Дмитрий Соловьев - Чистильщик

Щелчок – и в его руке блеснул нож-выкидушка. Парень шагнул навстречу Крысолову, и тот тоже сделал шаг вперед.

– Да он, видать, Шура Матросов, – осклабился парень. – А вот амбразуры – нету. Ну, так щас устроим.

Крысолов тяжело поглядел на него.

– Брось нож, придурок, и беги отсюда, пока шанс есть, – процедил он.

– Ха, – ухмыльнулся парень, поигрывая ножом. Больше он ничего не успел сказать. Рванувшееся в стремительном выпаде тело Крысолова показалось остальным размытым, как на плохой фотографии. Удар кончиками пальцев – и предводитель гопоты рухнул на траву с разорванной трахеей. Державших девчонку словно смело взрывом, височная кость одного раскололась, мозговая ткань брызнула во все стороны.

Крысолов замер у группки, избивавшей очкарика.

– У вас все еще есть шанс, – негромко и медленно произнес он.

И те побежали. Крысолов без церемоний стянул с очкарика рубашку и накинул ее на плечи девушки. Присел рядом, запахнул рубашку, стараясь не смотреть на тело девчонки.

– Ты как? – тихо спросил он.

Глядя на Крысолова расширенными от ужаса глазами, девчонка заскулила побитым щенком и постаралась отползти и от него, и от двух трупов, но натолкнулась на хрипевшего и корчащегося главаря. Она взвизгнула, вскочила и бросилась куда глаза глядят, но Крысолов точным движением перехватил ее и подвел к очкарику, размазывающему кровавые сопли по лицу. Крысолов, никогда не знавший насморка, молча протянул ему чистый носовой платок, положенный всякому военнослужащему.

– Отведи ее домой, расскажешь все, как было. Понял?

Очкарик суматошно затряс головой.

– Может, проводить?

– Н-нет, – с ужасом отозвался юнец, – не надо, мы сами…

– Ну, смотри сам, – пожал плечами Крысолов. – А то, может, стоит проводить?

Ужас в глазах очкарика достиг максимума.

– Нет, не надо! – взвизгнул он.

Крысолов снова пожал плечами и, повернувшись, зашагал прочь. Он вообще-то планировал сегодня ночью дойти пешком до Петергофа и встретить зарю там, на берегу залива. И особо веских причин менять планы не наблюдалось.

Оглянувшись, он увидел, как очкарик, приобняв, ведет девушку к выходу из парка. Пацан оглянулся, и Крысолова опять неприятно резанула волна ужаса во взгляде юнца. Покачав головой, Крысолов прошептал: «Ни хрена не понимаю». Хлебнул из фляжки «клюковки» и зашагал дальше, уже не оглядываясь.

Увы, его планам на приятное времяпрепровождение не суждено было сбыться.

Молодой преуспевающий адвокат Марис Крустыньш сегодня не поехал в свою контору. Во-первых, не было желания и он мог позволить себе маленький прогул, учитывая, что и его дела, и дела адвокатской конторы шли блестяще; во-вторых, он ждал сегодня очень важного звонка на домашний телефон.

Марис жил в самом конце улицы Калнциема, неподалеку от пересечения ее с Карла Улманя гатве – шоссе, ведущим в Юрмалу. Такое окраинное положение, как и собственный двухэтажный старенький дом, выкупленный у прежних владельцев и отремонтированный, весьма удовлетворяли и Мариса, и его семью. Сейчас Илга вместе с пятилетними пацанами-близняшками жила, как и каждое лето, у матери на хуторе за Саулкрасти, на берегу моря. Туда Марис приезжал вечером пятницы и уезжал поздно ночью в воскресенье.

Марис недолго гулял и к двенадцати часам вернулся домой. Он уютно расположился в кабинете и позволил себе рюмку коньяку с сигарой. Ожидание его всегда раздражало, и адвокат Крустыньш постарался извлечь из ситуации максимум приятности. Но на телефон все равно поглядывал недовольно и нервно.

