Николас Блейк - Личная рана

Затем мы двинулись из церкви. Не более чем в двадцати ярдах виднелась горка свежей земли, а рядом прямоугольная яма в траве. Гроб опустили в могилу, неловко наклонив на одну сторону. Были сказаны последние слова, брошены горсти земли. Фларри вынул розу из какого-то венка и уронил ее на крышку. Его губы беззвучно шевелились. Я заметил, что Конканнон пристально наблюдает за ним. Потом Фларри развернулся и отошел прочь.

Майра, убрав мокрый носовой платок, посмотрела на меня с материнской заботой и взяла под руку, проводя по поросшим травой кочкам к воротам, словно я был инвалидом, вышедшим на свою первую прогулку после тяжелой болезни. Я вдруг осознал, что по моим щекам катятся слезы.

- Ничего, Доминик,- ласково уговаривала меня женщина.- Все уже кончено.

Чья-то рука открыла нам ворота. Это был Конканнон. "Для Гарриет все кончено",- подумал я. Группки людей на узкой дороге расступались, освобождая проход. На кладбище меня сопровождал Фларри, обратно - Майра. Я чувствовал себя опустошенным, мои глаза воспринимали мир только в двух измерениях: лента дороги, силуэты мокрых деревьев и домов Шарлоттестауна представлялись вырезанными из серого картона.

Я услышал, как произношу, обращаясь к Майре:

- А ведь она заслуживает хотя бы солнечного дня для своих похорон.

- Вы не заглянете к нам на глоток бренди?- сочувственно спросила мать семейства.

- Это очень мило с вашей стороны, Майра, но я должен отвезти Фларри домой.

Лисон-старший поджидал меня у автомобиля, разговаривая с детективом, опередившим нас. Прежде чем мы покинули кладбище, Конканнон отвел меня в сторону и попросил дождаться его днем в коттедже. Казалось, его отношение ко мне изменилось, хотя я не мог понять, как именно.

Всю обратную дорогу мой спутник молчал. Только когда я подвез его к дому, он предложил мне провести вечер вместе.

- Ты очень поможешь мне, Доминик. Сегодня я не вынесу одиночества. Мы с тобой устроим ночное бдение. Ты сделаешь это для меня?

Как я мог отказаться?

***

Вернувшись в свое жилище, я открыл банку консервированных языков, сделав себе бутерброд с хлебом и маслом. Я был крайне озабочен предстоящим разговором с офицером полиции. Чтобы успокоиться, я решил написать своей матушке, поведав кое-что из произошедшего здесь. Я хотел заняться письмом до похорон и даже вставил лист бумаги в пишущую машинку, но не успел напечатать ни слова, как что-то отвлекло меня. Я, должно быть, вынул лист, хотя и не запомнил этого. Во всяком случае, бумаги в машинке не было.

В три часа прибыл Конканнон. На этот раз он был один, отчего я сразу вздохнул свободнее. Его манеры тоже стали менее официальными.

- Вы, должно быть, не слишком хорошо себя чувствуете после похорон и прочих неприятностей. Но долг есть долг,- начал он, освобождаясь от дождевика и усаживаясь на узкий подоконник.- Ну, доложу я вам, теперь с мистером Лисоном вас водой не разольешь!

- Я ему очень благодарен,- осторожно произнес я.- Он спас меня от голодной смерти.

- Неужели?- Проницательные глаза Конканнона впились в мое лицо сквозь сумеречные тени.

Я сообщил ему о бойкоте. Детектив казался более заинтересованным, чем удивленным, заставив меня во всех подробностях описать события, связанные с бойкотом.

- Спасибо за информацию. Вы, должно быть, очень огорчены. Народ здесь ужасно не любит приезжих,- заключил он миролюбиво.- Но теперь-то все в порядке?

- Я не верю в стихийность этой акции,- возразил я.- Для меня очевидно, что люди были проинструктированы.

- И чем же?- поинтересовался старший офицер.

- Кевином Лисоном. Кем же еще?- уверенно заявил я.- Разве полиция об этом не подозревает?

- Мистером Лисоном? Это тяжелое, но голословное обвинение,- скептически произнес полицейский.- У вас имеются доказательства? Вы уже обсуждали эту тему?

- Нет. Неприятности начались только вчера, когда он был в отъезде,пояснил я.- Хотя я говорил с его женой. Она впустила меня буквально за пару минут до нападения толпы.

- Понятно. Она, конечно, ничего не знала о бойкоте?- уточнил детектив.

- Вероятно,- пожал я плечами.- Но если и догадывалась, то не присоединилась к нему. Она женщина порядочная.

- Да, порядочная,- согласился Конканнон.- А как насчет вас, мистер Эйр? Вы не хотите изменить показания?

- Показания?- беспомощно переспросил я.

- О вашем местопребывании в ночь убийства Гарриет Лисон.

- Значит, я до сих пор главный подозреваемый?- перешел я в наступление.

- Вы не ответили на мой вопрос,- спокойно заметил офицер.

- Нет. Зачем мне их менять?- Я злился на себя за трусость, вынудившую меня солгать полицейскому. Но я должен был теперь придерживаться сказанного.- Если бы я тайком выбрался из дома и убил Гарриет, то вряд ли стал бы с вами откровенничать об этом. Но я ее не убивал!

- Но вы все-таки выходили тайком.- Утверждение Конканнона прозвучало скорее вопросительно.

- Нет,- твердо ответил я.

- Тогда очень жаль,- вздохнул детектив.- Вы могли бы услышать или увидеть что-нибудь подсказавшее нам ключ к разгадке преступления.

Я сохранял молчание.

- Вы теперь очень дружны с Фларри,- продолжал Конканнон, словно бы размышляя вслух.- Вы ведь многим ему обязаны, мистер Эйр. И я говорю не только о бойкоте.

- Что вы имеете в виду?- раздраженно спросил я.

- Вы в долгу перед ним,- заявил Конканнон с неожиданной грубостью,- за то, что пользовались его женой.

- Это касается только нас двоих.

- Значит, вы признались ему в своей любовной связи,- сделал вывод полицейский.

Тут-то он меня и поймал!

- Да, признался,- неохотно подтвердил я.

- И Фларри воспринял эту новость нормально?- В голосе Конканнона прозвучало ехидство.

У меня возникло ощущение, что меня используют как пешку в шахматной партии.

- Он не обиделся,- коротко пояснил я.- Фларри - замечательный человек, я только недавно стал понимать это.

- И он не проявил никаких признаков ревности?- покачал головой детектив.- Он, должно быть, святой. Неужели он не пришел в ярость, узнав, что его жена забеременела от вас?

От слов Конканнона меня обдало жаром.

- Он об этом не подозревает,- уклончиво ответил я.- Я и сам не уверен, правду ли мне сказала Гарриет.

О чем я не должен проговориться Конканнону, так это о моем признание Фларри о нашей встрече с Гарри в ночь убийства. Следующее замечание старшего офицера меня удивило.

- Уверен, вы большой знаток человеческой натуры. Иначе вы не смогли бы написать ни одной книги.

- Надеюсь, так оно и есть,- осторожно заметил я.

- Однако вам еще многое предстоит узнать о примитивных людях, таких, как мы, дикие ирландцы,- продолжал разглагольствовать детектив.- Как вам известно, мы ужасно коварны. Наш народ веками скрывал свою ненависть к англичанам.