Аджи Диас - Лесоморье. Последний лампид

Ван Тролль посмотрела на напарника. Тот замер за своим столом у дальней стены и видимо о чем-то усиленно размышлял. Лета не забыла о том, что ей сказал Кавадин. Прежний напарник предал Эр Бошманса и стал его злейшим врагом. Видимо этого, лампид боялся больше всего на свете, того что когда-нибудь Ван Тролль станет его врагом.

Никогда не бывать такому, подумала девушка и решила отложить разговор о бывшем напарнике Эр Бошманса, на более удобное время.

После сытного ужина уставшая Лета отправилась спать. Госпожа Коттон убиралась на кухне, подпевая какую-то старую песню. Эр Бошманс спустился в подвал дома. Там, в сырости и темноте, среди высоких коробок со всяким хламом, таилась скрытая дверь. Лампид толкнул один из кирпичей в стене, и та с тихим треском подвинулась назад и отъехала в сторону. Перед Эр Бошмансом открылась комната напоминавшая хранилище Хруста. И тут все стены были завалены разнообразным оружием: магическим, паровым, верхаенским, руническим и прочим. Пистолеты, мечи, жезлы, винтовки и так далее. Но были здесь также множество разных книг, целые кипы старых бумаг, заваленные по углам, всевозможные безделушки из мира до Старой войны и два больших сундука. Открыв один из них, лампид небрежно бросил в него мнемограф и тесак с рунами на лезвии. Тот самый, которым госпожа Таст хладнокровно убивала бедных девушек. Не просто оружие, а воссозданный по чертежам инструмент древних порталистов, клинок которым можно было разрезать саму ткань мироздания и пройдя через нее оказаться в абсолютно другом месте. Еще одна попытка Гафальта стать ближе к своему кумиру.

Будь у Эр Бошманса рот он бы устало вздохнул. Будь у него глаза, возможно он закатил бы их. Но на отчаяние и усталость не было времени. Он обязательно что-нибудь придумает. Обязательно найдет выход.

Где-то очень далеко, дальше чем можно представить. В мире бескрайних болот и грязного неба промелькнула еле заметная вспышка. В тенях гигантского, хищного дерева, с ядовитыми плодами кто-то проснулся. Он был очень старым, даже по меркам своего вида, что свидетельствовало лишь о его силе и ловкости. В этом мире немногие прожили, столько же, сколько и он. Существо принюхалось и узнав запах поднялось на четвереньки. Оно имело черную кожу, громадные когтистые лапы, шипастую спину и плоскую морду, на которой кроме четырех полосок ноздрей и клыкастой пасти ничего не было.

Хищник неспешно подошел к подношению, опустил голову и одним движением языка проглотил появившиеся, почти сами собой человеческие кишки. С недавних пор хищник полюбил человечину. Он никогда ранее не пробовал ничего мягче и слаще.

Кто-то сильно нуждается в моей помощи, подумало существо, привыкшее что некоторые иномирные народы, относятся к нему, как к божеству.

Оно и правильно, кто-то из мира смертных уже несколько раз подбрасывал ему различные человеческие органы. Такие маленькие, такие мягкие и соблазнительные.

А ведь в том мире еще столько еды…

– У Гафальта все получилось? – спросил в темноте, металлический голос.

– Да. – ответил ему другой, низкий и с хрипотцой. – Он вернул Сайласа Мавара.

– Игра только началась.

– Несомненно, будет интересно.

Реджис Таст замычал. Сейчас это было единственным, что он мог сделать. Немой и слепой, с перебинтованной головой и руками, привязанными к поручням кровати.

– Наш пациент проснулся? – спросил мужчина.

– Я заметил. Не волнуйтесь молодой человек, мы подлечим вас. С прискорбьем сообщаем вам, что ваша бабушка была жестоко убита. Кем? Вы хотите знать кем? – уточнил железный голос. – Монстром, что скрывается за якобы хорошими поступками. Тварью, что притворяется цивилизованным существом. Тем, кого мы ненавидим. Убийца вашей дорогой бабушки – Кель Эр Бошманс.

– Интересно как плачут люди, когда у них нет глаз? – задумчиво спросил мужчина.

Реджис хрипло закричал, забился всем телом пытаясь освободиться, но ничего не вышло. Хотя, что он мог сейчас сделать в таком положении, будучи калекой?

– Не волнуйтесь. Мы поможем вам. Вы же хотите отомстить за смерть последнего родного человека? Мы дадим вам такую возможность. Мы обещаем.

– И зачем ты потащил нас в такую даль? – жалобно простонала Лета Ван Тролль, бросая хмурые взгляды, на идущего впереди лампида.

– Не ной. – ответил тот, уверенно шагая по грязной дороге, ведущей к возвышающемуся впереди особняку.

Уже вторую неделю шел дождь. Уже вторую неделю не происходило ничего. В Реквием снова вернулось спокойствие, которое плавно перетекало в скуку. Форстан целыми днями пил дождевую воду и решал кроссворды в своем кабинете. Газетчики не знали, о чем писать кроме предстоящих выборов и открытия гоночных трасс. Никаких громких убийств или похищении. Никаких бедствий и скандалов. Даже местные банды на время прекратили свою деятельность. Им была на руку победа мэра Низмака. Кто знает, что взбредет в голову новому правителю города? А старина Низмак, свой деформант, к нему всегда можно найти подход.

Ван Тролль все не могла определиться какую шляпу ей носить. Потерянный во время беспорядков у Инсектариума головной убор был ее любимым, почти точной копией шляпы, любимого книжного персонажа. Настолько любимого, что она даже взяла себе его фамилию.

Ван Тролль исходила все магазины Реквиема, но так и не нашла цилиндр нужного уровня потрепанности, размеров и расцветки. Поэтому нынче ее голову прикрывал лишь капюшон дождевого плаща.

И вот спустя недель безделья, вдруг, этим утром Эр Бошмансу позвонили. Газетчики еще не прознали о смерти богатого затворника, десятилетия назад бывшего городской знаменитостью.

– Шире шаг девочка. – поторопил Лампид. – Мы уже опаздываем.

– Ага. – выдохнула Ван Тролль.

Она оглянулась назад, на уезжающее по грязной дороге такси с широченными колесами и Реквием, горящий всеми огнями на темно-зеленом фоне неба. Поместье куда их позвали находилось за чертой города на высоком утесе, у подножия которого начиналось Лесоморье. Жить в таком месте ей казалось делом небезопасным, однако по всему побережью далеко внизу, виднелись десятки домов честных лесаков и фермеров, что разводили гусениц. Странное для этого место, особенно учитывая, что эти громадины любили пастись в широких полях Калакура или Фишеса, находившиеся совсем с другой стороны Реквиема и граничащие с пустыней. Другие же из селян выращивали воздоросли – сладкие растения, растущие только в воздухе, в паре десятков метров над землей. Сотни зеленоватых прозрачных сфер висели над домами, привязанные к крышам и столбам, напоминая праздничные шары.