Екатерина Соллъх - Пробуждение Башни. Том 2

Дэнель дёрнулся, выгнулся и без сил упал на стол. Воспоминания приходили вспышками, отчётливыми картинами, перемешивающимися с бредом и галлюцинациями. Губы бездумно шептали какие-то слова, он не понимал их смысл. Он не чувствовал почти ни чего, не слышал и не видел. Его сознание корчилось в тугом коконе навязчивых видений, тело казалось чужим.

– Хватит, – искусанные в кровь губы шевелились против его воли, – задание. Он сказал. Я не…

Серая размытая тень наклонилась над ним, закрывая яркий режущий свет. Она провела отростком по его голове и что-то выдернула.

– Задание? – чужой голос отдавался грохотам где-то внутри черепа.

Адам выдернул провод с иглой из мозга юноши. Его слова, то, что он говорил в бреду, больше всего были похожи на обрывочные воспоминания. Неужели память возвращается к нему, но почему так? То, что он был вынужден с ним сделать, было слишком жестоко! Почему Отец выбрал именно этот путь? Адам улыбнулся и убрал со лба юноши прядь волос. Отец гениален, теперь его замысел стал гораздо яснее – именно военные, те, кто был так жесток с его братьями и сёстрами, должны были пробудить в них воспоминания, а с ними и ненависть. Он запечатал память болью, зная, как чистокровным нравится мучить тех, кто кажется им слабее. Именно страдания должны были их пробудить. Но почему тогда мой младший брат не вспомнил? Тот человек, что владел им всё это время, не мог не причинять ему боли и страданий, так почему? По какой причине потребовался именно такой метод – перегрузить нейроны мозга, снять все тормоза и блокировки, наполнить его восприятие ложными ощущениями, зачем? Неужели его память была запечатана так сильно? Адам взял в руки ладонь брата. Нет, его страдания были столь велики, что он не выдержал и принял их, подчинился своему мучителю и просто не желал вспоминать. Тот, кто был предназначен ему в жертву, оказался настоящим чудовищем. Прости, брат мой, если можешь, если бы я только мог занять твоё место! Но теперь ты начал вспоминать, скоро ты сможешь быть с нами, ты захочешь этого, уже очень скоро, потерпи ещё немного. Действие психотропного препарата скоро закончится, думаю, на сегодня достаточно.

Хильдеберг упёрся ногой в стену и попытался хоть немного приподняться, чтобы дать отдых мышцам грудной клетки. Руки и спина болели из-за постоянного напряжения и неудобной позы. А ещё он замёрз, холодный влажный воздух не оставил в его теле ни крупицы тепла. Дверь открылась, и внутрь зашёл высокий светловолосый мужчина, тот, что разговаривал с Дереком. За ним в камеру вошли ещё двое. Хильдебергу они показались знакомыми, хотя раньше он их не видел. В них было что-то от этого первого мужчины. Они родственники?

– Повесьте его обратно, на сегодня достаточно, – первый мужчина повернулся к своим спутникам. Только теперь Хильдеберг заметил, что они держали за руки Дерека. Кажется, парень был без сознания.

– Ублюдки! – Он не сдержался, хотя и понимал, что сделать всё равно ничего не может. Какой смысл натягивать цепи в бессильном желании дотянуться? Зачем дёргаться, если знаешь, что ничего не можешь? Они приподняли тело Дерека, закрепили наручники и отпустили, он безвольно повис на цепях. Сектанты ушли, не удостоив Хильдеберга даже взглядом.

– Дерек! Дерек, слышишь меня? – Он не надеялся, что парень ему ответит. На его теле не было следов пыток, но Хильдеберг прекрасно знал, что причинять боль можно разными способами. – Дерек.

И почему они так взялись за мальчишку? Если так продолжится, они отсюда никогда не выберутся – он не сможет драться и тащить его на себе одновременно. Только бы он пришёл в сознание! Как же глупо они попались! Какой смысл жалеть сейчас, надо думать. Ну же, Хильдеберг, ты же умный, ты должен придумать хоть что-то. Кандалы на запястьях закрепляются на замок, ничего цифрового, так делали ещё задолго до Войны, рука не пролезает, по крайней мере, его. Попытаться сбежать по пути на допрос невозможно – он их не интересует, а Дерек слишком слаб, да и руки они заламывают со знанием дела. Шуметь тоже нет смысла – на него они просто не обратят внимания. Ситуация всё больше казалась безвыходной.

Гери зевнул, обнажая длинные острые клыки, и положил голову на плечо своего напарника. Им отдали приказ незаметно проследить за двумя людьми, дождаться пока они выйдут и сопроводить до дома. Ему не хотелось идти куда-то ночью, да ещё в такой холод, но приказ Рейнера – это приказ Рейнера, от него никуда не деться. Длинные белые волосы Фреки рассыпались волной и укутали Гери – он опять мёрз.

– Если я согреюсь, то усну, – мурлыкнул черноволосый химера своему напарнику. Объектами для слежки оказались заместитель и адъютант Харальда, странного парня из Седьмого Управления, которому они помогали в расследовании убийства Госпожи. Кто же мог предположить, что преступником окажется старина Вольфганг? Гери вздохнул – они с Фреки всего несколько дней назад выписались из больницы, куда их отправил Шварц, и сейчас ему хотелось быть совсем в другом месте. Химера изогнулся, плотнее прижимаясь к своей паре.

– Фреки! – Гери лизнул напарника в ухо и с удовольствием почувствовал, как тот на мгновение выпустил когти на правой руке, которой прижимал к себе свою пару. – Фреки, мне скучно, они там уже пять часов. Все уже разошлись!

– Знаю, это меня беспокоит. Рейнер говорил, они хотели только посетить службу и сразу уйти. – Фреки нахмурился. И почему с парнями из окружения Харальда всё время происходит что-то неприятное? В прошлый раз досталось специалисту по трупам Отто, кажется, он был другом Рейденберга? – Я позвоню Рейнеру, пусть разбирается.

– Думаешь, нас отпустят домой? – Гери с надеждой посмотрел на своего напарника, – мне холодно!

– Так одевайся теплее! – Фреки уже давно сбился со счёта, сколько раз он говорил эти слова своей паре. Гери постоянно одевался в чёрную тонкую кожу, и его нисколько не заботило, что на улице холодно. В конце концов, какая разница, если рядом всегда есть большой и горячий Фреки, а слишком лёгкая одежда – это лишний повод прижаться к нему.

Беловолосый химера достал чёрный, отливающий металлом телефон—раскладушку с имперским орлом на крышке и щелчком раскрыл его. Номер Рейнера был первым в списке, Фреки выбрал его и прижал телефон к уху, слушая гудки. Примерно через минуту он ответил.

– Гедерберг, слушаю. – Голос звучал устало и как-то глухо. Фреки так и не смог понять, разбудил он начальника или нет, хотя у него, как у любой химеры, был очень тонкий слух.

– Бригаденфюрер, мы уже пять часов сидим на крыше рядом с одной цветочной лавкой, – Фреки усмехнулся и зарылся пальцами в волосы Гери, – там было на удивление много посетителей, причём самых разных, но все они давно ушли, кроме парочки военных, которые, видимо, никак не могут выбрать себе букетик.