Мария Королькова - Идеальное создание. Роман

Вдоль выкрашенной в теплый золотисто-красный цвет стены вытянулись ряды деревянных полок, отгороженных от посетителей дубовым прилавком, на котором курсировал маленький черный паровозик, до того похожий на настоящий, что захватывало дух. Он пыхтел и выпускал пар, деловито направляясь по своей железной дороге мимо миниатюрных деревьев, небольшого озера с настоящей водой, проходил по мосту и затем сразу попадал в темный тоннель, выбравшись откуда и проехав мимо лугов с пятнистыми коровами, прибывал на станцию, где ему приветливо махали маленькие человечки.

За прилавком же, на верхней полке, как на парад королевской гвардии, выстроились игрушечные солдаты. Их фигурки точь-в-точь повторяли сложение человеческого тела, на лицах застыло самое разнообразное выражение. В наборе из десяти солдатиков каждый имел свой характер. Здесь был суровый старый солдат с темными пышными усами, по-видимому, повидавший немало битв на своем веку, и неопытный юнец с еще по-детски восторженным выражением лица, судя по всему недавно поступивший на службу. Лицо третьего солдата не выражало практически ничего-на нем застыло досадливо-разочарованное выражение. Четвертый с рыжими усами и завитым чубом, похоже, был главным кутилой и повесой в этой компании-за ухом у него был заткнут цветок, который, вполне возможно, кинула ему дама из окна, под которым он проходил к себе в казарму. Пятый был полноват и неряшлив, из кармана его торчала колода карт, красноречиво намекая на его главную слабость. Другие пять стояли во втором ряду, и ювелир не имел возможности как следует их рассмотреть. Но первых пяти ему вполне хватило, что бы оценить тонкую работу.

Рядом с солдатами стояла новенькая пушка с блестящими черными ядрами.

Вторая полка была занята плюшевыми игрушками. Медведи с симпатичными мордочками и нарядными клетчатыми бантиками сидели по соседству с пасхальными кроликами, лисы в мягких рыжих шубках смотрели на покупателей хитрым взглядом карих глаз, а щенки в голубых ошейниках до того походили на настоящих, что их прямо таки хотелось немедленно взять руки.

На третьей обосновался игрушечный домик, являвший собой точную копию синего домика Дона. Все детали, включая каминную трубу, занавески, цветы на окнах, крохотный почтовый ящик и даже замочную скважину, были выполнены с особой тщательностью, которую ювелир так же оценил по достоинству. Рядом с домиком разместились фигурки разных сказочных созданий: эльфы и феи с крохотными прозрачными крылышками, ведьма в лиловой шляпе перемешивала свое варево в черном котелке, покрытом древними символами, крохотный голубой единорог, сделанный из стекла, смотрел на посетителей робко и задумчиво, прекрасная русалка с золотистыми волосами свешивала свой зеленовато-серебряный хвост с обломка потерпевшего крушение корабля.

Но особого внимания заслуживала четвертая полка. Она находилась как раз перед глазами покупателей, потому было легче всего рассмотреть ее содержимое. На ней были расставлены куклы. С румяными щеками, льняными локонами, каштановыми кудрями, черными как ночь косами, зелеными как изумруды, синими как океан и карими как спелые вишни глазами. Больше всего ювелира поразило, что даже черты лица, формы глаз, носа и губ у каждой были свои. Наряды тоже отличались-на одной было простенькое рабочее платьице, точно она собиралась идти доить корову, другая же блистала в шелках темно-розового цвета. Третья, у которой волосы были собраны в тугой пучок на макушке, была одета в строгое платье учительницы их местной школы. Присмотревшись внимательно, ювелир ахнул. Да это и была учительница их начальной школы, ее черты лица, ее волосы. Он стал внимательно рассматривать кукол. Дойдя до худой куклы с рыжеватыми кудрями, облаченной в зеленое роскошное платье, он узнал свою дочь. Именно в этом наряде она год назад блистала на рождественском балу.

Следом за ювелиром в магазинчик заглядывали и другие посетители. Реакция их мало чем отличалась. Они застывали в изумлении, рассматривая все это великолепие. Некоторые теряли дар речи, узнав своих знакомых или даже родственниц. Никто не мог объяснить, как Дон добился подобного сходства.

Уже к вечеру первого дня почти все игрушки были распроданы. Ювелир, разумеется, выкупил фигурку своей дочери.

Остальные посетители тоже нашли игрушки по своему вкусу. К закрытию полки опустели. Плюшевые мишки, хитрые лисы, бравые солдатики-все было раскуплено за один день. В следующий раз магазин Дона открылся только через неделю, и надо сказать, к открытию выстроилась приличная очередь.

Больше никто не считал его чудаком, не осуждал его брак равно как и его дом.

С тех пор минуло больше двадцати лет. Двадцать счастливых лет, которые Дон с Шейлой провели в своем синем домике, не были омрачены не только ни единой ссорой, но даже и самой незначительной и пустячной размолвкой.

Слава о мастерстве Дона к тому времени разлетелась далеко за пределы их графства, достигнув даже королевского двора, откуда ему за все эти годы поступило немало заказов с просьбой изготовить кукол для известных государственных лиц и их отпрысков. И хотя Дон как и любой член семейства Хиллзов, всегда играл важную роль в жизни города, теперь, благодаря своему таланту и той известности, которую принес здешним местам, он поистине стал его неотъемлемым символом и своего рода местной достопримечательностью. Если б его родители были бы живы, они бы чрезвычайно гордились своим младшим сыном, потому как никто из их рода за добрую сотню лет не сделал для города так много и не пользовался таким безграничным уважением со стороны жителей, как Дон Хиллз.

Стоит так же отметить, что помимо известности его ремесло принесло ему и немалый доход, такой, что он уже давно бы мог переехать в дом несравненно больший, чем тот, в котором он продолжал жить, нанять дюжину отлично вышколенных слуг, открыть магазин где-нибудь на центральной улице в столице и наладить масштабное производство своих игрушек, обзаведясь станками и рабочими. Его имя было до того известно, что пусть бы даже его игрушки сделались вдруг значительно хуже, этого никто бы не заметил, и от покупателей все равно бы не было отбоя. Их одинаково сильно желали заполучить как маленькие дети, так и заядлые коллекционеры. Однако Дон пренебрегал всеми этими блестящими возможностями, по-прежнему исполняя все заказы сам и отправляя посылки в нежно-лиловых коробках в разные уголки Англии.

Он спускался в свой подвал, где у него находилась мастерская, каждое утро после раннего завтрака и принимался за работу. На его столе аккуратными стопочками были сложены присланные ему письма с заказами, описаниями, портретами, просьбами и пожеланиями.