Сидни Шелдон - Тонкий расчет

Зато Лесли Стюарт ужасно ревновала к Катарине Грэм.

– Ей просто повезло, – шипела она. – И все знали, что она просто злобная сучка.

Мэтта так и подмывало поинтересоваться, известно ли самой Лесли, кем считают ее окружающие, но риск был слишком велик.

Однажды, войдя в кабинет, Лесли обнаружила, что кто-то подкинул на стол маленькую деревяшку с двумя крошечными медными яичками.

– Простите, – расстроенно пробормотал Мэтт Бейкер. – Сейчас заберу…

– Нет. Оставьте.

– Но…

– Оставьте.

Во время очередного совещания в кабинете Мэтта раздался писк зуммера интеркома.

– Мэтт, зайдите ко мне, – велела Лесли.

Ни «пожалуйста», ни «доброе утро». Должно быть, опять встала с левой ноги. Снежная королева в своем репертуаре.

– На сегодня закончили, – буркнул он присутствующим и, пройдя бесчисленными коридорами, поднялся в «Белую Башню», где располагался роскошный кабинет издательницы. В комнате уже собралось с полдюжины начальников отделов. За гигантским столом восседала Лесли Стюарт. При виде Бейкера она коротко кивнула:

– Давайте начнем.

Она созвала редакционное заседание! Мэтт вспомнил, как Лесли обещала, что он, и только он, будет руководить газетой, а она ни за что не станет вмешиваться. Неужели бесчисленные уроки ничему его не научили? Она не имела права лезть не в свое дело! Это его работа! Но с другой стороны… она полновластная хозяйка «Вашингтон трибюн» и вольна поступать, как ей заблагорассудится. Но и Мэтта так просто не сломишь.

– Я хотел бы поговорить с вами о любовном гнездышке президента Рассела.

– Здесь не о чем говорить, – отрезала Лесли, протягивая ему экземпляр «Вашингтон пост», их злейшего конкурента. – Видели это?

– Естественно, но не…

– В прежнее время это называлось «сорвать куш», Мэтт! Нас опередили, и кто? Кстати, где были вы и ваши репортеры, когда «Пост» раскопала эту сенсацию?

Мэтт молча уставился на заголовок:

УЖЕ ВТОРОМУ ЛОББИСТУ ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ ВО ВЗЯТКАХ МИНИСТРУ ОБОРОНЫ

– Почему не мы раскопали эту историю?

– Потому что официального подтверждения еще не было. Я проверял. Это всего лишь…

– Мне не нравится быть на втором плане.

Мэтт только вздохнул и поудобнее устроился в кресле. Жди бури.

– Мы либо номер один, либо ноль, – объявила Лесли собравшимся. – А если превращаемся в ноль, вряд ли кто-нибудь сохранит свою должность. Арни, – обратилась она к редактору воскресного приложения, – когда люди просыпаются в выходной, они должны первым делом тянуться к вашему журналу. Мы ведь не хотим, чтобы он действовал, как снотворное и снова укладывал их в постель. Я чуть не умерла со скуки, читая последний выпуск.

«Будь ты мужчиной, я…» – подумал Арни, но вслух лишь покорно пробормотал:

– Простите, этого больше не повторится.

Лесли, не дослушав, набросилась на Джеффа Коннорса, главу спортивного отдела, привлекательного, атлетически сложенного блондина лет тридцати пяти, с серыми глазами, светившимися умом и добродушным юмором. Он держался уверенно, с видом человека, сознававшего, что профессионально и точно выполняет свое дело. Сплетничали, что Лесли заигрывала с ним, но Джефф дал ей от ворот поворот.

– Вы написали, что Филдинга перекупили «Пираты»?

– Мне сказали…

– Значит, соврали! И теперь оказалось, что «Трибюн» напечатала «утку», не имеющую под собой ни малейших оснований!

– Но я получил сведения от его менеджера, – невозмутимо возразил Джефф. – Он заявил, что…

– Прошу в следующий раз проверять все как следует и не единожды!

Обернувшись, Лесли показала на пожелтевшую газетную статью, висевшую в рамке на стене, – передовицу «Чикаго трибюн» за третье ноября 1948 года. Огромные буквы заголовка бросались в глаза с противоположного конца комнаты:

ДЬЮИ НАНЕС ПОРАЖЕНИЕ ТРУМЭНУ!

– Для газеты нет ничего ужаснее, чем искажение фактов! В нашем бизнесе такого просто нельзя позволить себе – слишком дорого обходится. Прошу на будущее хорошенько это запомнить. У меня пока все. Ожидаю, что каждый примет сказанное к сведению.

Мужчины потянулись к выходу, но Лесли попросила Мэтта остаться. Тот вздохнул и снова устроился в кресле.

– Я, кажется, была слишком резка? – нерешительно спросила Лесли.

– Вы добились всего, чего хотели. Они готовы повеситься.

– Мы собрались здесь не для того, чтобы сюсюкать, обниматься и клясться в дружбе, а для того, чтобы выпускать газету. – Она снова взглянула на старую страницу в рамке. – Можете представить, что чувствовал издатель после выхода этого номера, когда выяснилось, что президентом все-таки стал Трумэн? Мне не хотелось бы быть на его месте, Мэтт. Никогда.

– Кстати, об искажении фактов, – заметил Бейкер. – Эта история о Расселе больше подходит для дешевых бульварных листков! Почему вы продолжаете цепляться к нему? Оставили бы его в покое! Дайте Расселу шанс показать себя.

– Я уже давала ему шанс, – загадочно бросила Лесли и, вскочив, принялась нервно вышагивать по комнате. – Кстати, до меня дошли слухи, что президент собирается наложить вето на новый законопроект о средствах массовой информации. Это означает, что придется отказаться от покупки студий в Сан-Диего и Омахе.

– Но что тут поделать?

– Не сомневайтесь, я сумею своего добиться. Я хочу скинуть его, Мэтт. Мы поможем попасть в Белый дом кому-нибудь другому, человеку, который знает, что делает.

Мэтт понял, что заступаться за президента не имеет смысла. Лесли уже все решила. Она просто зациклилась на уничтожении Оливера Рассела, и теперь ее не урезонить.

– Рассел недостоин этого поста, и я готова пойти на все, чтобы он потерпел поражение на следующих выборах.

Филип Коул, глава корреспондентского отдела, ворвался в кабинет Мэтта как раз в тот момент, когда главный редактор уже собрался уходить.

– Мэтт, у нас беда! – встревоженно воскликнул он.

– Такая, что не может подождать до завтра? Я опаздываю на…

– Это насчет Дейны Эванс!

– А что с ней?! – резко спросил Мэтт.

– Она арестована.

– Арестована? – ошеломленно повторил Мэтт. – За что?

– Шпионаж. Хотите, чтобы я…

– Нет! Я сам этим займусь.

Мэтт поспешил к столу и набрал номер госдепартамента.

С нее сорвали одежду и поволокли из камеры в холодный темный двор. Она бешено сопротивлялась, но ничего не могла поделать с двумя мужчинами, державшими ее. Во дворе уже ждали шестеро солдат с автоматами наготове. По команде полковника Дивьяка кричавшую девушку привязали к деревянному столбу, вбитому в землю.

– Вы не смеете! Я не шпионка! – завопила она, но голос потонул в грохоте взрывов.

Полковник отступил и кивнул расстрельной команде: