Дональд Уэстлейк - Пижона – в расход

– Для самозащиты. А то вы, ребята, никак не можете успокоиться, пока не убьете меня.

– Пока только одно твое утверждение звучит разумно, – сказал Махоуни. Зачем тебе приходить сюда, если ты знаешь, где я живу.

Что ж, начало было положено. Я кивнул.

– Вот именно. Видите, все ваши логические построения рассыпаются.

– Ой ли? Ну, а что тогда...

Его речь была прервана телефонным звонком. Махоуни взглянул на Траска со Слейдом, потом снял трубку.

– Алло? Подожди. – Он зажал микрофон ладонью и сказал приятелям. – Путь свободен.

– Прекрасно, – ответил Траск. – Значит, мы забираем племянничка.

– Я еще не выслушал его, – с сомнением произнес Махоуни.

– У вас на карту поставлено больше, чем у этих двоих, – сказал я, пытаясь убедить его. – Уж как-нибудь выкройте для меня пять минут.

Он кивнул.

– Да, пять минут. – И повторил то же самое в трубку:

– Дай нам пять минут. Сообщи, когда там опять никого не будет.

Махоуни положил трубку и окинул меня долгим задумчивым взглядом. Потом он уселся за стол и сказал:

– Ладно. Есть одно обстоятельство, которое говорит в твою пользу.

Теперь у меня к тебе вопрос. Если ты пришел сюда не затем, чтобы убить меня, тогда зачем ты сюда пришел?

– За сведениями, – ответил я.

– Тебе нужны сведения? Но ведь ты сам даешь сведения.

– То-то и оно, что я никогда не давал никому никаких сведений. Я ходил к мистеру Агриколе и мистеру Гроссу, чтобы узнать, почему синдикат охотится за мной, тогда как я не сделал ничего плохого. Мистер Гросс говорит, причина в том, что вы говорите, будто я стукач. Но я не стучал. Вот и пришел сюда узнать, кто вам сказал, что я стукач.

– Ну, это несложно, – ответил он. – Тони Тафи.

– Кто?

– Лейтенант Энтони Тафи из отдела организованной преступности. Крепыш Тафи. Это он собирал сведения о твоем баре, и когда я спросил его, откуда берутся наркотики, он ответил, что прямиком от бармена, который работает на синдикат.

– Он сказал... – Тут я умолк. Я сроду не слыхал о Крепыше Тони Тафи. С чего бы вдруг ему говорить такое про меня?

– Крепыш Тони – честный полицейский, из неподкупных, – заявил Махоуни.

– А я – его непосредственный начальник. Когда я спрашиваю его, откуда сведения, он мне отвечает. У него нет причин лгать.

– Но он солгал.

Махоуни выставил вперед свои пухлые ладони, будто чаши весов.

– С одной стороны, тебе не было никакого смысла приходить в участок, чтобы убить меня. С другой стороны, Крепышу Тафи не было никакого смысла мне врать.

– Племянничек прикончил Фермера Агриколу, мы это точно знаем, – вставил Траск.

– А я был у него за полчаса до убийства. Как вспомнишь – тошно становится, – вставил Слейд.

Махоуни продолжал вдумчиво изучать свои перевернутые ладони.

– Вот сюда, – проговорил он, – надо присовокупить тот факт, что Крепыш Тони никогда прежде мне не врал. И тот, что, по всеобщему убеждению, именно ты вырубил Фермера Агриколу. А еще твой приход сюда при оружии. Да в придачу то, что именно тебе было удобнее всего стучать в полицию.

Говоря это, он все ниже опускал одну руку, отягощенную тем, что, по мнению Махоуни следовало присовокупить одно к другому. Бросив на меня быстрый взгляд, он сосредоточил внимание на второй своей ладони, которая одиноко находилась в воздухе.

– А вот сюда нам присовокупить нечего, – сказал Махоуни. – Совсем нечего. Так что, возможно, ты все-таки пришел сюда, чтобы убить меня. И не стал караулить возле дома либо по глупости, либо потому, что надеялся застать меня врасплох.

Траск и Слейд закивали. Слейд сказал:

– Вот так-то, племянничек. Все сходится.

– Кто-то, – произнес я с дрожью в голосе, – использует меня как мальчика для битья. Я в жизни не перемолвился словом с Тони Тафи. Я сейчас впервые слышу о нем. Либо он вам наврал, либо вы наврали мистеру Гроссу.

Хотел бы я знать, кто из вас врет.

Махоуни не на шутку оскорбился.

– Я – лгу? Да за каким чертом?

– Может, сведения просочились по вашей вине, – предположил я. – И теперь вы хотите выгородить себя, свалив все на меня.

– Ну, пожалуй, все. Я наслушался, – сказал Махоуни.

Я тотчас же воззвал к Траску:

– Возможно, вы уже успели поговорить с мистером Гроссом, что вчера со мной была вовсе не мисс Алтея.

Траск нахмурился.

– Ну и что?

– А то, что мистер Гросс полагает, будто я в сговоре с мисс Алтеей и поэтому стучу в полицию и пристукиваю людей. Но если я не заодно с мисс Алтеей, то каковы мои мотивы?

– Не наше это дело – разбираться в твоих мотивах, – заявил Траск.

– Но ваша задача – заботиться о том, чтобы синдикат работал как надо. А что если за всем этим и впрямь стоит Махоуни, который любой ценой пытается замазать собственный промах? Ну, увезете вы меня, убьете, а что изменится?

Дела-то не поправятся. А Махоуни найдет другого козла отпущения, может, даже кого-нибудь из вас двоих. И так будет продолжаться без конца.

Махоуни проворно вскочил на ноги.

– Эй, минутку, черт возьми!

Не сводя с меня глаз, Траск взмахом руки велел ему сесть и заткнуться.

Казалось, он и развеселился, и заинтересовался.

– Ладно, племянничек, – проговорил он, – продолжай. Что еще ты хочешь сказать?

– Меня подставляют, – ответил я. – Это единственное, что я знаю наверняка. Может, Махоуни, может, кто-то еще.

– А если это делает не Махоуни? – спросил Траск с таким видом, будто просто убивал время в ожидании телефонного звонка.

– А вам никогда не приходило в голову, что Махоуни попался? Может, полиция еще не уверена, но подозревает, что он продался синдикату. Поэтому безопасности ради его не допускают к сведениям, чреватым неприятностями.

Например, не говорят ему, кто настоящий стукач, поскольку того еще не выдоили до капли.

Махоуни таращился на меня, разинув рот. У Траска по-прежнему был иронический вид. Он повернул голову и спросил:

– Ну, что ты об этом думаешь, Махоуни?

– Я думаю, – произнес тот немного сдавленным голосом. – Я думаю, что все это чепуха, вот что я думаю.

– Мы можем по-быстрому это проверить, – предложил Слейд.

– Хорошо, – ответил я, поворачиваясь к нему. – Отлично. Давайте проверим.

Махоуни настороженно взглянул на Слейда.

– Что такое?

– Тафи здесь? – спросил Слейд.

– Наверное, – ответил Махоуни. – Должно быть, у себя в кабинете.

– Мы с Траском куда-нибудь спрячемся, а ты позови Тафи. Молокосос скажет, что никогда прежде не видел Тафи и не слыхал о нем. Поглядим, узнает ли Тафи молокососа, и послушаем, что ему известно.

– Прекрасно, – быстро проговорил я. – Очень хорошо. Я шаг за шагом подбирался по цепочке к сути обвинений против меня и к имени своего обвинителя. От дяди Эла – к Агриколе, Гроссу и Махоуни, а теперь вот Тафи.