Екатерина Соллъх - Пробуждение Башни. Том 2

Двое служителей в серых балахонах свернули в тёмный коридор, они были так увлечены беседой друг с другом, что не сразу заметили беглецов. Дерек среагировал первым, бросился под ноги одному из сектантов, ударил ножом снизу вверх, под подбородок. Хильдеберг кинулся на второго секундой позже, зажал ладонью рот, крепко обхватил второй рукой поперёк груди. Труп первого упал на пол с глухим стуком. Дерек повернулся и посмотрел на сектанта, которого держал Хильдеберг. Кровь медленно и беззвучно стекала со светлого лезвия и падала на пол крупными каплями, голубые глаза смотрели тяжело, в них не было ни капли сострадания. Хильдеберг чувствовал, как его сектант дрожит от страха, тихо поскуливает ему в ладонь.

– Не убивай пока, нам нужно знать, куда идти дальше. Мы здесь можем плутать вечно! – Хильдеберг наклонился к уху своего пленника, – как отсюда выйти?

Сектант дрожит, не отрываясь, смотрит на Дерека. Его губы беззвучно шевелятся, но слова застревают в сжатом судорогой горле. Хильдеберг поднимает голову и смотрит на застывшего перед ним юношу. Страшно, наверное, это действительно страшно. Сейчас во взгляде мальчишки – бездна, непроглядная, затягивающая чернота расширенных зрачков, на лице – кровь только что убитого им человека, он сжимает нож с такой лёгкостью, так естественно, словно это давно уже стало привычкой, неотъемлемой частью его жизни. Бледные губы сжались в линию, он стоит молча и смотрит, от этого хочется кричать, потому что в его молчании – приговор. Его поза, напряжённая и расслабленна одновременно, плечи слегка отведены назад, голова наклонена вперёд – как перед броском. Страшно. Хильдеберг никогда не думал, что всегда спокойный, закрытый, невозмутимый юноша может так преобразиться. Харальд, ты правда можешь держать это под контролем?

– Здесь. Близко. Выйти в освещенный коридор, потом прямо, на втором повороте налево. – Сектант закрыл глаза и заговорил быстро и сбивчиво, глотая слова. – Там увидите просторное помещение, но там редко кто бывает. Пройдёте его, дальше прямо. Всё, прошу, не убивайте!

Хильдеберг вздохнул и, крепко схватив сектанта за плечо, резко выпрямил руку так, что служитель врезался лбом в стену. Если не умрёт, то вырубится надолго.

Второй поворот они едва не пропустили – он был узким и тёмным, и оттуда пахло плесенью. Не успели они пройти и пяти шагов по нему, как услышали сзади голоса – искали их, кто-то кричал, что еретики и отступники не должны уйти, ещё дальше слышался высокий женский голос, отдававший какие-то приказы.

– Парень, кажется, они всё-таки заметили, что нас нет в камере, надо спешить, ты как? – Хильдеберг обеспокоенно посмотрел на Дерека, мальчишка был бледным, держался рукой за стену.

– Всё нормально, мы выберемся, – на губах слабая и какая-то не настоящая улыбка, кому ты врёшь, парень? Хильдеберг покачал головой, надо на поверхность, как же его достало ползать по канализации!

Дэнель закрыл глаза и прижался плечом к стене. Выматывающая боль, разрывающая мышцы при каждом движении, притупилась, зато теперь он начал терять чувствительность, он уже не мог уверенно сказать, какая эта стена – тёплая или холодная, шершавая или гладкая. Дэнель глубоко вдохнул и медленно выдохнул, его мутило, тело отказывалось двигаться, наверное, это из-за тех наркотиков, которые вколол ему Адам. Адам? Откуда он знает его имя?

Светловолосый мальчик на несколько лет старше него улыбается и протягивает ему булочку. Он сегодня слишком долго тренировался и опоздал на обед. Мальчика зовут Адам, он – один из лучших учеников Учителя. Булочка свежая, совсем мягкая, хотя он знает, что она сделана из плесени, перетёртого в муку лишайника и сушёных грибов – всё равно вкусно.

