Лорел Гамильтон - Арлекин

Я осмотрела одежду Натаниэла и поняла, что это была точная копия моего комплекта, за исключением того, что его футболка была мужской, и ему не нужно было прятать на теле оружие. Мы были похожи, как близнецы. Сложно жаловаться на одежду тому, кто ее выбирал, когда он сам носит что-то подобное. Но одежда была самым меньшим злом из того, что нас сегодня ожидало.

Я глубоко вздохнула и вышла из круга рук. Я вынырнула из тепла их объятий, чтобы столкнуться с круговоротом своих мыслей.

На меня уставились карие глаза, похожие на острова на бледном лице. Питер обычно не был таким белокожим, как например Эдуард, просто он побледнел сейчас. Так бывает от потери крови.

Я подошла к кровати. В этот момент я была рада оказаться перед Питером, а не перед Олафом. Я и впрямь была трусихой или просто это так казалось на фоне Эдуарда? Держу пари, что он лучше оказался бы перед тысячей Олафов, чем перед одним приемным сыном. Выражение лица Питера изменилось, пока я шла к кровати. Он все еще был хмурым, но его взгляд был направлен куда-то дальше, чем на мое лицо, так что, когда я подошла к кровати, он был уже не таким бледным, ему хватило крови, чтобы покраснеть.

–Эй, Питер, - бросила ему я.

Он повернул голову, вперившись взглядом в потолок. Очевидно, он боялся не справиться с собой и уставиться на мою грудь, и не знал, как я на это отреагирую. Я тоже была как-то не уверена в своей реакции.

–Я думал, что ты тоже ранена, - отозвался он.

–Да, я была ранена.

Он вернулся, чтобы взглянуть на меня, и поморщился.

–Но как ты. Я чувствую себя просто ужасно.

Я кивнула.

–Я, по правде, тоже удивлена.

Его пристальный взгляд снова опустился. Олаф был сумасшедшим и хамом, но в одном он был прав. Мужчины поедали меня глазами, кто-то случайно, а кто-то и нарочно, чтобы показать свою грубость. А кому-то это просто нравилось, как Питеру, ну, в общем, моя грудь стала своеобразным магнитом для мужского взгляда, она их сильно привлекала. Теперь я оказалась перед острой необходимостью побеседовать с Натаниэлом о том, как в следующий раз стоит мне выбирать одежду. Я не надеялась, что будет следующий подобный раз, когда я окажусь без сознания в больнице. Я просто предполагала, что такое возможно. Если я не сменю род деятельности, то так оно и будет. Эта мысль поразила меня. Я когда-нибудь думала о том, чтобы отказаться от охоты на вампиров? Я и впрямь об этом размышляла? Может быть, такое бывало. Я покачала головой и впихнула эту мысль в клетку к остальным. Эта чертова клетка была удивительно переполненной.

–Анита? - позвал Питер.

–Прости, задумалась.

–Относительно чего? - Он старался смотреть в глаза. Я почувствовала, что должна пообещать купить ему щенка и накормить его домашним печеньем, как хорошего мальчика. Боже, сегодня вечером я решительно в странном расположении духа.

–По правде, удивлялась, что все еще хочу продолжать охотиться на вампиров.

Его глаза расширились.

–О чем ты? Это же твоя работа.

–Нет. Моя работа - поднимать зомби, а охота на вампиров у меня в качестве халтурки. Иногда зомби способны нанести мне раны, но вампиры или чокнутые оборотни гораздо вернее загонят меня на больничную койку. Возможно, я просто устала приходить в себя с новыми шрамами на теле.

–Но ведь ты же приходишь в себя, - отозвался он, и его голос дрожал. Теперь он не смотрел ни на мое лицо, ни на мою грудь. На его лице было то выражение, которые обычно бывает, когда человек вспоминает что-то плохое или неприятное, переживает это вновь, оно будто проносится у него перед глазами.

–Ты думал, что уже не проснешься, - догадалась я, и мой голос был полон нежности. Он посмотрел на меня, широко распахнутые глаза были совершенно потерянными, напуганными.

–Нет, я думал не об этом, я думал о… - Он остановился и постарался не встретиться со мной взглядом.

–Ты собирался умереть, - закончила я за него.

Он кивнул и вздрогнул, будто это движение причинило ему боль.

–Я знала что не умру, что ты не умрешь. Раны в живот могут причинять адскую боль, но при возможностях современной медицины, при новейших антибиотиках они не являются смертельными.

Он смотрел на меня непонимающим взглядом.

–Ты и вправду так думала, пока они пытались тебя спасти?

Я задумалась.

–Не совсем так, но мне было очень больно, Питер. Я уже бросила считать, сколько раз я приходила в себя в больнице или еще где-нибудь после ранений.

Я думала, что он опять пялится на мою грудь, но тут он спросил:

–Шрам на ключице, откуда он?

Интересная особенность моей майки была в том, что хоть большая часть груди и была закрыта, зато было видно все остальное. Меня раньше никогда не волновали мои шрамы.

–Вампир.

–Я думал, что это был оборотень.

–Нет, это был вампир. - Я продемонстрировала ему шрамы на руках. - Большинство из них оставили вампиры. - Я коснулась одного из шрамов на левой руке, следы когтей. - Этот от ведьмы-оборотня, которая была не настоящим оборотнем, не цикличным, так что это не заразно.

–Я не знал, что они бывают разными.

–Периодический оборотень может менять форму, но не привязан к лунному циклу. Плюс в том, что ты не перекидываешься из-за сильных эмоций или чего-то еще. Ты не перекидываешься, пока сам того не захочешь или не накинешь звериную шкуру.

–У тебя есть еще шрамы от оборотней?

–Да.

–Можно взглянуть?

По правде сказать, следы когтей настоящего оборотня красовались на моей заднице. Они были тонкими, почти незаметными. Габриэль, леопард-оборотень, который оставил их, считал это достойной прелюдией перед изнасилованием для съемок порно-фильма. Он был первым человеком, которого я прикончила своим большим ножом, который я обычно ношу в ножнах на спине. Теперь я была в некотором затруднении, поскольку никак не могла придумать, куда приспособить настолько большой нож, пока новые спинные ножны не будут готовы. Но теперь у меня были еще и новые шрамы, которые можно было показать Питеру.

Это было немного проще, поскольку нужно было всего-то вытащить футболку из штанов, хотя я так и не смогла решить, как будет лучше, расстегивать молнию при этом или нет. Я выдернула край майки и подняла настолько, чтобы было видно раны на животе.

Питер издал звук удивления.

–Этого не может быть. - Прошептал он. Он почти дотронулся до шрамов, но отдернул руку, будто не был уверен в моей реакции.

Я подошла ближе к кровати. Он воспринял это, как приглашение, каковым оно и было, и прикоснулся к розовым шрамам кончиками пальцев.

–Шрамы могут полностью исчезнуть, а могут и остаться, понятно станет в течение ближайших дней или недель, - сказала я. Он убрал пальцы, а потом положил ладонь на самый большой из шрамов там, где казалось, будто она пыталась вырвать из меня кусок мяса. Его ладонь была достаточно большой, чтобы полностью скрыть след, так что его пальцы лежали уже за границей шрамов.