Таинственный абонент, словно задавшись целью вымотать Марису все нервы, не звонил. Адвокат успел неторопливо опустошить две рюмки коньяку и выкурить сигару, когда телефон наконец зазвонил. Марис торопливо сорвал трубку.

– Крустыньш у телефона, – уверенно произнес он.

– Это вы искали пропавшего родственника? – услышал Марис пароль. И торопливо ответил отзывом:

– Да, но он пропал так давно.

– Человек не должен исчезать надолго. Вы можете найти его в Майори на станции через час. Он сам вас узнает.

На том конце повесили трубку, и в ухо Мариса ворвались пронзительные короткие гудки. Он поглядел на часы – без двадцати пяти час – торопливо нажал на рычажок и, стремительно бегая пальцами по кнопкам, набрал номер. Трубку сняли после второго гудка.

– Слушаю, – раздался сочный баритон.

– Эго Крустыньш. Брат нашелся.

– Славно. Где и когда?

– Встретимся через сорок минут в Майори на станции.

Марис положил трубку и спустился на первый этаж, вышел на крыльцо, запер дверь и вывел из гаража новенький «БМВ».

Через сорок минут он встретился на платформе Майори с полноватым лысым пожилым мужчиной. Пожав друг другу руки, Марис и лысый мужчина, которого адвокат называл Валентином Петровичем, отошли в сторонку и сели на скамью в тени деревьев. Оба закурили.

– Когда должен появиться брат? – спросил Валентин Петрович.

Марис поглядел на часы.

– Через пятнадцать минут. Но я думаю, что он уже наблюдает за нами.

– Скорее всего, – согласился Валентин Петрович. В отличие от своего молодого спутника, он курил короткие сигары и на улице. Мужчины сидели, перебрасываясь ничего не значащими фразами, при этом шарили глазами по сторонам, стараясь заметить «брата», когда он направится к ним. Но все равно просмотрели этот момент и вздрогнули, когда серый невыразительный и неприметный мужчина подошел вплотную, словно возникнув из ниоткуда, и таким же, как и его внешность, невыразительным голосом тихо произнес.

– Это вы ищете брата? Я пришел.

Марис – в который уже раз – оторопело поглядел на него – никаких особых примет, ничего, за что мог бы зацепиться даже опытный взгляд. По самым точным приметам этого человека можно смело хватать на улице каждого третьего.

– Сегодня беседы не будет, – неожиданно заявил Серый Человек. – Я пришел лишь для того, чтобы вы убедились, что у меня нет намерений вести двойную игру. Встречу перенесем. Завтра, здесь же. Тринадцать часов. Засим – откланиваюсь.

Никто не успел произнести ни слова, а Серый Человек уже исчез, растворившись в людской толпе, идущей с электрички.

Они сидели втроем на супе [13]

под густым навесом из виноградных лоз и листьев – Крысолов, Змей и его названый брат Рустам. Жена Змея, Лиза, рано ушла в дом и легла спать – она была на шестом месяце беременности. Мужчины, воздав должное плову, приготовленному Рустамом, неторопливо попивали домашнее вино и вели беседу.

За этот день они успели многое. Сначала Мансур долго водил Крысолова по закоулкам поселка, последний раз проверяя, нет ли за ними «хвоста». Затем привел к себе домой в живописном уголке под названием Беш Угул [8]. Чуть позже пришел Рустам и под вопросительным взглядом брата отрицательно помотал головой. Потом они помогли Лизе по хозяйству, и Крысолов не пытался завести разговор о том, что привело его сюда, – он давно уяснил, что сразу начинать разговор о делах, как это принято на Западе, неторопливый Восток, с его тысячелетними традициями, считал бестактным. Ближе к вечеру мужчины сходили на речку и с удовольствием искупались, брызгаясь и кувыркаясь, подобно дюжине местных ребятишек рядом с ними, играли в пятнашки в воде, давая ребятне весьма ощутимую фору.