Фридрих Незнанский - Сибирский спрут

– Ты хочешь сказать, они теперь насядут на меня?

Она кивнула.

– Как насядут, так и слезут. Не на того напали. Ладно, иди, посадка заканчивается…

Она обняла меня крепко-крепко, как будто мы прощались навсегда. К счастью, это оказалось не так.

…Честно говоря, мне было страшновато выходить из более-менее безопасного здания аэропорта, ехать в город, где по улицам свободно ходят бандиты, где почти ежедневно стреляют журналистов, а бандиты безнаказанно ходят на свободе. Но делать нечего, я взял такси и поехал в город. Мой план был прост – добиться еще одного свидания с Трегубовым, по возможности проинформировать его о том, что дела идут нормально, а потом снова возвратиться в аэропорт и тоже лететь в Москву. Я посмотрел расписание – следующий рейс был ровно через пять часов. Времени хоть отбавляй.

Ждать пришлось недолго – на этот раз очередь к начальнику «Журавлиного гнезда» оказалась не такой длинной. Минут через тридцать я вошел в кабинет. Начальник тюрьмы неожиданно встретил меня более чем вежливо. Посетовав по привычке на малое финансирование, он завел разговор о трудностях работы начальника тюрьмы и увеличивающемся проценте рецидивов среди осужденных, что не позволяет разгрузить тюрьмы.

– Мне надо поговорить со своим подзащитным, – перебил я, когда начальник начал рассказывать о подсобном хозяйстве, продукция которого позволяет разнообразить рацион заключенных.

– Поговорить… – рассеянно повторил он. – Игорь Трегубов?

Я кивнул.

– Вынужден вас огорчить. Ваш подзащитный сегодня ночью скончался.

Я чуть не подпрыгнул на стуле:

– Как?! Отчего?

Начальник пожал плечами:

– Обыкновенно. Инфаркт. Острый приступ. Спасти не удалось ввиду недостаточной обеспеченности медсанчасти следственного изолятора медикаментозными средствами. Очень сожалею.

– Когда это произошло?

– Глубокой ночью. На месте был только медбрат, он сделал все, что мог. Но требовался врач. А он приехал через полчаса, когда Трегубов уже скончался.

Вот это новость! Значит, Бондарев все-таки был прав – жизнь Трегубова висит (то есть уже в прошедшем времени – висела) на волоске. И волосок этот – его жена. Очевидно, когда поступили сведения о том, что она погибла при взрыве, решили избавиться и от Игоря Трегубова. Хорошо, что Женя уже в полете. Узнав о смерти мужа, она бы наверняка не захотела бы лететь в Москву…

– Я могу убедиться в сказанном вами?

Начальник вздрогнул:

– А у вас что, есть основания не доверять мне?

Я пожал плечами:

– Это мой подзащитный, и я хочу убедиться в его смерти лично. Что в этом странного?

Начальник покачал головой:

– Нет, к сожалению, сделать этого вы не можете. Тело умершего по нашей инструкции может быть выдано только близким родственникам.

Что ж, спорить с ним было совершенно бессмысленно, и я вышел из кабинета.

Вот и все. Больше мне в Сибирске делать нечего. Ну и хорошо. Честно говоря, за эти сутки, что я здесь пробыл, этот город успел мне изрядно осточертеть.

Я почти дошел до выхода, когда ко мне подошел старшина в зеленой форме офицера внутренних войск и очень вежливо попросил пройти с ним в боковую комнату, чтобы заполнить какие-то документы.

Мы вошли в комнату. Я тут же почувствовал, как чья-то ладонь закрыла мне рот, нос и неудержимо клонит мою голову назад. Тут же чьи-то пальцы схватили мои запястья и сомкнули на них холодные стальные кольца. Краем глаза я успел заметить, что орудуют несколько человек. Потом мне на глаза наложили повязку. Затем меня куда-то поволокли, закрыли в маленькой темной комнате. Послышался лязг запираемой двери, потом шум автомобильного мотора. Я догадался, что меня поместили в фургон и куда-то везут…

Минут через десять езды мотор стих, меня опять выволокли из машины и куда-то потащили. Ноги сначала ощущали лестницу, потом вроде мягкое ковровое покрытие.

Наконец скрипнула дверь, и с глаз сняли повязку. Я стоял в большом чиновничьем кабинете с необозримым письменным столом, шкафами и стенами, обитыми деревянными панелями.

За столом сидел человек в генеральском мундире. Подняв голову от каких-то бумаг, он улыбнулся, встал и подошел поближе:

– Здравствуйте, здравствуйте. Очень приятно.

И он хихикнул.

– Кто вы? – процедил я. – И что все это значит?

– Я – генерал-майор милиции Киреев. Вас привезли сюда, в РУБОП, по моему распоряжению.

– На каком основании?

– Мне надо задать вам пару вопросов.

– Ну а мне надо по своим делам, – ответил я, пожимая плечами, – извольте, генерал Киреев, если вам нужно поговорить со мной, вызвать меня повесткой. По месту жительства. Или работы. Записывайте адрес – Москва, улица…

– Вы только поглядите, он еще и дерзит, – с гадкой усмешкой произнес Киреев, – ну и нахалы эти москвичи.

– Я полагаю, нам не о чем разговаривать, – ответил я. – Будьте так добры, выпишите пропуск, думаю, вы не хотите меня вывезти снова в «воронке»?

– Вывезем, – зловеще сказал Киреев, – только не туда, куда ты рассчитываешь…

– Что-то не припомню, – заявил я, – когда это мы с вами переходили на «ты»? Мы и встречаемся-то впервые…

Едва сдерживая ярость, Киреев ответил:

– Ничего. Скоро у тебя охота шутить пройдет.

– У вас есть какие-то способы помешать мне в этом? – удивляясь собственной выдержке, парировал я.

Киреев взял со стола какие-то бумаги и, показав мне, сказал:

– Вот тут у меня два варианта, как мне с вами бороться. Первый – согласно осмотру места происшествия московской милицией, весьма вероятно, что в результате взрыва в вашей машине погиб ее владелец, гражданин Гордеев Юрий Петрович. Понимаете? Вы не существуете! Вас уже нет в живых!

– А где же мой труп? – иронично поинтересовался я.

– Сгорел, – подумав, ответил Киреев.

– Перестаньте. Любая экспертиза докажет, что сгоревшее тело во взорванной машине – не мое.

– Да, – с иезуитской улыбкой ответил Киреев, подходя ко мне вплотную, – покажет. Если будет проведена. А зачем проводить дорогостоящую экспертизу, если и так ясно, что гражданин Гордеев, который, кстати, исчез в тот же день, весьма вероятно, погиб в собственной машине.

– Что за глупости, Киреев? После покушения я звонил своим родственникам и предупредил, что я жив-здоров.

– Это не имеет значения.

– Почему?

– Очень просто. Убитые горем родственники не верят в смерть горячо любимого Юрия Гордеева…

Мне захотелось треснуть его по голове, и, если бы не наручники, я это непременно сделал бы.

– Перестаньте, генерал. Все это даже не смешно. Меня видели после взрыва в юрконсультации, в аэропорту, в областной прокуратуре, следователь Дежнев, в тюрьме…

Киреев махнул рукой:

– Вы же адвокат, Гордеев, и должны понимать, что все это ерунда. В юрконсультации неверные часы, в аэропорту – похожие люди. А уж тут, в Сибирске, считайте, вас никто не видел. И Дежнев это подтвердит под присягой. Так что…