что, товарищ сержант, – животные? Отпустите меня немедленно!

Однако Седов не слушал, упрямо тащил девушку за собой. Она сгорала от стыда и возмущения.

Шилов хотел вмешаться, но в этот миг в серебристых июньских сумерках мелькнула рыжая молния. Она ударила Седова в спину, он поскользнулся на влажной глине и рухнул в береговую слизь. Варя схватила сапоги, обмундирование и со смехом убежала прочь.

Седов, как боров, валялся в грязи, скользил на покатом склоне, никак не мог подняться, ругался, на чём свет стоит, а Ласка остервенело лизала его в грязные губы, словно вдруг решила заменить похотливому сержанту Варю.

Через несколько дней Варя с лукавой улыбкой попросила Шилова показать фотографию своей любви. Вместо фотографии любимой девушки, которой у него не было, Шилов показал аккуратно запаянную в целлофан фотографию Детского фонтана Сталинграда. Варя с недоумением уставилась на фото.

Обугленный скульптурный хоровод, который на фоне дымящихся руин Сталинграда вели дети вокруг скульптурного крокодила, проглотившего солнце, произвёл на Варю гнетущее впечатление. Шилов пояснил, что Детский фонтан предрекал гитлеровцам окружение, им придётся вернуть украденное солнце, но Варя тогда его не поняла. Она лишь успела подумать, что он, как сталинградец, наверное, сильно переживает.

Впрочем, что могла понять Варя, если сам Шилов объяснить-то ничего толком не успел. Пришёл комбат, прервал беседу и прекратил игру в футбол, которую опять, конечно, устроила Ласка. Комбат, выдав очередное китайское предупреждение, отправил Варю и Ласку к Ёловой, а разгорячённым от футбола шиловцам сообщил, что завтра, похоже, немцы, наконец, решатся и начнут наступление.

Комбат, несмотря на все призывы замполита снять Шилова с должности командира танка, успел полюбить его за твёрдость и рассудительность и не только не снял с должности, но поставил на самый ответственный участок. Задача состояла в том, чтобы не обнаружить себя, а если вдруг немецкие танки прорвутся, пройти по склону вдоль оврага, выйти во фланг и ударить им в борт.

– Если будет невмоготу, пой «Расцветали яблони и груши».

– У меня другая песня любимая, товарищ комбат.

Лицо Шилова озарила улыбка, которую так любила его мама. Она сгорела в Сталинграде под немецкими бомбами.