Александра Маринина - Замена объекта

- Ты прав, - вздохнул Хвыля. - Ну что ж, теперь можно ехать в Новокуйбышевск, к Руденской, в Сызрань и Заводоуковск, предъявлять фотографию Вострикова и документировать весь его путь. Я думаю, если мы начнем искать Кузнецова, то на каждом шагу будем натыкаться на следы этого деятеля с родинкой под носом.

- А зачем? - удивился Игорь. - Ну, установите вы, что он искал Кузнецова, ну докажете, что он его нашел, и что? Разве это доказывает его причастность к убийству Аллы и Виктора? По-моему, это пустая трата времени.

- Ошибаешься, - возразил Иван, - нужно будет доказывать мотив. Этот Востриков скажет, что никакого Осипенко знать не знал и в глаза никогда не видел, между ними не было неприязненных отношений, и никаких причин убивать Виктора у него нет. А мы в ответ докажем, что он его целенаправленно искал. Мы докажем, что он нашел Кузнецова и от него узнал, где и под какой фамилией искать Осипенко. Понимаешь?

- Да, об этом я не подумал, - согласился Дорошин. - Но искать Кузнецова по всей нашей стране вы запаритесь.

- Подождите, - внезапно сказал Хан, - у меня есть одна идея… Дайте мне пару дней. Возможно, я сделаю для вас еще кое-что полезное.

А дальше все было рутинно и неинтересно. Впрочем, наверное, я кривлю душой и просто делаю вид, что мне неинтересно, потому что мне немного обидно, что меня отодвинули в сторону, как чашку, из которой уже выпили чай. Психолог я никакой, никогда этим делом не увлекался, поэтому лезть в собственное подсознание и докапываться до причин своих мыслей и чувств не собираюсь. В любом случае в сыщики я не рвался, сыскной славы мне не надо, у меня была одна цель - защитить (по возможности, конечно) свою семью. Цель достигнута, свою задачу я с чистой совестью могу считать выполненной, а уж как там что у оперов происходило - мне в подробностях неизвестно, знаю только результат.

Подполковник Алекперов во время нашей встречи сказал, что у него есть какая-то идея, и попросил пару дней, чтобы ее не то проверить, не то реализовать. Я не очень понял. И действительно, ровно через два дня мне позвонил Хвыля и сообщил, что получил от Алекперова прелюбопытнейшую информацию. Оказывается, Николай Кузнецов был убит в начале мая где-то в Таджикистане, в городке под названием Дангара, и у местных сыщиков есть информация о том, что в этот период к Кузнецову приезжали трое русских. Один из них был с родинкой возле носа.

- Значит, они все-таки добрались до Кузнецова и вытрясли из него сведения о его друге, а потом убили, - заключил Хвыля. - Этот Алекперов - просто кладезь всего полезного, у него связи по всему ближнему зарубежью. Вот что значит начинать службу в нашей конторе еще до перестройки. Нам с тобой такая лафа не светит.

- Это точно, - поддакнул я. - И что теперь будете делать?

- Ну как что? Будем искать Вострикова и Земскова. Брать их надо, это без вопросов.

И потянулись у меня обычные будни. Хвыля больше не звонил, я исправно ходил в свой околоток, проверял, как живут мои старички и не обижают ли деток, закончил наконец составление паспорта на новый дом, нашел (совершенно случайно) парочку угнанных машин, о чем немедленно сообщил операм и за что, как водится, получил втык от старшего участкового Вальки Семенова.

- Тебе что, «палки» в отчетность не нужны? - орал Валька, - Ну сколько можно тебя воспитывать? Почему ты вечно отдаешь свои «палки» операм?

- Им нужнее, - лаконично отвечал я. - У них раскрываемость - главный показатель, а у меня - третьестепенный.

- Да хоть и третьестепенный, но это же показатель! - кипятился Семенов. - По этому показателю оценивают твою работу в целом. Думаешь, я всю жизнь буду твою задницу перед начальством прикрывать?

- Именно это я и думаю, - честно признался я. - Потому что ты, твоя жена и все твои юные родственники и их подружки всегда обеспечены бесплатными билетами на концерты «Ночных рыцарей» и всех других безрядинских групп. Это во-первых. Во-вторых, ты ко мне хорошо относишься и не отдашь на растерзание злому дяденьке начальнику. А в-третьих, скоро подойдет твоя очередь на котенка, моя Аринка вчера кричать начала.

- Да ну? - обрадовался Валька, сразу забыв о своих служебных претензиях ко мне. - Это хорошо, как раз к дочкиному дню рождения подарок получится, я ей еще летом обещал. Она как у тебя в гостях побывала, так с тех пор покоя мне не дает: хочу, говорит, такую же кошечку, как у дяди Игоря, и никакой другой мне не надо. Ты ж знаешь, я одалживаться не люблю, хотел в питомнике купить, а там цены для меня непомерные, за котенка двести пятьдесят долларов запросили. Ну куда мне такого котенка с моей-то зарплатой? Только мне девочку, ладно?

Я пообещал. Если Арина забеременеет, то мальчика я обещал подарить Алекперову, девочка пойдет жить к Семенову, а что же останется моему другу Борьке Безрядину? Хорошо, если в помете окажется пять котят, тогда Борька для своих фирменных подарков получит троих, а если меньше? Как-то неприлично получится… Ладно, доживем до весны, там видно будет.

Родители улетели в Лондон, мама звонила мне оттуда каждый день и, не жалея денег, расписывала в красках всяческие Кошмарные Ужасы: папа плохо переносит туман и сырость, он постоянно находится на грани простуды, она не спит ночами, прислушивается к его дыханию, чтобы вовремя начать лечение… Послушать мою мамулю, так может сложиться впечатление, что она вообще никогда не спит, что, однако же, не мешает ей превосходно выглядеть и иметь вполне здоровый цвет лица.

Несколько раз меня подмывало позвонить отцу и сказать, что он может больше не беспокоиться, что я вовремя подсуетился со своей версией о Кузнецове - Осипенко, быстро и грамотно провел всю необходимую работу, не дожидаясь, пока следователь возьмется за доскональную проверку любовника убитой Аллы Сороченко, и в итоге моя версия оказалась единственно правильной, убийство раскрыто, преступники обезврежены. Мне очень хотелось похвастаться. И хотелось, чтобы отец больше не считал меня непрофессиональным, тупым и никчемным. Но по здравом размышлении я понял, что мне это не очень-то и нужно. Даже не знаю почему… Мне стало казаться, что это мальчишество какое-то. Мне, в конце концов, тридцать два года, и в этом возрасте пора уже перестать что-то доказывать папе с мамой, даже если этот папа жутко знаменитый, а мама - самая любимая. Их семейный покой я защитил, как умел, а большего мне и не нужно.

Коты мои пребывают в полном здравии, кланяются вам и передают привет. Весной настанет новый этап моих зоосоциологических экспериментов: как только Арина родит, я возьму в питомнике нового котенка, ровесника Аришкиных деток. Своих (то есть Арины и Дружочка) котят всех раздам, а чужого принесу и посмотрю, что получится. Это будет парень, правда, с породой я пока не определился, но одно знаю точно: это будет не сиамский кот. Какой угодно, только не сиамский. Нельзя заменять один объект любви другим. Арамис навсегда останется для меня единственным и неповторимым.