Алексей Биргер - Тайна утопленной рамы

- Отчего ж не взяться? - ответил Генрих Петрович. - То, что мы справимся, это я гарантирую. У меня давно была мысль заняться этим делом, да случая не подворачивалось...

- Заметано! - Степанов извлек из коробки очередную сигару, несколько нервно - от восторгов, видимо, и переполнявших его больших планов надкусил её кончик, а потом спохватился и раскурил её очень аккуратно - как раскуривают сигары в "Крестном отце", "Однажды в Америке" и "Бойне в день святого Валентина". - Мы с тобой такое сварганим - всем нос утрем!

Степанов очень легко переходил с людьми на "ты" - только отцу старался до сих пор говорить "вы", да и то периодически прокалывался. Может быть, это наблюдение и заставило меня вмешаться в разговор, хлопнув себя по лбу:

- Нам же надо домой позвонить, что мы в городе задерживаемся! А то паника начнется, куда мы исчезли!

- Сейчас, сделаем! - Степанов снял трубку и набрал номер. Я обратил внимание, что он не стал сверяться с записной книжкой - выходит, наш номер был одним из тех, которые он знал на память. - Алло? Здравствуй, хозя... Здравствуйте, Леонид Семенович! - Степанов машинально называл отца "хозяин" с тех пор, как несколько лет отработал его шофером - я ведь про это упоминал, да? - но при других старался избегать этого обращения, хотя наедине с отцом иначе к нему не обращался. - Все верно, мальцы у меня, да. Ой, сотворили, сотворили! В частности, двух опасных браконьеров выследили, которые невесть сколько щуки в Удолице извели. Можете хоть сейчас арестовывать или штраф налагать - они в больнице с отравлением лежат, так что далеко не денутся! Впрочем, если скажете, я их по-свойски поучу, чтобы все другие браконьеры усвоили урок на будущее. Не надо по-свойски? Ну, ладно, не буду! Ни о чем не волнуйтесь, я их лично на остров доставлю, прямо к дому! - он положил трубку и подмигнул нам. - Вот все и улажено! На яхте вас домой прокачу!

Тут опять объявился раззолоченный швейцар.

- Эти приехали, с Гришкой и алкоголиком, - доложил он. - Впустить их или пусть пока подождут?

- Давай их сюда! - велел Степанов.

Через минуту появились Гришка и "Толян" - невысокий худой мужичок с осунувшимся лицом - в окружении трех громил. Увидев Толяна, все художники разом подскочили:

- Он! Это он! Точно, он!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ПОСЛЕДНИЕ ТАЙНЫ

- Кто?! - Захаров - "Толян" - шарахнулся от художников как ошпаренный, с выражением величайшего изумления на лице. - Чего вы на меня бочку катите?

- Слушай, ты! - Степанов вскочил и грохнул кулаком по столу. - Кончай эти фигли-мигли! Надул людей - так не отнекивайся! А то ещё большим идиотом будешь выглядеть, чем ты есть!

- Да я... - Захаров от испуга начал заикаться. - Да я действительно... Ну, не был я у них!.. Или, может, не помню... Хотите, на колени встану?

Он и в самом деле сделал попытку встать на колени, но один из громил удержал его за шиворот.

- Так... - Степанов, прищурясь, поглядел на Гришку. - Что скажешь?

- А что говорить? - Гришка развел руками. - Подскочил я к нему, думал кое-что узнать. Он только начал в себя приходить - ну, я и взялся его выхаживать, чтоб он хоть лыко вязал и мог ответить на мои вопросы. А тут сперва милиция, потом вы!..

- Твой дружбан - тебе его лучше знать! - бросил Степанов.

- Во-первых, он мне не дружбан, а так... сбоку припека, - спокойно возразил Гришка. - Во-вторых, я его выхаживал, чтобы добиться наконец, что могло быть вставлено в эту утопленную раму. В-третьих, он в эти дни действительно был в таком состоянии, что может и не помнить, куда ходил и зачем.

