Галина Рябинина - Опасные иллюзии

– Серьезней некуда.

– Поздравляю! Это здорово! К сожалению, бежать уже надо, а то опоздаю. Вечером поговорим. Ты, кстати, чего не на учебе? Плохо себя чувствуешь?

– Да нет, хорошо все. Просто так вышло. Пойду сейчас.

– Завтракай давай. На плите – омлет, кофе горячий. Приятного аппетита! – Анна Сергеевна поцеловала Лизу и, уже выходя из кухни, обернулась и помахала ей рукой. Очень хотелось остаться и обсудить эту замечательную новость, но пора было ехать на работу. – Пока!

– Пока.

Лиза налила кофе, взяла ноутбук, открыла скайп.

Непривычно без телефона. То, что посеяла трубку у Назаровой, обнаружила еще в субботу. Зайдя домой, потянулась к сумке достать телефон и посмотреть, не бросил ли Влад какую-нибудь милую эсэмэску ей вслед, и обнаружила, что телефона в сумке нет. Сразу – в скайп. Набрала Назарову, чтобы поискала её трубку. Наверняка, там оставила, больше негде. Так и было. Катя сообщила, что телефон её уже нашла. Договорились, что захватит в понедельник в универ. Жили они достаточно далеко друг от друга, и в воскресенье обе планировали заняться семестровыми.

Практически все Лизины «контакты» были представлены также и в скайпе, так что и в отсутствие телефона связаться проблем не было. Хотя телефона очень не хватало. Ощущала это прямо физически.

Сегодня что-то даже не написал никто. Хотя бы Влад поинтересовался, почему ее нет на лекции. Лиза весь прошедший день провела дома за уроками, никуда не выходила, никому не звонила. Перекинулась парой сообщений по поводу семестрового в скайпе, и все.

Посмотрела, кто в сети. Влада нет. Непонятно. Вот Назарова все время на связи – молодец!

Решила сначала написать Кате, узнать, как там что.

Лиза: Кать, привет! Ты на учебе?

Катя: Я – на учебе. А ты где?

Лиза: Дома.

Катя: Сейчас позвоню на городской.

Зазвонил телефон.

– Але!

– Привет! Ты чего не пришла?

– Да не знаю. Приду к третьей паре.

– Не надо.

– Что значит «не надо»? Случилось что-нибудь?

– Я сейчас сама к тебе приеду.

– Катя, не пугай! Шутки опять первоапрельские?

– Все, жди. Я буду через полчаса. Не уходи никуда.

– Уроки отменили, что ли? – Короткие гудки. Отключилась уже.

Тут уже было не до обид. Стала звонить Владу.

Длинные гудки. Никто не ответил.

1 апреля

Валентин

Валентин стоял со всеми у деканата. Бортников зашел первым из их группы, в соответствии со списком. От четыреста третьей, которая толпилась тут же, все уже знали, что сегодня утром в пятьсот четырнадцатой аудитории нашли тело Влада Кравцова. Тело увезли в морг.

По разговорам можно было понять, что спрашивали у всех одно и то же: во сколько пришли сегодня в университет, с кем разговаривали, о чем, когда в последний раз видели Кравцова, где находились вчера утром с семи до двенадцати. И отвечали все, наверное, примерно одно и то же. Следователю, должно быть, уже и слушать надоело, ничего интересного. Сейчас он следователя развлечет. Господи, что ж такое-то?

На третью группу часа два ушло, значит, минут по десять-пятнадцать на человека. То есть ему минимум еще час ждать. Может, пойти кофе выпить?

Почему так страшно? Ведь он ни при чем тут, совершенно ни при чем. Следователь должен искать преступника и будет искать, и найдет. Ни у кого нет никаких оснований подозревать его, Валентина.

Открылась дверь, показался Бортников.

– Лукрецкий, ты следующий. Заходи.

– Почему Лукрецкий? – Воронов стоял наготове у двери и удивленно посмотрел на Валентина. – Что, отличники без очереди? Или другие причины есть?

– Воронов, совсем сдурел? Ты чего говоришь-то? – одернул его кто-то из девчонок.

Валентин этого уже не слышал. Почему? Почему он? Акимова объявилась?

Следователь сидел за столом декана. Внимательно посмотрел на вошедшего.

– Присаживайтесь. Ваша фамилия? Имя? Отчество?

Валентин сел за стол напротив.

– Лукреций Валентин Всеволодович.

Руки дрожали, голос тоже дрожал. Он ничего не мог с собой поделать.

Следователь, видимо, истолковал его состояние по-своему.

– Валентин Всеволодович, куда вы спрятали пистолет?

На лице Валентина отразилось такое удивление, если не сказать шок, что следователь засомневался, что угадал с вопросом.

– Какой пистолет? – Валентин не верил своим ушам. Все еще хуже, чем он предполагал?

В голове зазвучали фразы из фильмов про преступников: «не следует ничего говорить до прихода адвоката», «у вас есть право на один звонок» и прочее. Никакого адвоката у него не было, да и сдержать себя он уже не мог.

Начал говорить. Медленно. Четко выговаривая каждое слово.

– Я про пистолет ничего не знаю. Да, я действительно вчера был в пятьсот четырнадцатой с десяти утра до двух примерно. Считал семестровое задание, на ноутбуке, – потом заговорил быстрее и говорил, уже не останавливаясь:

– Я и раньше приходил туда по воскресеньям, курсовые делал. Я по аудитории не расхаживал, под столы не заглядывал, я просто сидел за столом на первом ряду с ноутбуком и считал семестровое задание! Сегодня пришел в университет рано, часов в семь, я всегда рано прихожу. Ну и что? Это не запрещено. Потом пришла Акимова, потом куда-то сбегала, прибежала, сказала, что якобы видела мертвого Кравцова. Я не поверил, конечно. Подумал, что разыграл ее кто-то. Первое апреля потому что. Потом лекция началась. Все.

– Да вы не волнуйтесь так. Если вы не виновны, все разъяснится. Выпейте воды.

Следователь налил воды, пододвинул ему стакан.

Валентин молчал.

– Валентин Всеволодович, вы сказали, что и раньше приходили в пятьсот четырнадцатую аудиторию заниматься. Когда это было в предыдущий раз? До вчерашнего дня.

Валентин постарался вспомнить.

– В декабре. В декабре каждое воскресенье приходил, с курсовым.

– А почему не в библиотеку или в комнату для занятий в общежитии? По-моему, есть такие.

– Не знаю. Мне здесь нравилось.

– А какие у вас были отношения с Кравцовым?

– Нормальные.

– Конфликтов не было?

– Нет.

Следователь продолжал задавать вопросы, Валентин отвечал односложно. Выговорившись, немного успокоился. На вид следователь, вроде, нормальный мужик. И разговаривает с ним доброжелательно. Если не считать первого вопроса, конечно.

Интересно, это Акимова все же вернулась и все доложила или его еще кто-то видел в воскресенье? Почему именно к нему такое пристальное внимание?

Он не ошибся. Акимова действительно «вернулась и все доложила».

Сначала, выскочив из университета в шоковом состоянии, она бежала по улице еще минут десять, не останавливаясь. Потом остановилась, отдышалась. Дошла до остановки. Села в маршрутку, идущую по направлению к дому. Зачем? Проехав несколько остановок, вышла и села на скамейку. Попыталась понять, что же произошло.