Наталья Беглова - Город изгнанников

Когда пришли за Казановой, он испытал страх. Он пытался скрыть его, но, пожалуй, впервые в жизни лицо, привыкшее к игре, отказывалось повиноваться своему хозяину, и на нем появлялись гримасы. Они были нелепы и вызывали не сочувствие, а смех. Человек боролся со своим лицом и оказывался побежденным. Это была самая сильная сцена фильма.

И вот сейчас Сергей увидел ее повторение в зеркале. Вокруг были люди, и он не хотел, чтобы кто-то понял, как ему плохо. И он в прямом смысле этого слова пытался сохранить лицо. Впервые он понял буквальное значение этого выражения. Ведь его лицо тоже не повиновалось ему.

Закончив рассказ, Сергей еще некоторое время продолжал сидеть молча, о чем-то думая.

– Вот видите, как получается, вы на корабль, а я с корабля. – Он, наконец, прервал молчание.

– Может быть, поговорить с Батлером? Вы ведь за этим к нему шли?

– Батлер в курсе. Именно он и принял это решение. Я просто хотел обсудить с ним, кому передавать дела. Боюсь, Салем не потянет. Загубит проект. Я надеюсь узнать у Батлера, кто еще будет несколько лет работать в комиссии, чтобы тому и передать дела.

– Что вы думаете делать: искать работу здесь или возвращаться на родину? – спросила Арина.

– Еще не знаю, – не задумываясь, ответил он. – Океанология, к сожалению, не очень-то у нас востребована. Хотя и здесь сейчас тоже кризис, с работой не просто. Посмотрим.

– Я могу вам помочь? Как-никак, вы мой первый клиент, меня ведь за этим сюда звали.

– Спасибо, может быть, позже мы и поговорим. Но сначала я сам должен решить, чего я хочу. У меня два месяца. Этого, конечно, маловато, чтобы подыскать работу. Зато для раздумий – это очень даже много. Вполне достаточно, чтобы сделать выбор: уезжать или остаться здесь.

Когда Арина приехала вечером домой, то на двери увидела записку, не предвещавшую ничего хорошего: «Позвоните, пожалуйста, как только вернетесь, по этому телефону». Записку написала соседка с верхнего этажа. Они жили в этом доме уже два года и не имели никаких контактов с соседями сверху, а тут вдруг надо срочно звонить. С чего бы это? Набрав нужный номер, Арина выяснила, в чем дело. Слышимость в доме была катастрофической. Ее утреннее просыпание часто проходило под звук, сравнимый с падением воды в одном из горных водопадов средней величины: это справлял малую нужду сосед с верхнего этажа. А когда их сынуля носился по квартире, то сравнение с ситуацией в горах становилось еще более угрожающим: казалось, сверху на вас вот-вот сойдет лавина или же не миновать камнепада. Соседка спросила Арину, не устроили ли они дома приют для бездомных животных и не проводят ли там вивисекцию: весь сегодняшний день они прожили под аккомпанемент повизгиваний, стонов, тявканья. Она возмущенно заявила: одно дело – бесконечные арии, которые она терпит уже столько лет, что выучила большинство партий – не только женских, но и мужских – наизусть, а другое – звуки, раздававшиеся из квартиры снизу сегодня. Арина объяснила, что они взяли щенка и, видимо, эти звуки издает он. Выслушав извинения, соседка весьма категорическим тоном призвала Арину найти решение проблемы. И как можно скорее. Иначе она пожалуется в общество защитников животных и сообщит о своих подозрениях. «Вот послушайте! Уж лучше Паваротти! Или на худой конец – Кауффман! Но вообще-то я предпочитаю баритоны, а у вас явный уклон в сторону теноров!» – Соседка негодующе взглянула на Арину. «Ну что, слышите?» Арина прислушалась, но ничего не услышала. Соседка вышла на балкон, Арина последовала за ней. На сей раз услышала: Типи тихонько скулила. Арина извинилась и обещала что-то придумать.

Соседка сильно преувеличила шум, производимый Типи. Но стало ясно другое: Типи страдает, оставаясь дома одна. Арина взяла ее на руки, села на диван и задумалась.

И тут ей пришла в голову одна мысль. Решившись, она взяла большую сумку, с которой ездила в путешествия, постелила на дно старый плед, посадила туда Типи – щенок туда прекрасно уместился.

Когда вернулся Олег, Арина изложила ему свой план: она возьмет Типи завтра на работу, в ООН. Кабинет у нее отдельный, на первом этаже, даже выгуливать можно собаку прямо около виллы – там полно укромных уголков. Олег с сомнением воспринял идею жены, он был уверен, что собаку не пропустят на территорию ООН. К тому же было неясно, как отнесется к этому начальство. Но другого выхода пока не было. На предложение Олега отдавать Типи в дневное время в приют Арина лишь замахала руками и заявила, что лучше уж она уйдет с работы, чем согласится на это. Тем более что через несколько недель должна была приехать дочь на каникулы. Вот она и будет сидеть днем с собакой.

– Ну а как дела в комиссии? – поинтересовался Олег, когда они обсудили проблему Типи.

– Как сажа бела, – вздохнула Арина. – Вот все говорят, что ООН – это тихая заводь, богадельня. А там, оказывается, уже не только страсти, но и мордасти. Хм… – задумалась она. – Действительно и страсти, и шпионские мордасти.

– Не говори загадками, что там такое? Про страсти ты мне излагала, а что за мордасти такие? Ты вчера сама меня убеждала, что ничего страшного там не происходит! Говорила или нет?

– Говорила, но теперь все оказывается гораздо сложнее, чем я думала. Меня нанимали для чего? Говорили о сокращениях и сложностях, с ними связанных. О помощи тем, кого увольняют. Потом появились анонимки, угрозы и даже, возможно, казнокрадство. Казнокрадство не в прямом смысле слова, а то ли продажа информации на сторону, то ли использование этой информации для личного обогащения. А теперь выясняется, что есть уже покушения на жизнь сотрудника. Как тебе такие мордасти?

– Ты что, серьезно?

– А я любитель шутить? Чоудхури мне на днях рассказал, что на одного из сотрудников – Атвана Салема, я тебе о нем уже говорила – наехала машина. Он уверен, что его пытались сбить.

Арина рассказала Олегу обо всем, произошедшем за последние три дня.

– Послушай, мне все это не нравится! – заявил Олег, когда она закончила. – Знаешь, что я предлагаю? Я завтра позвоню Кришнамурти, скажу ему, что у нас семейные обстоятельства изменились, дочь раньше приезжает на каникулы или что-то в этом роде. Я найду, что сказать. И попрошу его переговорить с Батлером, чтобы он тебя отпустил. Ты же еще не подписала контракт?

– Нет, не подписала. Завтра будет готов.

– Ну вот. Тогда вообще нет никаких проблем. – Олег вздохнул с облегчением. – Пошли спать, я устал. Да и тебе пора. Хочешь, чтобы опять голова заболела?

– Нет, не хочу, спать действительно пора. Мне завтра рано вставать.

Олег, уже направившийся к выходу из кабинета, остановился.

– Так… Мы же, кажется, договорились.

– Ни о чем мы не договаривались. Ты предложил, но я считаю это неудобным.