Алексей Пшенов - Ржавчина

– А тебя никто и не заставляет плавать – тебя будут катать, – урезонила её Жанна, выпившая ровно столько же, но оставшаяся абсолютно трезвой.

– А я всё равно не хочу на лодках! – упорствовала Аня.

В результате недолгих, но шумных препирательств Роман и Жанна встали в очередь на лодочную станцию, а Вадим и Аня ушли вглубь парка и, забравшись в закрытое на ремонт кафе, целовались и обнимались едва ли не до полуночи.

На следующий день они ещё раз встретились вчетвером в Сокольниках и, выпив вина, сначала катались на аттракционах, а потом снова разделились: Роман и Жанна пошли в кафе «Сирень», а Вадим с Аней пошли гулять по Лучевым Просекам и до вечера целовались в роще у Оленьих Прудов. В понедельник девушки улетели в рейс на Дальний Восток, а когда они вернулись, Морозов пригласил свою подругу на дачу, благо день был будний, и родителей там не было. Выпив бутылку шампанского с маленьким «Подарочным» тортом, они забрались в постель Вадима и не вылезали из неё до следующего утра. Аня оказалась весьма темпераментной и опытной девушкой, и с этого дня ни о каких романтических прогулках в московских парках речь больше не заходила. По будням молодые люди встречались на даче, а по выходным, когда туда приезжали родители – в квартире Вадима. В новой подруге ему нравилось всё кроме её неуёмной болтливости – она даже во время близости умудрялась рассказывать какие-то пошлые анекдоты и скабрезности из личной жизни стюардесс.

Отношения Романа и Жанны продвигались гораздо медленнее. Его пассия оказалась очень требовательной и капризной. Жанне быстро надоели прогулки на свежем воздухе, и она стала соглашаться только на встречи в популярных кафе и барах. Роман, не считаясь с расходами, каждый вечер приглашал свою привередливую подругу в «Лиру», «Московское», «Метелицу» и другие модные заведения, а в награду, вместо желанной близости, получал лишь прощальный поцелуй у её подъезда. Такое положение дел буквально бесило Волокитина, но не подавал вида и терпеливо исполнял любые прихоти Жанны. К концу лета он умудрился прогулять все заработанные в Афгане советские рубли и, вместо того чтобы устроиться на работу, решил разменять чеки Внешпосылторга. Сразу после возвращения из армии Волокитин купил себе в «Березке» «джентельменский набор» из японского телевизора, видеомагнитофона и музыкального центра, а так же кое-что из одежды, но оставшихся чеков должно было хватить ещё на пару месяцев красивой жизни. А в прессе в это время развернулась бурная дискуссия о социальной справедливости, и поползли упорные слухи о грядущем закрытии всех валютных магазинов. В начале сентября Волокотин выехал из своего городка к ближайшей «Берёзке».

По тротуару вдоль витрины, расписанной красно-зелёными матрёшками, прогуливались несколько молодых людей, пристально стрелявших глазами по сторонам и монотонно повторявших одну и ту же бесконечную мантру:

– Чеки… чеки… куплю чеки…

Роман выбрал самого безобидного на его взгляд субтильно-очкастого «чекиста» и, подойдя вплотную, вполголоса спросил:

– Почём?

– Один к двум.

– Годится, – согласился Волокитин и достал из кармана два десятка десятирублёвых чеков с поперечной синей полосой.

– Ты что, очумел? – «чекист» округлил глаза так, что они стали больше его очков.– Иди за мной…

Роман послушно отошёл вслед за своим покупателем за угол магазина, и там снова протянул ему чеки. Очкарик пересчитал и просмотрел на свет чеки, положил их в карман и в свою очередь достал увесистую пачку красных советских десяток. Отсчитав сорок штук, он уже хотел отдать их для проверки Волокитину, но тут из-за угла выскочила взбудораженная девица и, едва не сбив Романа с ног, испуганно пробормотала:

– Шухер, менты.

– Держи! – очкарик смял купюры пополам, поспешно сунул их в карман Волокитину и вместе с девицей моментально исчез в ближайших кустах сирени.

Растерянный Роман осторожно выглянул из-за угла и огляделся. Никаких ментов поблизости не было, но и все валютчики тоже куда-то исчезли. «Может, здесь опера в штатском?» – подумал Волокитин и, не решившись пересчитывать полученные деньги возле магазина, направился обратно к метро. Он достал смятые пополам червонцы, только спустившись на станцию. Худшие опасения Романа подтвердились – очкастый «чекист» разыграл со своей подругой маленький спектакль и под шумок всучил ему хорошо сделанную «куклу». По краям пачки лежали по две настоящих десятки, а между ними аккуратно нарезанная розовая бумага. Резонно предположив, что сегодня удачливый ломщик к «Берёзке» уже не вернётся, Волокитин пригласил Жанну в «Славянский базар» и там без особого сожаления спустил все вырученные сорок рублей. На следующий день он подъехал к валютному магазину на такси, дождался, пока очкастый ломщик максимально отдалился от своих коллег, стремительно выскочил из машины, схватил своего субтильного обидчика за шиворот и, оторвав от асфальта, буквально унёс за тот самый угол, где накануне прошёл такой неравноценный обмен.

– Ты знаешь, козёл, что я сейчас с тобой сделаю? – устрашающе прохрипел Волокитин, глядя в побледневшее лицо отропевшего ломщика.– Я сейчас тебе очки вместе с глазами на жопу натяну!

– Что вам от меня надо? – недоумевающе проблеял очкарик, прикидываясь, будто видит Романа в первый раз.– Немедленно отпустите меня!

– Ты знаешь, что я за эти чеки два года под пулями ходил?!

– Я сейчас милицию позову! – попытался пригрозить затравленный «чекист».

– Зови, если здоровья хватит!

Волокотин перехватил своего оппонента за плечи и так приложил об кирпичную стену магазина, что у того соскочили очки и со стеклянным звоном рассыпались по асфальту.

– Я всё понял – я верну деньги! Но только они у меня в машине.

– Веди! – лаконично согласился Роман и, крепко удерживая ломщика за руку, направился к припаркованной у тротуара вишнёвой «девятке».

Когда до машины оставалось всего несколько шагов, тонированные дверцы распахнулись, и оттуда вышли два коротко стриженых крепких парня в кожаных куртках и свободных спортивных штанах. Один, подлетев к Роману, с ходу попытался пробить правый прямой в голову, но Волокитин технично увернулся и в ответ ударил своего соперника в грудь так, что тот отлетел на капот «девятки». Тем временем второй бандит сумел провести пару боковых ударов, но Роман, привыкший ещё за первый год службы в Афганистане к регулярным стычкам со старослужащими, устоял на ногах и, развернувшись, нанёс раскрывшемуся противнику ответный апперкот. Парень звучно клацнул челюстью и плашмя рухнул на асфальт. Второй бандит, поднявшись с капота, снова налетел на Волокитина, но тот, обхватив соперника руками, навязал ему клинч, и ударил лбом в лицо. Парень в свою очередь изо всех сил ударил Романа коленом в пах, и оба упали на тротуар рядом со вторым бандитом. Потом они все трое, сцепившись в один клубок, катались по грязному асфальту под испуганные крики прохожих до тех пор, пока не подъехала вызванная кем-то милиция. Милиционеры растащили растерзанных и окровавленных бойцов в разные стороны и вызвали «Скорую помощь». Очкастый ломщик – виновник произошедшего побоища – к этому времени уже бесследно исчез.