Лорел Гамильтон - Арлекин

Чей-то еще голос сказал:

–Она стабильна.

Лилиан улыбнулась мне.

–Ты единственная дышишь из вас троих. Если ты продолжишь дышать, они не умрут.

Я не поняла, что она хочет этим сказать. Я хотела спросить «Кто не умрет?» Но тут что-то холодное потекло по моим венам. Я уже чувствовала что-то подобное, и последнее, что я успела подумать, прежде чем тьма поглотила меня, это зачем Лилиан дала мне морфий?

Я спала, или не спала. Но если это были Небеса, то было чертовски страшно, а если ад, то недостаточно страшно. Я была окружена людьми в ярких платьях, которые носили за столетия до моего рождения. Когда пара повернулась ко мне, и они были в масках. Все носили белые маски Арлекина. Я отступила назад от танцовщиц и обнаружила, что одета в серебристо-белое платье, которое было слишком пышным, чтобы выглядеть изящно, и слишком тесным, чтобы позволить мне свободно дышать. Одна из пар ударила меня, и мое сердце скакнуло к горлу. Моя грудь сдавливалась изнутри, будто огромный кулак сжимался во мне. Я упала на колени, и танцовщицы закружились вокруг меня, задевая меня подолами своих юбок. Их платья цеплялись за меня, поскольку они кружили слишком близко ко мне.

Мурлычущее контральто Бель Морте прорезало сон:

–Вы умираете, ma petite.

Подол темно-красного платья коснулся моих рук. Она встала на колени возле меня. Она была все той же красавицей-брюнеткой, которая однажды завоевала всю Европу. Все ее темные волосы были собраны в затейливую прическу, обнажая бледность ее шеи, которую мы так любили. МЫ… я попыталась прочувствовать остальных, но том месте, где всегда ощущался Жан-Клод, была пустота, это было просто ужасно.

Она наклонилась ко мне, потому что я лежала на полу.

–Он почти ушел, наш Жан-Клод, - сказала она. Ее янтарно-карие глаза не выдавали волнения. Она просто сделала замечание. - Почему ты не просишь моей помощи, ma petite?

Я хотела было сказать «А почему ты сама нам не поможешь?», но мне не хватило воздуха, чтобы вообще говорить. Спиной я чувствовала жесткость корсета, от которого я задыхалась, как рыба, выброшенная из воды на берег, чтобы дождаться смерти.

–О, - сказала она, и сон изменился по ее желанию. Мы были в спальне, на ее огромной кровати под балдахином. Она стояла на коленях надо мной с огромным ножом в руках. Мир начал сереть. Я не испытывала страха.

Мое тело дернулось, корсет разошелся, и внезапно я смогла дышать. Моя грудь все так же болела, и я дышала не глубоко, но я дышала. Я посмотрела вниз и увидела, что она вспорола корсет от самого лифа, так что обнажилась полоска голой кожи от шеи до самой талии. Она положила нож себе на колени и развела корсет еще шире, будто хотела снять с меня платье, но не стала, она вернулась в ту позу, нависая надо мной в своем красном-красном платье. Ее кожа светилась на фоне этой темно-красной ткани.

–То, что случается в моих видениях, достаточно реально, ma petite. Корсет здесь затруднил твое дыхание там. А ты сейчас не можешь себе позволить экономить на дыхании.

–Что случилось?

Она легла возле меня, положив голову на подушку, на которой уже лежала я. Чуть слишком близко, чтобы мне было комфортно, но энергии на движение у меня не было.

–Я чувствую, как угасает свет Жан-Клода.

–Он не умер, - прошептала я.

–Ты его чувствуешь?

Должно быть это отразилось у меня на лице, потому что она сказала:

–Шшш. Ты права, он не ушел пока еще, но он очень близок к краю. Вы удерживаешь его, их обоих. Ты и твой второй триумвират. То, что Жан-Клод сделал в данной экстренной ситуации, говорит о том, что ты научилась лучше управлять своим триумвиратом с твоим котом и вампиром.

Я сглотнула, и мне стало больно, но я никак не могла понять, почему.

–Натаниэл, Дамиан.

Я почувствовала себя немного лучше, чтобы начать бороться. Я почти истощила их обоих до смерти один или два раза.

–Не бойся за них. Они чувствуют себя достаточно хорошо, но они стараются питаться для вас всех, давая вам энергию, потому что они, как и предполагалось, должны помочь вам выкарабкаться из подобной ситуации, - сказала она, погладив мой лоб, продолжив движение вдоль овала лица и линии шеи. Это был случайный жест, так вы поглаживаете подлокотник кресла, в котором сидите. - Маски Арлекина были в твоем сознании, ma petite. Они на вашей территории?

Я хотела сказать, чтобы она прекратила называть меня ma petite, но воздух был слишком большой ценностью, так что я просто ответила «да».

–Покажи мне, - потребовала она.

Не «расскажи мне», а именно «покажи мне». Я переспросила:

–Как?

–Ты из линии Бель Морте. Как мы обмениваемся силой?

Я нахмурилась.

–Поцелуй меня и думай о них, и я буду знать то, что знаешь ты.

Не знаю, стала ли бы я ее целовать по своей воле, но выбора у меня не было. Она прижала свои рубиновые губы к моему рту, и я снова задохнулась. Я не могла дышать. Я попыталась оттолкнуть ее, и тут она прошептала в моем сознании «Думай об Арлекине». Это было похоже на приказ, и мой разум ему подчинился.

Я вспомнила встречу с Малькомом и его опасения. Я вернулась в момент обнаружения маски в туалетной комнате в вечер нашей с Натаниэлом годовщины. Вспомнила вторую маску, украшенную миниатюрными нотными знаками, и разговор о вызове на встречу. Метка на мне, и аромат волка, и Джейк, защищающий меня. И последнее, что я помнила, момент смерти моих мужчин, когда на Ричарде сидела тень, а я кормилась на Рафаэле. Она притормозила воспоминание на способностях Царя Крыс, затем вернула событиям привычную скорость, до момента использования силы против того, кто на нас напал. Это было последнее воспоминание, которое она прокрутила очень медленно. Она внимательно изучала лица вампиров, с длинными темными волосами и горящими карим и серым огнем глазами. Бель Морте узнала их. Она прошептала: «Марсия и Нивия». Воспоминания закончились, и Бель снова просто лежала рядом со мной, облокотившись на подушку.

–Ты знаешь их, - прошептала я.

–Да, но не то, что они стали частью Арлекина. Он - одна из наших самых глубоких и темных тайн. Они шпионы, и сохранение их в тайне все равно, что кровь, необходимая нам для жизни. Но сейчас их же руками Арлекин нарушил их самое строгое табу.

–Какое табу? - спросила я.

–Они беспристрастны, ma petite, совершенно беспристрастны, иначе как бы они могли вершить правосудие? Они передали вам черную маску? Я не видела этого в твоих воспоминаниях.

–Нет, только две белые.

Она рассмеялась, и ее лицо просияло от радости. Мое сердце защемило, но не от физической боли. Так бывает, когда вы видите кого-то, кто был вам когда-то безгранично дорог, но уже никогда не станет вашим вновь.

–Они нарушили закон, закон, который сами же поклялись поддерживать. Если они не предъявили вам черную маску, значит, они не имеют права причинить вам смертельный вред. Для Марсии и Нивии это значит смертный приговор, но для поддержавшего их Арлекина это куда более худшее действо.