Анатолий Безуглов - Изувер

- Вы слышали выстрелы?

- А как же! Очень даже хорошо слышала.

- А не можете сказать, сколько времени прошло между первым и вторым выстрелами?

Бобринская задумалась.

- Да как вам сказать... Быстро время прошло...

- Ну, сколько минут? Хотя бы приблизительно?

- Какие там минуты! Почти один за другим... Секунды три-четыре.

- Это вы точно помните? - переспросил Гольст.

- Не верите - можете у моего спросить. Он подтвердит. Зачем мне врать? - даже несколько обиделась Анастасия Петровна.

Допросив Бобринского, следователь получил тот же ответ: между первым и вторым выстрелами прошло не более четырех секунд.

- Ну и порядки были в семье Ветровых! - заметил следователь Сергей Михайлович Ворожищев, один из участников следственной группы, когда прочитал показания соседей. - Все оценивалось в рублях. А где же сердечность и доброта, о которой говорили все вокруг? Хлебосольство?

- Насчет доброты - это для посторонних. А хлебосольство... - Владимир Георгиевич усмехнулся. - Ветровы приглашали только нужных людей. Александр Карпович имел большой круг знакомых. Например, из стройтреста - чтобы доставать стройматериалы. Начальника телефонного узла - чтобы городской телефон провести на дачу.

Замначальника горторга - дефицит...

Все как на подбор номенклатурные работники. За столом у Ветровых рекой текли коньяк, марочные вина. Само собой разумеется, икра и другие деликатесы...

- Ну, тогда понятно. И все же странно, человек с таким размахом, а мелочился. За какое-то старое детское платьице удержал у домработницы пятерку.

А история с кирпичом - просто курам на смех.

- Это что! - сказал Гольст. - В прошлом году скандал был. Пришли проверять показания электросчетчика. Дома была одна Лариса. Контролер заподозрил что-то неладное: огромный дом, разные электроприборы, даже электрическая пила, а расход энергии - на копейки. И обнаружилось приспособление для кражи электричества. Ветрову удалось замять дело через знакомых.

- Несолидно. Значит, скупердяй, да еще нечестный, - подытожил Ворожищев. - Хорошенький пример для детей. Вот так и вырастают хапуги да стяжатели.

Разговор зашел о ночи с 31 августа на 1 сентября.

- Мне не дают покоя показания Бобринских о выстрелах, - сказал Гольст. - Если они не ошибаются, версия о самоубийстве Ветрова и убийстве им жены представляется более чем сомнительной.

- Да, - кивнул Сергей Михайлович, - три-четыре секунды... Успеть в такой короткий срок убить жену, потом лечь в постель и - выстрелить в себя вряд ли возможно.

Владимир Георгиевич пожал плечами.

- Вообще-то оценка времени субъективна. Зависит от состояния человека. В иных ситуациях и мгновение кажется долгим.

- Надо уточнить у кого-нибудь еще.

Рядом с Ветровыми находится дача неких Цыплаковых. Борис говорит, что они прибежали к ним почти одновременно с Бобринскими. Они не спали всю ночь, сидели у постели тяжелобольного. Значит, тоже слышали выстрелы.

Их сейчас нет в городе, отдыхают в Кисловодске. Скоро должны вернуться. Тогда и допросим.

- Не забывайте, что муж и жена Бобринские одинаково определили интервал между выстрелами.

- Владимир Георгиевич, - задумчиво произнес Ворожищев, - если предположить убийство... Не мог это сделать Бобринский? Вы же сами говорите, что он едва не подрался с Ветровым из-за той пятерки, которую Александр Карпович вычел из денег домработницы.

- Не едва, а подрался, - уточнил Гольст. - Их разняли и успокоили Цыплаковы.

- Вот видите. Помимо обиды, тут могла быть еще и зависть. Для Бобринского Ветровы кто? Барчуки. Заносчивые и к тому же нахальные.

- Обидели мужика крепко, это верно, - согласился Гольст.

- Что представляет из себя Бобринский?

- Несдержанный, вспыльчивый. Его в Быстрице побаиваются. Но чтобы пойти на убийство... - Владимир Георгиевич покачал головой. - На меня он произвел неплохое впечатление. Прямой, справедливый, рассуждает трезво.

- А может, довели его эти Ветровы?

- Будем проверять, - сказал Гольст.

Допрос тетки Надежды Федоровны, бабы Мани, как называчи ее в семье Ветровых, провел следователь Ворожищев.

Мария Ивановна была крепкой старухой. Простое крестьянское лицо, круглые щеки с мелкими розовыми прожилками, мягкий деревенский говор.

Чувствовалось, что Мария Ивановна недолюбливала супруга своей племянницы.

- Бог ему судья, - сказала она об Александре Карповиче. - Но хочу заметить: до него Надя была другая. Это уж при Александре стала такой жадной.

У Ветрова ведь раньше была другая жена. Развелись сразу после войны. Я слышала, она сама ушла. Допек муженек своей скаредностью. А Надежда пошла за Александром - как в омут кинулась.

Еще бы, мужиков вокруг мало, погибли на войне... Ветров был с положением, солидный. Сошлись они в сорок пятом, а через год Боря родился. Живут год, другой, третий, а все не расписываются. Я как-то спросила у Нади, почему не оформляете брак по закону? Не боишься, что он бросит тебя с сыном - и поминай как звали? Она отвечает: нет, не бросит. А не регистрируемся, потому что мне пособие платят как материодиночке. Это ее Александр подучил.

Уж я срамила Надежду, так срамила. Не стыдно, мол, перед людьми? Да и не тоже государство обманывать. Может, кому-то это пособие действительно нужно позарез, а с их доходами... Она говорит: как муж скажет, так и будет. Зарегистрировались аж в пятьдесят первом году! Ветрову смотреть на белый свет деньги глаза застили! Надя - солидный человек, заведующая детским садом, а до последнего времени цветы продавала, клубнику. Сама! Старушка покачала головой. - Или я чего-то не понимаю, или свет перевернулся. Не знаю...

- Как Александр Карпович относился к своим детям? - спросил следователь.

- Борьку в свою веру обратил. Деловой... Не чихнет за просто так. Отец сызмальства приучил: получит в школе четверку - деньги на мороженое, пятерку - на кино. В институт поступил - на тебе пятьсот рублей.

- За что? - удивился Ворожищев.

- Ну, потрудился, мол, заработал.

- Так ведь институт сыну нужен, а не отцу.

- Вот и я говорила: кого ростите? - она сделала ударение на первый слог, отчего слово прозвучало как-то значительнее. - Он же сам потом, когда в старости будет ухаживать за вами, плату потребует...

- Это вы Александру Карповичу говорили?

- Наде. Она только молчит... Да и что с нее взять - на мужа, как на икону, молится, - баба Маня вздохнула. - Что вы хотите, сыну шестой годок шел, а ему бочонок подарили, чтобы деньги копил. Вот и вырос такой же, как папаша...

- А Лариса?

Мария Ивановна расплакалась. Внучатую племянницу она любила. Единственную из всех Ветровых. За ее приветливый нрав, доброту и бескорыстие.

- Поверите, - сказала старушка, - своих детей так не любила, как Ларочку...