Лорел Гамильтон - Арлекин

–Нет.

–Откуда ты знаешь, что нет?

–Я знаю… - Он остановился и добавил, - я не думаю, что он так поступает. Я думаю, что ты - особый случай для Питера. Он в старой спальной Донны. Я сказал ему, что он вел себя некрасиво, подняв трубку. Я поговорю с ним потом.

–Если он в старой комнате Донны, то где ты и она спите? Не то, чтобы это было мое дело, - добавила я.

–У нас ремонт в центральной части дома

–Вы переехали?

–Нет.

–Вы собираетесь продать дом? - спросила я.

–Нет.

–Конечно, берлогу Бэтмена не продают.

–Что-то в этом духе. - Но его голос перестал быть дружелюбным, как в начале. Это был пустой голос старого доброго Эдуарда. Он мог бы говорить о семейном счастье и воспитании детей, но он не перестал быть при этом одним из самых хладнокровных убийц, которых я встречала, и этот человек никуда не делся. Я не была уверена, что меня утешает мысль о том, как он наблюдает за Беккой в балетной школе, но точно знаю, что дорого заплатила бы за то, чтобы он продолжал с остальными родителями дожидаться окончания очередного занятия своих любимых одетых в трико чад.

–Если бы я смогла соврать достаточно хорошо, ты бы от меня отстал и положил трубку.

–Думаешь? - переспросил он тем же пустым голосом.

–Поскольку подошедший к телефону Питер дал мне понять, что это больше не игрушки и не забавы. Если я стану причиной твоей смерти, они потеряют отца. Я не хочу сообщать Питеру или Беке, или Донне о твоей смерти.

–Но особенно Питеру, - добавил он.

–Да, - ответила я.

–Поскольку солгать мне у тебя не получилось, я тебя слушаю, Анита, - его голос стал мягче, к нему добавились эмоции. Эдуарду я нравилась, мы даже были друзьями. Он скучал бы по мне, если бы я умерла, а я скучала бы по нему, хотя вопрос о том, что будет, если мы окажемся по разные стороны баррикад, и кто окажется лучшим, оставался открытым. Я очень надеялась, что такой момент никогда не наступит, потому что я бы все равно проиграла, живая или мертва, я все равно не могла выиграть.

–Ты знаешь, что такое Арлекин? - спросила я.

–Французский клоун? - переспросил он озадаченно.

–Ты слышал это слово в каком-то другом контексте?

–Это не викторина двадцати вопросов, Анита, просто расскажи.

–Я просто хотела проверить, одна ли я такая среди охотников на вампиров, кто слышит об этом впервые. То, что ты не знаешь, меня немного воодушевило. Видимо, Жан-Клод был прав: они - большая, мрачная тайна.

–Рассказывай, - потребовал он.

Я начала рассказ. Я рассказала ему то немногое, что я успела узнать об Арлекине и его группе. Этого реально было мало.

Он затих, потому я сказала:

–Эдуард, я слышу твое дыхание, но…

–Я тут, Анита. Просто задумался.

–Задумался о чем? - спросила я.

–О том, что ты всегда подкидываешь мне интересные игрушки. - Его голос больше не был пустым.

–А что если эти игрушки на сей раз страшнее и сильнее нас с тобой?

–Тогда мы умрем.

–Как я и сказала, - ответила я. -Тебя совесть мучить не будет?

–Ты про Донну и детей?

–Да, - ответила я, встав и начав вышагивать по ванной.

–Мне было бы жаль вот так их оставить.

–Тогда не приезжай, - сказала я.

–И если тебя вдруг убьют, а я мог тебя спасти, я себе этого не прощу. Нет, Анита, я приеду и привезу с собой резерв.

–Кого-нибудь не слишком сумасшедшего, ок?

Он рассмеялся тем смехом искреннего восхищения, который я слышала всего раз шесть за все восемь лет, что я его знаю. - Ничего не могу обещать, Анита.

–Великолепно, но я на полном серьезе, Эдуард. Я не хочу убивать никого из вас.

–Я не могу прекратить быть тем, кто я есть, только потому, что я люблю Донну, Анита. Я не могу прекратить быть тем, кто я есть, только потому, что у меня теперь есть дети, о которых надо думать.

–А почему нет? - спросила я, и подумала о себе и Ричарде, и о той истории с моей беременностью. Он думал, что забеременев, я перестану быть федеральным маршалом и оставлю охоту на вампиров. Я была с ним не согласна.

–Это не был бы я, а они любят меня. Донна и Бекка, возможно, не знают всего, что знает обо мне Питер, но они знают достаточно. Они помнят, что мне пришлось сделать, чтобы спасти детей, когда их забрал Рейкер.

Рейкер был очень плохим парнем. Он занимался незаконными раскопками, и группа энтузиастов во главе с Донной встала на защиту археологических ценностей. Фактически ни я, ни Эдуард не были причиной того, что Рейкер взялся за детей. Хорошо, мы полностью не были виноваты в случившемся. Рейкер хотел, чтобы я кое-что сделала для него, но я была не настолько некромантом, чтобы исполнить его прихоть. Он начал истязать детей, чтобы получить согласие от меня и Эдуарда. Шестилетняя, сейчас уже восьмилетняя Бекка, получила сложный перелом руки. До Питера домогалась его охранница. А мы все это наблюдали с монитора камеры слежения. Мы убрали Рейкера и всех его людей. Мы спасли детей, и Эдуард заставил меня дать Питеру мой запасной пистолет. Эдуард решил, что если мы проиграем, Питер просто обязан встретить поражение с оружием в руках. Я не стала возражать, после всего того, что с ним сделали. Я наблюдала, как Питер разрядил обойму в тело женщины, которая над ним издевалась. Он продолжал целиться незаряженным уже пистолетом в мертвое тело, пока я его у него не забрала. У меня в мозгу все еще пестрела картина его глаз, когда он сказал «я просто не хочу, чтобы она кому-нибудь еще причинила вред».

Я знала, что Питер потерял часть своей невинности в ту ночь, когда умер его отец, а он вынужден был защищать свою семью. Он отобрал тогда жизнь, но мне кажется, что он считал, что убил монстра. Черт, когда-то я думала то же самое о монстрах. Убийство женщины, которая причинила ему боль, отняло у него больше, чем просто часть души. Я даже и представить не могла, насколько серьезным было то домогательство. Хотелось ли ему просто отомстить? Или ему нужно было что-то большее?

Я сказала ему тогда единственное, что могла:

–Ты ее действительно убил, Питер. Месть свершилась. Как только ты их убиваешь, они больше не существуют.

Месть всегда была самым простым, все сложное наваливалось на вас потом. Жить с тем, что вы сделали. И пережить то, что они сделали с вами.

–Анита, ты еще тут? Анита, ответь мне.

–Прости, Эдуард, я не слышала последнее из того, что ты говорил.

–Ты на расстоянии тысячи миль да еще и в своих мыслях. Это плохое состояние для того, кто в самом центре бойни.

–Это пока что не бойня, - ответила я.

–Ты понимаешь, о чем я, Анита. Мне надо вызвать свой резерв и организоваться с транспортом. Это займет день или около того. Я буду у тебя, как только смогу, но пока я не приеду, поглядывай, что у тебя за спиной.

–Я постараюсь, не быть убитой до твоего приезда.

–Это не шутки, Анита. У тебя реально рассеяно внимание.