Наталья Беглова - Город изгнанников

– Ну как, хороша?

– Это тоже девочка?

– Да.

– Боже мой! Вылитая Типочка!

В семье Арины всегда держали собак. Когда они поженились с Олегом, она хотела завести собственную собаку, но они уехали в Бангладеш. Там они не решились ее купить. Жара, масса инфекций. Вернувшись в Москву, Арина вышла на работу. Покупку собаки опять пришлось отложить. Зато когда они приехали в Женеву, то сразу решили: вот он момент, наступил наконец.

Но тут возникло совершенно непредвиденное препятствие. Никак не могли сойтись на породе будущего домашнего питомца. Арина выдвинула одно условие: собака не должна быть большой.

Но небольших собак было множество, и каждый член семьи ратовал именно за ту, которая ему глянулась больше других. Олег непременно хотел французского бульдога. Дочь завопила: «Нет! Это же такой уродец! Он мне по ночам будет сниться! Не хочу!» Тогда Олег где-то достал фотографию бульдога и поставил на письменный стол, чтобы все убедились, что в его уродливости есть свое очарование. Через месяц все сошлись на том, что действительно в этом что-то есть. Этакий очаровательный уродец. Поехали на смотрины в семью, где был французский бульдог и предвиделось потомство. Приехали, посидели и уехали с твердым отказом Арины принять в семью такого пса.

– Почему? Он же очаровашка! – Олег не понимал, в чем дело.

– А ты слышал, как он дышит? Молодой пес, а такая одышка.

– Они все так дышат. Для французских бульдогов – это нормально.

– И ты хочешь, чтобы я целый день слушала это надрывное сопение и страдала? Теперь я понимаю, почему пишут про них, что они часто страдают сердечными заболеваниями. Я только об этом и буду думать – когда у нашей собаки случится инфаркт? Нет!

В то время они еще жили в Женеве. Как-то в воскресенье они всей семьей гуляли в парке Шато де Пант, неподалеку от ООН. Вдруг на тропинку им навстречу выскочила маленькая черненькая собачка. Она была какой-то совершенно не известной им породы, но все разом влюбились в нее. После многих приключений им удалось приобрести именно такую же. В их семье появилась Типи, карликовый шнауцер. Ее испанское имя, доставшееся им по наследству от тех, кто продал щенка, очень легко превращалось по желанию в совершенно русское – Типочка. Арина, когда сердилась на нее, говорила: «Ну и Типка же ты!» Но сердиться на Типи можно было только в шутку. Никаких серьезных поводов для недовольства собой за все одиннадцать лет своей жизни она не дала никому из них. По-настоящему она расстроила их единственный раз – когда заболела год назад, зимой. Арина долго лечила собаку, но у нее оказалась опухоль в легком – собаки тоже страдают онкологическими заболеваниями. Типу пришлось усыпить полтора месяца назад, под самую Пасху. Каждый раз, возвращаясь домой, Арина по-прежнему ждала: вот сейчас из гостиной или из кухни, чихая и радостно виляя задницей, выбежит Типочка. Она очень тосковала по ней.

– Олег, ты с ума сошел! – Арина, до этого возившаяся с щенком, пришла в себя. – Зачем же ты купил сейчас? Я же работаю!

– Ты так тосковала по Типи, что я сразу позвонил в питомник. У них, как всегда, очередь, но я очень просил, и они обещали сообщить, если вдруг кто откажется. И вот на днях позвонили. Какой-то клиент отказался. Щенку уже пять месяцев, они не могли больше его держать, хотели срочно продать. К тому же девочка. Вот я и решился. Ты сердишься?

– Ты что? Как я могу сердиться! Такая прелесть!

– А как мы ее назовем? Давай Чернушкой, – предложил Олег.

– Ты еще черноплодкой ее обзови! – возмутилась Арина. – Уж лучше ягодное имя, чем грибное.

– При чем здесь гриб?

– Ну как же? Есть такие грибы – чернушки, мы их всегда мариновали. Помнишь, ты ел их у мамы?

– А… Мы их подкопытниками называли. А может, дуньками…

– Нет, дуньки – это те же свинушки. Послушай, мы грибы сейчас обсуждаем или что?

– Ну хорошо, как тогда назовем?

– А что если так и оставить – Типи? – предложила Арина. – Мне так это имя нравилось. Типочка, Типуша. Оно легко с суффиксами монтируется, столько можно всего изобразить.

– А что! Люди же называют в честь покойного родителя или родственника. А ризеншнауцеры – они, почитай, все родственники. Их не так уж и много. Давай так и назовем – Типи.

– Есть проблема. Ей ведь паспорт надо выписывать. А швейцарцы буквоеды, могут придраться, что одно и то же имя второй раз, – засомневалась Арина.

– Можно отчество добавить, чтобы в паспорте было не совсем, как раньше – Типи Типовна. Щвецы не поймут, решат, что имя другое. – Олег был очень доволен своей идей.

– Но что же теперь делать? Как с ней быть?

– Может, она сможет дома одна оставаться? Все-таки уже пять месяцев, не маленькая. Будем в обед приезжать по очереди, выгуливать. Завтра я более или менее свободен, так что в обед заскочу, выгуляю.

Арина с сомнением посмотрела на щенка. Жалко оставлять дома такую малютку в полном одиночестве, но другого выхода не было. На том и порешили.

После ужина Арина засела за материалы о вилле Бокаж. Ей не терпелось узнать, почему же великая княгиня и граф Строганов оказались здесь в 1857 году и действительно ли в качестве беженцев? В итоге она нашла объяснение. Мария Николаевна вышла замуж за Строганова при жизни отца. Но скрываться возлюбленным пришлось не слишком долго. В 1855 году Николай I умирает. И Александр II, который очень любит сестру, признает ее брак с графом законным. Но при этом было выдвинуто условие – брак должен оставаться тайным. Морганатические супруги не должны афишировать свои отношения. Видимо, именно поэтому в 1856 году, будучи на четвертом месяце беременности, Мария Николаевна и Строганов приезжают в Женеву и поселяются на вилле Бокаж. Здесь, в Женеве, и появляется ребенок. Мальчика назвали Григорием, как и отца. Он, к сожалению, прожил недолго и умер в Италии в 1859 году.

«Вот и еще один сюжет для нашего тура, – подумала Арина, закончив читать. – Великая княгиня и Строганов всю свою совместную жизнь скрывались: сначала от гнева императора. Полноценная супружеская жизнь в России была невозможна и после смерти Николая I, поэтому они так часто жили за границей. И сюда, в Женеву, Мария Николаевна с мужем приехала рожать ребенка, скрываясь от людской молвы. Какая разница, от кого люди бегут: скрываясь от правительства, опасаясь тюрьмы или от людей, избегая их осуждения? По сути, они те же изгнанники».

Было очевидно: виллу Бокаж с полным правом можно назвать виллой изгнанников. Не в меньшей степени, чем виллу Пелуз. Но кто знал об этом? Статья о вилле Бокаж размещена на основном сайте Женевского отделения ООН. На английском, французском и русском языках. Теоретически любой сотрудник комиссии мог ее прочитать. Но, скорее всего, историей виллы могли заинтересоваться русские сотрудники. Увидев на фасаде имя Толстого, хочется узнать, почему он бывал здесь. Как это произошло сегодня с Ариной. Что же из этого следует?