Александр Грич - Вилла мертвого доктора

– Ты их оставила ей?

– Вы что, меня собираетесь уже увольнять? – Сандра кокетливо подняла глаза. – Нет, конечно. Вот они. В лабораторию?

Ключи уже в прозрачном кульке, Сандра была профессионалом высокого класса и понимала Олега с полуслова, а иногда – и без слов.

– Меня интересует главным образом недавнее дублирование – делали с этих ключей копии или нет. Попроси обратить особое внимание вот на эти три. – Олег указал на ключи от кабинета Фелпса, один – от главной двери, два – от запасного выхода. – Какие еще впечатления?

– Она скорее довольна жизнью… Пока. Разумеется, не демонстрирует это, но и не скрывает особенно. – Сандра вдруг стала серьезной. – Не понимает, еще не понимает, что этот ее актер никакой радости ей не принесет. Он настолько замкнут на себе, что все остальное для него – только декорации, и она в том числе.

– Она что-нибудь говорила об их отношениях?

– Неопределенно. По моим впечатлениям, она в него влюблена – насколько женщины этого типа вообще могут быть влюбленными. Она готова его содержать, тратить на него деньги, делать подарки, ничего не ожидая в ответ. А Грэг принимает это все как должное. Десять лет разницы… – Сандра вдруг вскинулась. – Да ерунда – эти десять лет разницы, когда люди нормальные.

Олег побарабанил пальцами по столу.

– Значит, Грэга ты тоже в расчет не берешь?

– Некого брать в расчет, шеф. Третьестепенный актеришка на содержании у богатой тети.

– Консультант Амальдено, – спросил Олег совершенно серьезно, – вы ведь не собираетесь закрывать наш отдел? Откуда такая категоричность? Каждую неделю практически у нас новое дело, и каждую неделю мы убеждаемся, что в самой слабости может скрываться преступная сила, в самой тишине – угроза. Я с вами согласен – этот Грэг, видимо, плохой актер и человек не из лучших, только вот способен он на убийство или нет? Уточню: способен ли убить сам и способен ли подготовить убийство – хотя бы самым примитивным способом?

– Нет, сэр, точно – нет. – Сандра говорила грустно. – Простите, если я позволяю себе ненужные отклонения, то это только потому, что преступных намерений я в этих людях не вижу. Преступное разгильдяйство – да, пожалуйста. Они могут способствовать убийству, сами того не зная, но быть его инициаторами – на любом уровне и в любой форме – вряд ли могут. Нет, сэр, не могут, – твердо добавила Сандра после паузы.

– А третий? Этот бизнесмен…

– Сатырос… – тут же подхватила Сандра. – Самый хищный из трех. У него авторемонтная мастерская средней руки в Бурбанке. Не самая маленькая – пять подъемников. Есть там у него какой-то партнер – то ли из Молдовы, то ли из Украины – простите, я их не очень различаю. Этот Майкл Сатырос был самым вежливым и радушным из трех, и вообще как личность произвел самое самостоятельное впечатление. Он хитрый, хищный и себе на уме – впрочем, чего еще ждать от эмигранта в первом поколении, который прошел все то, что им положено пройти, – и уцелел. От людей этой породы можно ждать чего угодно – хотя бы потому, что, попав к нам и обнаружив, что тут существует свобода не только в том, чтобы ругать президента, но и свобода делать бизнес и еще свобода обманывать государство и потребителей… – Сандра перевела дыхание. – Самое главное – знать, как именно обманывать, чтобы за это не поплатиться. Узнав это, некоторые люди начинают этим заниматься.

– Постой, постой… – Олег и вправду был озадачен. – Портрет этой категории яркий, но к нам-то это какое имеет отношение?

– Почти уверена, что никакого. – Сандра вздохнула. – Потому что я не вижу никаких связей между Сатыросом и Фелпсом. То, что они раз в три месяца виделись, когда Зоя была с Фелпсом, а ее подружка Элен – со своим Майклом, – это еще не связь.

По словам Майкла, он к покойному профессору относился почтительно. Я ему верю. Знаете, есть люди малограмотные, которые ненавидят тех, кто знает больше них, – получается, они весь мир ненавидят… Утрирую, конечно. А есть люди, которые по тем или иным причинам не получили нужного образования, знают меньше, чем сами хотели бы, но это заставляет их к тем, кто знает больше – таким, как Фелпс, к примеру, – относиться с уважением. Это уважение люди типа Сатыроса не считают нужным даже скрывать. Они в этом куда мудрее и сильнее тех, первых… И знают это. Вот Сатырос наш – бизнесмен именно такой породы. Думаю, что он искренне уважал Фелпса, относился к нему как младший к старшему. Хотя и склонен слегка иронизировать над ним.

– Элен?

– Эта – покрупнее Зои. Стремится, и не без успеха, над ней шефствовать… Такая, знаете ли, дамская дружба-соперничество. Сама она – хороший бухгалтер. По-моему, даже сдала экзамен на бухгалтера высшей квалификации – так она говорит. Я еще не проверяла – с людьми этого типа каждое слово надо проверять, но думаю, что в данном случае она не врет. Раньше работала в крупной компании, примерно год назад ушла. Но не просто ушла – предварительно подготовила себе клиентуру для частной практики. Так что теперь работает дома, на отсутствие клиентов, кажется, не жалуется. То есть материально хорошо обеспечена, имеет домик в горах – опять-таки, я пока не проверяла, но, судя по ней, думаю, что дом для среднего класса вполне приличный. С Сатыросом они уже года три – и это тоже показатель. Насколько я вижу из того, что Ким мне передал, у него, после очень короткого первого брака, всегда были любовницы, но он никогда и не думал жениться. И любовницам особенно задерживаться в этой должности не давал – то есть избегал образования более тесных отношений, более сильных привязанностей… А вот Элен у него задержалась – что само по себе для него необычно.

Характер у нее сильный. И она – себе на уме. Вот если бы она была женой Фелпса, я бы так определенно об отсутствии угрозы с этой стороны не говорила.

– Но Зоя ведь под ее сильным влиянием, разве не так?

– Так. Но я говорила об Элен только в смысле потенциальной угрозы. А мотивов ее возможной агрессии против Фелпса у нас нет никаких.

– А теперь, уважаемые дамы и господа, я счастлив, что могу внести некоторое разнообразие в плавное течение нашего вечера. – Председательствующий в смокинге обвел глазами зал. Камера прошла по круглым столикам, за которыми сидели дамы в вечерних туалетах и драгоценностях и черные как жуки мужчины.

В массивных серебряных канделябрах горели витые свечи.

– Слово имеет наш почетный гость, человек, таланты и обаяние которого наша ассоциация по достоинству ценит уже много лет, а наши избиратели уважают его за то, что благодаря его мудрому представительству их голос слышен в верхних эшелонах власти нашей великой страны. Сейчас он выйдет на трибуну, чтобы представить вам нашего следующего оратора. Слово – конгрессмену, достопочтенному Мэлвину Рэдфорду.