Екатерина Соллъх - Пробуждение Башни. Том 2

– Всё ещё не вышли, значит, остальные все разошлись? – Из голоса Рейнера исчезла усталость.

– Нет, не все, кое-кто остался, они до сих пор выходят по одному или небольшими группками, – Фреки переместил руку на талию своего напарника и притянул его ближе к себе, – я думаю, это уже опытные торговцы, они просто заканчивают свои дела, все покупатели разошлись.

Рейнер замолчал, обдумывая слова химеры. Гери перебрался на колени к напарнику и уткнулся ему носом в шею. Рядом с Фреки было тепло, даже почти жарко. Сейчас ему было совершенно всё равно, живы ли те двое военных или нет. Прошло уже много дней с той битвы на заброшенном заводе, в которой они едва не потеряли друг друга. Если бы Фреки умер, он последовал бы за ним тогда, теперь – когда угодно. Гери вдохнул вкусный животный запах своего напарника и улыбнулся. Как же давно последний раз они дрались вместе, бок о бок, кажется, эта парочка хочет дать им такой шанс.

– Фреки, долго он ещё будет думать? Мне скучно! – Гери приподнялся и лизнул свою пару в губы. Беловолосый ответил, впился поцелуем, притянул ближе.

– Пока ничего не предпринимайте, я пришлю ещё бойцов. – Голос Рейнера заставил его отвлечься, отпустить Гери.

– Хорошо, буду пока наблюдать. – Фреки захлопнул телефон. Напарник смотрел на него недовольно – его отпихнули, когда он уже совсем настроился на игру. Тонкие пальцы ломано выгнулись, перестраиваясь, глаза блеснули жёлтым. Гери приподнял верхнюю губу, обнажая клыки, и выпустил когти. Он приподнял бёдра, выгнул спину и кинулся вперёд, повалив Фреки на спину.

– Он наконец-то заткнулся? – Горячий шёпот обжог ухо беловолосого химеры. Фреки прикрыл глаза, чувствуя, как когти его напарника касаются кожи на его груди. Чутьё, слух и интуиция химеры не позволят им пропустить ничего важного, если только они не дадут инстинктам полностью завладеть собой. Не полностью – для этого время ещё придёт, но немного можно, совсем немного.

Дэнель медленно приходил в себя. Откуда-то из пустоты появились мысли, они текли медленно и вяло, царапая мозг и обжигая глаза изнутри. Ужасно хотелось пить, мышцы ныли, было трудно дышать. Чувствительность тоже вернулась не сразу – первой проснулась застывшая в костях боль, она волной прошла по телу, заставив мышцы сокращаться, потом появился холод, он выполз откуда-то из-под кожи, выхолодил внутренности, сделал мысли ломкими. Не было только света, вокруг него была лишь темнота, полная, абсолютная. Невыносимая. Её необходимо было чем-то заполнить, иначе просто растворишься. Вспомнить. Нужен свет, он был? Да, был, приглушённый, неяркий, свет ночника на тумбочке у кресла. И бутылка вина на полу. Дэнель ухватился за всплывший в мозгу образ, потянулся за ним. В кресле сидит мужчина, на нём удобные брюки, светлая рубашка, на коленях лежит раскрытая книга. Чёрные волосы падают на лицо, глаза закрыты. Свет, его свет, Харальд. Юноша улыбается. Больно, трескается корочка начавшей сворачиваться крови. Харальд.

– Дерек, эй, парень, ты очнулся? – Голос Хильдеберга кажется взволнованным и каким-то хриплым. Точно, это, наверное, камера, его вернули обратно. Дэнель открыл глаза, вокруг было также темно. Почему так плохо? Юноша медленно вдохнул, заставляя себя вспомнить, что с ним произошло. Они заставили его вспоминать прошлое, то, что он хотел забыть, то, от чего он отказался.

– Да, – он с трудом услышал свой ответ, голос казался каким-то мёртвым. Они собираются это повторить? Нельзя, он больше не сможет. – Надо. Нам надо. Уходить.

– Побереги силы, Дерек, не знаю, что они с тобой сделали, но я им этого не прощу. Знаешь, пора нам и правда отсюда убираться. – Хильдеберг говорил тихо, но уверенно, словно не замечал, как подрагивает его голос. Это от холода, просто от холода. – Если бы я только мог освободить руки!

Дэнель кивнул, насыпанные в голову иголки впились в нервы и резанули болью по вискам. Нет там ничего, просто болит голова. Освободить руки? Кандалы рассчитаны на взрослого мужчину, его тонкие запястья почти не касаются металла. Дэнель соединил большой палец левой руки с мизинцем, вытянул пальцы и попытался вынуть руку. Коже всё ещё была слишком чувствительной, он ощущал каждую неровность, каждую трещинку в металле. Не получилось. Дэнель сжал руку в кулак, сильно, царапая ногтями кожу, повернул кисть, смазывая кровью поверхность браслета, снова сложил пальцы вместе. Через несколько минут ему всё-таки удалось освободить левую руку. Кисть болела, кажется, он вывихнул себе палец. Дэнель повис на правой руке, с трудом нащупал опору и выпрямился. Его бил сильный озноб, всё происходящее казалось нереальным. Пальцы нащупали замок, сжались, сминая металл. Откуда у него такая сила? Перегруженная нервная система с трудом справлялась с обработкой данных, естественные ограничители давали сбои. Возможности человеческого тела намного выше, чем он сам считает, однако нервная система не даёт достигнуть их настоящего предела. Можно ударить со всей силы, пробить любую стену, любой металл, но ценой будут порванные мышцы и разломанные на осколки кости. Именно поэтому существуют ограничения, то, что сдерживает способности тела для того, чтобы уберечь его от травм. Дэнель открыл второй браслет и упал на колени – ноги не держали его, всё тело сотрясала крупная дрожь.

– Дерек! Дерек, что ты делаешь? – Кажется, он кричит уже довольно долго, но мозг почему-то отказывается это воспринимать. Надо подняться. Если ставить себе последовательные простые задачи, рано или поздно удастся достигнуть цели. Встать на ноги. Пальцы скользят по сочащейся влагой стене. Ещё один шаг.

Хильдеберг тихо ругался сквозь стиснутые зубы. Руки уже ничего не чувствовали, спина и грудь болели от напряжения, он ужасно замёрз, но всё равно был в лучшем состоянии, чем Дерек. Парень, кажется, почти не понимал, где он и что делает. Чернильные тени под глазами, пустой, мёртвый взгляд, рваные, какие-то механические движения. А ещё он не отвечал ему, похоже, просто не слышал. Когда Дерек поранил себе ладонь до крови, он окликнул его, но парень даже не повернулся в его сторону, продолжая упрямо пытаться освободить руку. В каком бы он ни был состоянии, но ему всё-таки удалось избавиться от оков, только пока что это ничего им не давало. Хильдеберг закусил губу, он понимал, что кричать опасно, если его услышат, если придут сюда, они лишатся последнего шанса. Дерек шагнул к нему, цепляясь за стену, потом ещё раз. Их повесили рядом, но для парня в таком состоянии это всё равно было слишком далеко. Сейчас больше всего на свете ему хотелось помочь, поддержать, но он мог только бессильно смотреть на попытки Дерека пройти разделявшее их расстояние. Последний шаг, и юноша хватается за него, прижимается, обвив руками шею. Его бьёт дрожь, он едва может стоять.