- Но шестьдесят рублей он, может, вспомнит? - осведомился Генрих Петрович.

- Шестьдесят рублей? - у Толяна взгляд вдруг прояснился и сделался более осмысленным. - Как же, помню! Я как нашел их в кармане пиджака, так думаю - ишь ты, заначку заховал, о которой сам забыл! Так это вы мне деньги дали? Я-то... я их оприходовал, и вся недолга!

- И бесов не помнишь, о которых нам рассказывал? - спросил Артур. Ну, которые якобы на иконе нарисованы?

Захаров захлопал глазами, а Гришка вдруг расхохотался.

- Простите! - сказал он, махнув рукой. - Но ведь ему все эти дни повсюду чертики мерещились! Может, и на иконе увидел, с него станется!

- Увидел! - уверенно подтвердил Толян. - Как же, помню. Я в бабкином доме был, и мы, значит, бабкину память обмывали. Сеструха поставила, нашло на нее, понимаете? Потом она с мужем и с мужниным братом... В общем, все вместе куда-то отошли. А мне ещё выпить захотелось, а я слышал, что в городе опять скупщики икон объявились. Ну, я шасть к иконе - думаю, сейчас со стены сорву и деру дам! А оттуда красный такой чертик лезет и говорит: "Не трожь"! Я, значит, заорал и на двор выскочил. А больше ничего не помню. Неужто я до вас, выходит, добрался и про этого чертика рассказывал?

- Выходит, так, - усмехнулся Кирилл.

- Во даю! И деньги, выходит, с вас слупил? - похоже, Захаров был искренне удивлен.

Степанов развел руками.

- Ну, как работать с этим народом? - обратился он к Генриху Петровичу.

Я заметил, что Гришка о чем-то напряженно думает, наморщив лоб. Это явно было не просто так - за время своей воровской карьеры Гришка научился подмечать детали, которых никто другой не приметил бы. Ну, я ж говорил, что он любому сыщику мог бы нос утереть. И сейчас его явно что-то смущало.

- Один вопрос, - сказал Гришка, пользуясь возникшей паузой. - Что это за брат мужа, о котором ты ни разу не упоминал?

- Как же, не упоминал! - возразил Толян. - Я ж тебе рассказывал, что через него сеструха с нынешним мужем своим и познакомились. Он в нашем городе живет и работает, Сашка... ну, то бишь, муж сеструхи моей!.. приехал его навестить - и с сеструхой познакомился! Он - братан этот, Мишка сейчас у вас, кстати, работает, на каком-то новом производстве! повернулся Захаров к Степанову.

Степанов приподнялся и положил руку на трубку телефона.

- Его фамилия тоже Юшкин, насколько понимаю? - осведомился он.

- Наверно... - ответил Захаров, моргая глазками. - Какой же ей быть другой?

Степанов набрал номер.

- Ты? - сказал он в трубку. - Погляди в отделе кадров, есть ли у нас на заводе такой Юшкин. Если есть - из-под земли достать паршивца и ко мне!.. - он положил трубку и отвел всех взглядом. - Вот так... Я ж стараюсь с делами всех работников знакомиться, и, вроде, фамилия Юшкин мелькала. Похоже, ртуть все-таки уворовали с моего завода! Ну, я им покажу!.. Ловко подцепил, - обратился он к Гришке. - Хочешь ещё что-то сказать?

- Насчет этой утопленной рамы, - сказал Гришка. - Толян, выкладывай то, что ты мне рассказал.

- А я-то что, я ничего... - забурчал Толян. - Я ж говорю, были у бабки картинки в раме. Иконы, не иконы, а так... одно недоразумение. Она их и держала на чердаке.

В каком смысле - "недоразумение"? - спросил Генрих Петрович.

- Ну, в том, что эта бумага была, хотя и плотная, старая, - принялся объяснять Толян. - И по этой бумаге всякие иконы прорисованы, ну, так, одними линиями, почти без цвета, хотя в целом-то все равно выглядело ничего, красиво, и ещё всякие закорючки старые. И с обратной стороны тоже.