Лорел Гамильтон - Кафе лунатиков

Второй раз за шесть часов я стою перед собственной дверью без ключа. Прислонившись головой к стене – только на секунду, – я стала себя жалеть. Не хочу я сегодня снова видеть Ричарда. Нам много о чем с ним надо поговорить, что никак не связано с его сутью оборотня. Зря я подумала о детях. Сегодня мне не хочется обсуждать этих милых шалунов. И ничего не хочется обсуждать. Хочется только залезть в кровать, и чтобы меня оставили в покое.

Я вдохнула поглубже и выпрямилась. Не обязательно выглядеть такой удрученной, как я себя чувствую. Позвонив в свою собственную дверь, я поклялась себе заказать вторые ключи. Нет, не для Ричарда. Оба набора для меня.

Ричард открыл дверь. Волосы у него спутались спросонья тяжелой волнистой массой. Он был босой, без рубашки, с расстегнутой верхней пуговицей на джинсах. И вдруг мне стало приятно его видеть. Чудесная вещь – физическое желание.

Схватив Ричарда за пояс джинсов, я притянула его к себе. Он вздрогнул от прикосновения моей мокрой одежды, но не отстранился. Со сна его тело было почти лихорадочно горячим. Я согревала руки у него на спине, и он дергался, извивался от их холодного прикосновения, но не отодвинулся. Мокрые шмотки я бросила на пол.

Мы поцеловались. Губы Ричарда были мягкие. Я водила руками по его талии, опуская пальцы опасно низко. Он что-то сказал мне на ухо тихим низким голосом. Я ожидала каких-то нежностей или неприличных обещаний, но услышала совсем другое:

– Мы не одни.

Я вроде как замерла. Мне представилась Ронни или, хуже того, Ирвинг, сидящий на кушетке и глядящий, как мы тискаемся.

– О черт! – сказала я тихо и с чувством.

– Наконец-то вы дома, ma petite. – Нет, это похуже Ирвинга.

Я с отвисшей челюстью уставилась на Ричарда:

– Что происходит?

– Он пришел, когда я спал. Я услышал, как дверь открылась, и проснулся.

Я снова вдруг похолодела до самых онемевших пальцев ног.

– С тобой нечего не случилось?

– Вы действительно хотите обсуждать это в коридоре, ma petite? – очень разумным голосом спросил Жан-Клод.

Я хотела бы остаться в коридоре, раз он предлагает войти, но это было бы ребячеством. И вообще это моя квартира.

Я вошла в дверь, боком ощущая теплое присутствие Ричарда. Узел мокрой одежды я вогнала в дверь пинком, сохраняя руки свободными. Пистолет висел на виду поверх тренировочных. Кобура болталась и хлопала без ремня, но достать пистолет я все равно могла бы. Наверное, мне он не понадобиться, но приятно было напомнить Мастеру, что я шутить не люблю.

Ричард закрыл дверь и прислонился к ней, держа руки за спиной. Лицо его было почти скрыто упавшими волосами. Мышцы живота у него напряглись, и меня тянуло их погладить – чем мы, наверное, и занялись, кабы у меня в гостиной не было вампира.

Жан-Клод сидел на моем диване. Распахнутая черная рубашка открывала торс. Руки он раскинул по спинке дивана, и рубашка приподнялась, открывая соски – единственные две темные тени на белейшей коже. Губы его чуть изогнулись в улыбке. На белом диване он смотрелся театрально и великолепно. Очень подходил под этот антураж. Черт возьми, надо будет купить новую мебель – не белую и не черную.

– Что вы тут делаете, Жан-Клод?

– Разве так следует встречать своего нового кавалера?

– Жан-Клод, пожалуйста, не доставайте меня сегодня. Я слишком устала для этих штучек. Скажите, зачем вы здесь и чего хотите, а потом выметайтесь.

Он встал, будто его подняли за ниточки – одним бескостным легким движением. Теперь хотя бы его рубашка скрывала бледное совершенство тела. Уже что-то.

– Я пришел повидаться с вами и с Ричардом.

– Зачем?

Он засмеялся, и этот звук окатил меня будто меховой волной, мягкий и скользкий, щекочущий и мертвый. Я перевела дыхание и отстегнула кобуру. Он пришел не воевать, флиртовать он пришел. Пройдя мимо них обоих, я повесила кобуру на спинку кухонного стула, при этом ощущая на себе их взгляды. Мне было одновременно и лестно, и чертовски неудобно.

Я оглянулась. Ричард стоял возле двери, раздетый и заманчивый. Жан-Клод стоял возле дивана абсолютно неподвижно, как трехмерная картинка из эротического сна. Сексуальный потенциал в комнате зашкаливал за астрономические цифры. Даже почти обидно, что ничего не произойдет.

В кофейнике еще оставалось кофе. Если выпить достаточно кофе и принять по-настоящему горячую ванну, может быть, я оттаю. Вообще-то я предпочла бы душ – в четыре часа утра это быстрее. Но я обещала врачу “скорой” – что-то там насчет внутренней температуры.

– Зачем вам было видеть меня и Ричарда? – Я налила себе кофе в свежевымытую чашку с пингвином. Хорошая из Ричарда хозяйка.

– Мне сказали, что мосье Зееман собирается провести здесь ночь.

– А если да, то что?

– Кто тебе сказал? – спросил Ричард. Он оттолкнулся до двери и даже пуговицу застегнул. Жаль.

– Мне сказал Стивен.

– Он бы не дал эту информацию по своей воле, – сказал Ричард, стоя совсем рядом с Жан-Клодом. Физически он чуть возвышался над ним, но только чуть. Полуодетый, он должен был бы выглядеть неуверенно, нерешительно. А он выглядел вполне в своей тарелке. В первый раз, когда я увидела Ричарда, он лежал в кровати голым. И тогда его это тоже не смущало.

– Он и не делал этого по своей воли, – подтвердил Жан-Клод.

– Он под моей защитой.

– Ты еще не вожак стаи, Ричард. Можешь защищать Стивена в стае, но правит по-прежнему Маркус. Он дал мне Стивена, как дал мне тебя.

Ричард стоял, не шевелясь, но вдруг воздух вокруг него задрожал. Если в этот момент мигнуть, это можно было бы не заметить. Резкое ощущение силы хлынуло от него, и у меня по коже побежали мурашки.

– Я никому не принадлежу.

Жан-Клод повернулся ко мне – лицо дружелюбное, голос спокойный.

– Ты не признаешь власть Маркуса?

Вопрос был с подвохом, и мы все это знали.

– Что будет, если он скажет “нет”? – спросила я.

Жан-Клод повернулся ко мне тщательно-бесстрастным лицом.

– Он скажет “нет”.

– И вы скажите Маркуса. Что тогда?

Тут он улыбнулся – медленный изгиб губ, от которого блеснули идеально-синие глаза.

– Маркус это воспримет как прямой вызов своей власти.

Я поставила чашку и обошла стол. Энергия Ричарда щекотала мне кожу, как колонна марширующих насекомых. От Жан-Клода – ничего. Нежить шума не издает.

– Если Ричард будет убит по вашей вине, пусть даже косвенной, наша сделка разрывается.

– Мне не нужно, чтобы ты защищала меня, – сказал Ричард.

– Если ты погибнешь в борьбе с Маркусом, это одно дело, но если причиной тому станет, что Жан-Клод меня ревнует, то это будет моя вина.

Ричард тронул меня за плечо, и его энергия пробежала по моему телу, как электроток. Я вздрогнула, и он убрал руку.

– Я могу просто перестать бороться с Маркусом, признать его главенство, и мне ничего не будет грозить.