Дэнель выпрямился и пошёл за Хильдебергом. Всё время оборачивается, волнуется. Почему так плохо? Второй поворот налево, узкий и тёмный, там их хотя бы не заметят. Зрение опять расплылось, выстроилось болезненно-чётко, так, что он мог видеть каждую трещинку в полу. Враг. Рядом. Хильдеберг свернул в коридор, остановился, смотрит обеспокоенно. Ничего, продержусь, я должен. Сзади голоса, слышу, как шелестит одежда, скрипит обувь – всё слышу.

Он идёт за Учителем, который держит его за руку. Это так приятно – когда он держит за руку, и совсем не важно, куда они идут. Вдруг коридор заканчивается, и они оказываются в огромном резервуаре, переделанном и перестроенном так, чтобы в нём можно было жить. Внизу, у них под ногами, целое поселение – дома, дороги между ними, большое, красивое здание у дальней стены. Учитель сказал, что это одно из северных поселений. Так их много? Как интересно, всё это время он жил в маленькой общине, созданной Учителем и состоящей почти полностью из его детей, и хорошо знал всех её обитателей. А вот других людей, незнакомых, он раньше не встречал – было немного страшно и очень интересно. Он дёрнул Учителя за руку, но тот не спешил спускаться, только стоял и смотрел. Вниз.

Дэнель закашлялся, конечно, нельзя было, но сдержаться не получилось. Во рту остался какой-то мерзкий привкус. Тело среагировало само, он резко развернулся, выбросив вперёд руку с ножом. Сектант в сером балахоне, ещё совсем мальчишка, медленно осел на пол, судорожно зажимая распоротое горло. Дэнель развернулся и слегка согнул ноги, готовясь к бою. Ещё трое. Мышцы протестующее заныли. Не сейчас. Первый – самый опасный, в белом, чистокровный, они быстрые, если тренируются. Два шага вперёд, пригнуться, на последнем скользнуть вниз, поднырнуть под руку с пистолетом, нож входит в левую половину груди почти по рукоять. Хрипит, пытаясь отстранить мои руки. Он уже мёртв, просто ещё не понял. Дёргая нож вниз и в сторону, чувствую, как ломаются рёбра. Толкаю тело на двух других, к одному уже подскочил Хильдеберг, поворачиваюсь ко второму. Резко бью ботинком в горло – собирался закричать. Наша возня и так могла привлечь ненужное внимание. Как странно, в мыслях ничего лишнего, тело слушается, хотя я и понимаю – за это придётся расплатиться потом. Добиваю ножом в глаз, лезвие входит легко, почти без сопротивления.

– Быстрее, надо уходить отсюда. – Хильдеберг тянет за рукав. Он своему сектанту просто свернул шею. Его пистолет положили ко всем остальным вещам, но магазин вынули, так что Хильдеберг остался почти без оружия. Дэнель выпрямился и пошатнулся, опёрся рукой о стену. И почему трупы дёргаются и шевелятся, они же не могут, верно?

Он ударил снова. Тренировка продолжалась уже несколько часов. Сначала его тренировал Авель, высокий и неразговорчивый парень со шрамом на нижней губе, потом Лилит, сильная и суровая женщина, не знавшая жалости к своим ученикам. Враг не бывает милосердным – так она всегда говорила. Сейчас он отрабатывал с Адамом приёмы рукопашного боя. Он сильно устал и никак не мог сосредоточиться на поединке, а с этим противником нельзя было расслабляться. Он уже пропустил несколько болезненных ударов, следующий вполне мог свалить его с ног, а это означало проигрыш. Учитель сказал, что он должен хорошо закалить своё тело, чтобы даже потом, когда он всё забудет, когда забросит тренировки, всё равно остаться сильным. Его тело должно помнить. Он почувствовал, как всё вокруг него становится слишком чётким, слишком объёмным, тело – удивительно лёгким. Адам останавливает бой и улыбается. Ты превысил свой предел, вышел за границы доступного людям, теперь ты должен научиться переходить в это состояние полной активации в любое время, а не только при полном физическом и эмоциональном истощении. Молодец. Сказав это, Адам похлопал его по плечу.