Наталья Беглова - Город изгнанников

– А именно?

– Многие полагают, что вы получаете зарплату не только от ООН, но и от организации, в которой вы работали раньше.

– Вы имеете в виду Министерство обороны Соединенных Штатов?

– Именно это.

– Да, работал в этом министерстве, но до этого я много лет занимался проблемами подъема воды в дельтах крупнейших рек Индостана, впадающих в Индийский океан. Мне небезразлична судьба Индии. Вы, наверное, слышали, что во мне течет индийская кровь. Родители моей матери из Калькутты. Сейчас ее называют на индийский манер – Колката. Этот город находится в дельте Ганга, там, где река впадает в океан. Этот район наиболее уязвим в периоды наводнений, и именно он первым уйдет под воду, когда поднимется уровень океана. Я сам решил уйти из министерства. Пришел на работу в эту комиссию, когда она создавалась. Я считал и по-прежнему убежден, что именно здесь мы реально помогаем решать проблемы, угрожающие миллионам людей.

– И, тем не менее, тот факт, что раньше вы работали в Пентагоне, достаточен для того, чтобы некоторые ваши коллеги с подозрением относились к вам лично. Знаете, для многих где Пентагон, там и ЦРУ.

Гилмор посмотрел на нее с недоумением. Арина подумала, что на сей раз она переборщила, но Гилмор, вместо того чтобы рассердиться, рассмеялся.

– А вы, однако, женщина не из пугливых. Начальству спуска не даете. А на ваш вопрос отвечу так: отчет в том, что меня кто-то подозревает, я себе отдаю. Но эти подозрения совершенно необоснованны, и, я надеюсь, вы сможете в этом убедить сомневающихся. Договорились? Или вы тоже примкнули к их стану?

– Ни к какому стану я не примыкала и, надеюсь, не примкну. Убедить же кого-либо я смогу лишь после того, как пойму, что здесь происходит. Если вас устраивает такой подход, то договорились. – Арина отдавала себе отчет в том, что в ее ответе содержится некий вызов.

– Я ничего другого от вас и не требую, – как и надеялась Арина, Гилмор понял ее правильно. – Естественно, вам надо во всем разобраться. Я, со своей стороны, готов всячески вам содействовать. Если возникнут какие-то вопросы, приходите, и мы все обсудим.

Выйдя от Гилмора, Арина решила заглянуть к Сергею Волоченкову, чей кабинет находился в этом же здании. Когда она, постучавшись, зашла, Сергей разговаривал с кем-то по телефону по-русски.

– Ну все, как договорились. – Увидев Арину, он резко закончил беседу.

Арина рассказала ему о встрече с Гилмором и Кондратовичем.

– Ну как, попросили Геннадия сказать, кого наметили к увольнению? – поинтересовался Сергей.

– Спросила, но он отказался об этом говорить. И личные дела просила.

– Он, конечно, опять в кусты? – усмехнулся Сергей.

– Сказал, что надо с начальством посоветоваться.

– Естественно. Он все делает только по указанию сверху. Наш, советский человек. Давайте так. Сейчас обед, мне надо бежать, меня ждут. Во второй половине я занят. А завтра я познакомлю вас с Жанной Вуалье. Я вам уже говорил о ней. Она раньше работала в кадрах. Нормальная женщина.

Когда Сергей говорил о Жанне, его голос зазвучал иначе, чем до этого. Арина с интересом посмотрела на него. Поймав ее взгляд, он почему-то смутился.

– Я думаю, она сможет вам помочь, – произнес он уже более строгим тоном.

Они договорились созвониться завтра.

Когда Арина выходила из здания, ее внимание привлекла мемориальная доска на стене. Там было написано, что в 1857 году здесь бывал Лев Толстой. Она была удивлена. Раньше языковые курсы находились именно на этой вилле, она сюда ходила почти три года на занятия французским языком и никогда не слышала упоминаний о Толстом. Придя в кабинет, Арина открыла сайт Женевского отделения ООН и там увидела целую статью на английском и русском языках «Лев Толстой на вилле Бокаж». Подзаголовком к статье был отрывок из письма Толстого, в котором он писал: «Bocage – это прелесть…»

Прочитав статью, Арина узнала, что в 1857 году Толстой, тогда еще двадцативосьмилетний молодой человек, приехал в Женеву из Парижа специально, чтобы навестить своих теток, графинь Елизавету и Александру Толстых. Графини жили на вилле Бокаж, и он посещает виллу не менее десяти раз. Дело в том, что Толстой был немного влюблен в младшую из них – графиню Александру Андреевну Толстую.

К ее удивлению, Арина выяснила, что графини Толстые находились здесь не по своей воле, а в свите весьма именитых… беглецов. Слово «беглец» подействовало на Арину, как красная тряпка на быка. Надо было узнать, случайно ли употреблено это слово или, возможно, вилла Бокаж тоже укрывала в своих стенах беглецов.

Выяснилось, что сестры Толстые находились в Женеве в свите великой княгини Марии Николаевны, дочери императора Николая I. В 1852 году Мария Николаевна осталась вдовой после тринадцатилетнего брака с герцогом Лейхтенбергским. После его смерти великая княгиня вышла замуж за графа Строганова, которого уже давно любила.

Но дальше в статье, опубликованной на сайте ООН, начинались явные неточности. Там говорилось, что великая княгиня и граф Строганов оказались на вилле Бокаж в 1857-м, скрываясь от гнева императора. Но Николай I умер в 1855 году. Значит, они не могли в 1857 году приехать в Швейцарию, скрываясь от его гнева. Так были они беглецами или не были? Можно ли называть виллу Бокаж виллой беженцев? Арина должна была это выяснить.

Позвонив ассистентке Батлера и узнав, что ее никто больше не вызывал, она предупредила, что отлучится на некоторое время в библиотеку.

Арина вышла на улицу и решила пройти в библиотеку по парку. Когда она подошла к подъезду номер «В 20», где и находился основной вход в библиотеку, то напротив него увидела саркофаг. Это была могила некоего Ревийо, которому когда-то принадлежали все эти земли. Он завещал территорию городу Женеве, передавшему ее под строительство здания Лиги Наций, ставшего позднее штаб-квартирой ООН в Женеве.

В библиотеке Арина нашла несколько книг по истории ООН и ее зданий, прошла в читальный зал и нашла свободное место. Человек, сидевший справа за столом, услышав звук отодвигаемого стула, поднял голову.

– А… миссис Родионова, это вы.

Арина улыбнулась и поздоровалась. Рядом сидел Чоудхури.

– Смотрю, вы вплотную занялись проблемами ООН? – Он покосился на ее книги.

– Всегда полезно знать о той организации, где ты работаешь, – уклончиво ответила Арина.

– А вы готовитесь к выступлению на совете учредителей?

В этот момент человек, сидевший слева от Арины, посмотрел на них с укоризной и сказал: «Если вы собираетесь продолжить ваш разговор, не могли бы вы выйти?»

Арина извинилась, а Чоудхури поднялся и пошел к выходу, жестом предложив ей следовать за ним. Когда они вышли из зала, он спросил Арину, есть ли у нее время выпить кофе. Здесь, недалеко. Она согласилась. Они пошли по третьему этажу. Вскоре оказались перед основным залом Ассамблей. Огромный холл перед ним получил название «Зал Потерянных шагов». Многие считали, что его так называют, поскольку здесь гулкое эхо. Были и те, кто, многозначительно понизив голос, сообщал, что это название выдает масонские корни организации. Ведь залы Потерянных шагов – непременный атрибут всех масонских зданий.