Екатерина Соллъх - Пробуждение Башни. Том 2

– Нет, вообще ничего не чувствую, – Харальд убрал руку с плеча.

– Это нормально, пришлось испробовать на вас одно новое сильное средство. Онемение пройдёт, и с рукой всё будет в порядке, вам повезло, что пуля не задела плечевое нервное сплетение.

– Когда я смогу уйти отсюда? – Харальд чуть приподнялся, попытался сесть. Ему уже надоело это однообразие и бездействие, хотелось скорее всё закончить, хотя он и понимал – сейчас от него ничего уже не зависит.

– Будь моя воля – не меньше, чем через месяц, но не думаю, что смогу удержать вас здесь, если что-то произойдёт. – Альберт покачал головой. На редкость упрямый пациент, но при этом достаточно выносливый и невезучий, чтобы быть великолепным материалом для исследования. Если уж ему не дали покопаться в химерах, этот чистокровный станет неплохой заменой, к тому же он не такой неженка, как большая часть военных.

– Как дела у Хайнриха? – Харальд сел, опершись спиной о подушку. Рольф рассказал ему мало, видимо, и сам ничего не знал, а жизнь офицера внутренней разведки была важна, особенно сейчас. Хотя, видимо, придётся всё же исключить его из расчётов – его делами сейчас занимается Зигфрид, а ведь у них не самые лучшие отношения. С другой стороны, с работой Хайнриха никто лучше него не справится.

– Не очень хорошо, но я бы не сказал, что совсем плохо. Хайнрих пока не приходил в сознание, у него были множественные переломы, внутреннее кровотечение, начавший развиваться синдром длительного сдавления, но он не сдаётся, старается выкарабкаться, так что шанс есть. У его мальчика дела хуже, он в коме, и я не могу гарантировать, что он из неё выйдет.

– Ясно, спасибо, доктор подполковник Мерниц. – Харальд нахмурился. Про мальчика он узнал от Зигфрида, значит, они были вместе? Плохо, очень плохо, Хайнрих ему был нужен, а сейчас, даже если он придёт в себя, он не сможет работать как надо. Если, конечно, мальчик для него хоть что-то значит. – Значит, договорились, до первого события?

– Вы всё шутите, штандартенфюрер, – Альберт вздохнул и начал записывать показания датчиков, – как человек и военный, я всё понимаю. Как врач – не одобряю. Вы всё равно всё сделаете по-своему, так что просто довожу до вашего сведения.

– Если я погибну из-за собственного упрямства, скажу, чтобы вас в моей смерти не винили, – Харальду с трудом удалось сохранить серьёзное выражение лица.

– Но если вы погибните, то как вы сможете… – Альберт недоумённо на него посмотрел, – а да, точно, ну раз скажете, тогда всё в порядке.

Когда доктор вышел, Харальд сполз по подушке. Ему было плохо, кружилась голова, во рту пересохло. Нет, это всё мелочи, сейчас нельзя отвлекаться на своё физическое состояние, пока есть время, надо подумать. Итак, кто это мог быть, а кто не мог. Посмотрим ещё раз первый список. Можно сразу исключить Хайнриха – он был под завалом, и Альберта Мерница – слишком много свидетелей, он всё время был в госпитале, из-за бомбардировки здесь много раненых. Так же под вопросом оказывается участие Зигфрида и Катарины – у них, скорее всего, нет доступа к снайперскому оружию, к тому же им было бы трудно просто поднять его, и они вряд ли умеют им пользоваться. В итоге из первого списка остались трое – Абелард, Глейпнир и Кернс. Из них в малом круге только Доргенберг. Значит, это тренер? Что ж, он подходит по всем критериям, это несомненно, только вот мотив – вот этого как раз и нет. Хотя его нет ни у кого. Химера, он должен быть на редкость циничным, чтобы вот так убивать своих сородичей. Стоп. Они же из другого поколения, а как относятся химеры к более сильным образцам? Возможно, с подозрением и даже завистью. Или нет? Не думаю, что дело в этом. Тогда в чём? Что могло заставить химеру, опытного бойца, уже много лет служащего Империи, предать своих собственных учеников? Не мог же он продаться Республике? Что они могли ему обещать? Свободу? Да они же первые отправят его на хирургический стол! Для них нет ничего ценнее работоспособного и свежего образца химеры, это он не может не понимать. Значит, не Республика. Тогда Пророк? Он собирается сместить Индиго, мог он пообещать свободу и равные права химерам? Вполне, и это даже могло не быть ложью, только вот правду порой можно вывернуть так, что она будет неотличима от лжи. Тогда он вполне может думать, что делает это ради всех, тем более, он уже не молод, а старых химер поздних поколений просто не существует – те немногие, кто дожил до сорока – сорока пяти куда-то исчезают, возможно, их просто утилизируют. Но он слишком умён, поэтому не мог не спросить, как убийство нескольких молодых солдат сможет спасти всех остальных. И правда, как? Это ведь как-то мешает планам Индиго, так что вполне может быть. Что ещё? Месть? Не мог он действовать один. Хотя почему не мог? Мог и очень даже. А ведь материалы по модификациям остались в кабинете, сейчас до них не добраться и не проверить, есть ли у него модификации умственных способностей. Допустим, он мог придумать это в одиночку, и реализовать тоже, тогда зачем это ему? Причины… причины есть у всего и всегда, надо только их найти. Почему-то кажется, что они лежат где-то на поверхности, но дотянуться никак не получается. Слишком всё сложно, слишком хорошо спланировано для того, чтобы быть порывом или безумием. Ладно, что если это не Глейпнир, кто ещё это мог быть? Любой, кто умеет пользоваться снайперкой и может без подозрений взять её. Во время атаки оружие выдавали быстро, по упрощённому протоколу, никаких записей не велось, из-за продолжающихся разборов завалов и сохраняющейся опасности повторного нападения, розданное оружие находится в руках солдат, выяснить, кто и откуда брал снайперские винтовки, почти невозможно. Кроме того, многие камеры были повреждены, записи утеряны. Убийца вполне мог выбирать позицию так, чтобы не попасть в зону, просматриваемую одной из оставшихся камер. Конечно, винтовки, способные стрелять на такое большое расстояние – не обычное оружие, их не так много, солдат, выдававший их, вполне мог запомнить, кому именно он их отдал, но скорее всего, он просто не обратил внимания, если этот человек или химера был ему хорошо знаком. Надо будет спросить у Рольфа. Так, кто ещё? Повар, подполковник Густав Кернс. Врач-специалист по химерам, подполковник Катарина Корнер. Начальник военной полиции этой боевой точки, оберштурмбанфюрер Абелард Теннендорф. Представитель Башни штандартенфюрер Зигфрид фон Фендербах. Кажется, я начинаю ходить по второму кругу. Мотивы, возможности – первого нет ни у кого, второе, вот второе есть сейчас почти у всех, абсолютное алиби только у Хайнриха. И опять же – это может быть кто-то неучтённый. Если поискать, можно придумать мотив каждому. Да уж, пока что никаких дополнительных зацепок.