Чарльз Шеффилд - Неподражаемый доктор Дарвин

Узкая каменистая тропинка огибала пик, петляя меж осыпей и отвесных обрывов. Осторожно и тихо продвигаясь вперед, друзья вынуждены были глядеть одновременно под ноги и наверх. Внезапно Джейкоб Поул, идущий первым, остановился.

— Вон они, — прошептал он.

В трехстах ярдах впереди, там, где неровные, туманные края Венца скатывались вниз по скалистым уступам, мерцали и подрагивали четыре желтых факела. Рядом с каждым двигался большой сгусток синевато-зеленого фосфоресцирующего марева.

Поул с Дарвином подобрались чуть ближе. Из облачков светящегося марева постепенно вырисовывались приземистые уродливые тела, отдаленно похожие на людей, но им точно чего-то не хватало.

— Эразм! — прошипел Джейкоб. — Они же безголовые!

— Вряд ли, — последовал тихий ответ. — Приглядитесь внимательнее, когда они подносят факелы ближе к себе. Заметите, что свет отражается и от голов тоже — только там нет синего сияния. Оно обрисовывает одни лишь тела.

Воздух внезапно прорезал отчаянный животный вопль. Поул до боли сжал руку Дарвина.

— Овца, — коротко бросил тот. — Перерезано горло. Этот булькающий крик — оттого, что кровь заливает трахею. Давайте, Джейкоб, пройдем немного вперед. Хочу разглядеть их получше.

После секундного колебания Поул вновь медленно двинулся вперед. Однако огоньки уже удалялись вверх по холму, назад к клубящейся туче.

— Быстрее, Джейкоб! Мы должны подобраться к ним как можно ближе, пока они не скрылись в тумане. Там свет факелов будет виден не дальше нескольких ярдов.

Габариты Дарвина помаленьку начали сказываться. Дородный доктор остался сзади, пыхтя и отдуваясь, а тощий Поул размашистыми скачками унесся вперед, за уступ, вверх по крутому склону. Вот полковник на миг замер, огляделся вокруг и снова ринулся вперед — в туманную завесу Венца. Дарвин, наконец добравшись до того же места, совершенно потерял спутника из виду и, запыхавшись, остановился перевести дух.

— Ничего не вышло. — Голос Поула раздался откуда-то слева, точно исходил от бесплотного духа. Секундой спустя из тумана энергично вынырнул и сам полковник. — Исчезли, прямо растаяли. Вот так, раз — и нет! — Он прищелкнул пальцами. — Не понимаю, как это у них так быстро выходит. Ведь туча тут не такая уж и непроглядная. Может, и вправду растворились в воздухе?

Дарвин тяжело опустился на плоский обломок скалы.

— Скорее, просто потушили факелы.

— Тогда я бы видел хоть свечение от тел.

— Давайте все-таки рискнем зажечь фонари и хорошенько оглядимся. Должны же эти существа были оставить хоть какие следы. Отсюда до «Маргариток» путь неблизкий; мне вовсе не улыбается повторять восхождение еще и завтрашней ночью.

Друзья открыли створки на фонарях и осторожно двинулись по склону холма. Дарвин понимал, что Текстоны следят за ними из «Маргариток» и, должно быть, сейчас крайне озадачены. Временно прервав поиски, он послал условленный сигнал: четыре вспышки — все в порядке.

— А вот и ответ! — Джейкоб Поул остановился в пятидесяти шагах от него, у самой кромки тумана. — Я мог бы и сам догадаться после всех наших разговоров с Текстоном. Вчера он рассказывал, что в этих краях полно старых разработок. Вот здесь добывали свинец или, может, медь.

В глубь холма почти горизонтально уходила маленькая шахта — туннель с неровными стенками, куда и втиснуться было нельзя, не пригнувшись. Дарвин поглядел на валявшиеся у входа обломки скальной породы.

— Свинец, — произнес он, опуская лампу пониже. — Смотрите, это галенит, а это вот синий плавиковый шпат — тот же самый, что мы отыщем и в Дербишире. А вот этот булыжничек, насколько я понимаю, барит — тяжелый шпат. Прикиньте-ка вес на руке. Здесь, на взгорьях, добывали свинец уже больше двух тысяч лет, задолго до римлян. Но я думал, выработки давно заброшены. Тем паче, что большинство рудников расположено за много миль отсюда, на севере и на востоке.

— Сомневаюсь, чтобы конкретно здесь когда-либо добывали свинец, — отозвался Джейкоб Поул. — И еще больше сомневаюсь, чтобы виденные нами существа были рудокопами. Возможно, во мне просто играет малярия, ведь здесь чертовски холодно. — Полковник зябко передернулся. — Но когда я гляжу в шахту, так и чувствую что-то недоброе. Знаете старую поговорку: железо куется на земле, золото — в Преисподней. Вот он, путь к сокровищу. Точно.

— Джейкоб, вы слишком романтичны. Мы только и видели, что четырех браконьеров, зарезавших овцу, а вам уже мерещится дорога к кладу. Ну с чего вы взяли, будто сокровище Одирекса — это золото?

— Естественное предположение. А что же еще?

— Я бы мог высказать гипотезу-другую. Бьюсь об заклад, только не золото. Золото не помогло бы избавиться ни от римлян, ни от каких-либо других захватчиков. Вспомните «датские деньги» [46]— тактика себя не оправдала, верно?

Дарвин выставил вперед лампу, чтобы заглянуть в туннель.

— Никого не видно. — Он втянул носом воздух. — Демоны ушли именно сюда. Чуете запах смолы от их факелов? Что ж, полагаю, на сегодня все. Пойдемте-ка обратно, и чем скорее, тем лучше. Жаль, нельзя отправиться по туннелю прямо сейчас.

— Обратно? Эразм, да мы прекрасно можем идти и дальше! В конце концов, мы же за тем и проделали весь путь!

— Безусловно. Однако собирались выслеживать демонов на поверхности, а не в подземных норах. У нас ни веревки, ни мела, чтобы отмечать дорогу. Теперь, когда мы доподлинно знаем, с чего начинать, дело проще простого. Вернемся завтра, с подручными и снаряжением, при дневном свете — пожалуй, можем даже ищеек привести. Только и надо что оставить здесь опознавательный знак, чтобы отыскать место, когда снова сюда поднимемся.

— Должно быть, вы правы. — Поул пожал плечами и безутешно повернулся последний раз взглянуть на вход в подземелье. — Черт побери, Эразм! До чего бы мне хотелось туда залезть, какое бы зло там ни таилось! Противно забраться так далеко, а потом поджать хвост.

— Если сокровище Одирекса и впрямь там, то оно ждало вас полторы тысячи лет. Подождет и еще один день. Идемте вниз.

Друзья повернули обратно к тропе. Джейкоб брел с видимой неохотой. Через десяток шагов они вышли из Венца — и резко остановились. За то время, что они исследовали вход в рудник, туман сгустился. Луна уже не сияла сквозь легкую слоистую дымку, а лишь изредка на короткий миг проглядывала из-за сплошной пелены облаков.

Джейкоб Поул пожал плечами и хитро покосился на Дарвина.

— Плохо дело, Эразм. В потемках нам вниз не спуститься — это было бы чистейшим самоубийством. Долго еще до рассвета?

— Часа четыре. И впрямь не повезло, но ведь со дня зимнего солнцестояния прошла всего неделя. Ничего не попишешь, придется устроиться здесь и коротать время до рассвета.