Ирса Сигурдардоттир - Расплата

Смотритель заколебался. Объяснения полицейского ему не понравились, но и предложение помощи выглядело соблазнительным.

– Вообще-то я собирался приехать сюда на экскаваторе и поднять плиту… Но, возможно, втроем мы и так справимся. Раз уж приехали в такую даль, а расследовать нечего…

Хюльдар предпочел не обращать внимания на выпад.

– Ну так давайте поставим. Вдруг на могилу кто придет…

– Приходят немногие. Лежит он здесь давно, а горе со временем стирается, как и все остальное. – Смотритель надел пару рабочих рукавиц. – Но всякое ведь бывает.

Вернувшись к могиле, они окружили надгробие с трех сторон. Лезть в грязь ради того, чтобы поднять камень, Фрейе не улыбалось. И ее красные перчатки определенно не предназначались для такой грязной работы.

– Думаете, стоит?

Ни смотритель, ни Хюльдар не ответили – оба уже тужились и пыхтели от напряжения. Камень оказался внушительным; должно быть, и мертвец был при жизни человеком влиятельным. Простым деревянным крестом он ограничиться не мог. Когда Фрейя наконец присоединилась к мужчинам, им удалось поднять надгробие. Но чтобы оно стояло ровно, пришлось подгрести под основание немного грунта.

Отступив и отдуваясь, они с минуту созерцали с честью выполненную работу. Хюльдар заметил, что за покойником, Эйнаром Адальбертссоном, теперь должок, хотя ждать ответной услуги в ближайшее время вряд ли стоит.

Ни смотритель, ни Фрейя юмор полицейского не оценили, и все направились к экскаватору. Хюльдар сделал еще несколько фотографий, и они с Фрейей, попрощавшись со смотрителем, вернулись к машине.

Кладбище еще виднелось в зеркале заднего вида, когда у Хюльдара зазвонил телефон.

– Ты на кладбище? – Голос Эртлы прозвучал слегка взволнованно, но в целом нормально, как обычно, словно они и не поцапались недавно в приемной.

– Нет, в машине. Только что выехал. Много времени и не потребовалось, что тебя, наверное, не удивит.

– Разворачивайся и поезжай назад.

– Почему?

– Разворачивайся. Не все так просто.

На следующем перекрестке Хюльдар развернулся. На вопрос Фрейи, в чем дело, он ответил, что надо кое-что проверить.

Ни о чем больше она спрашивать не стала и только сказала, что подождет в машине, пока он сбегает на кладбище.

Так что ее не оказалось рядом, когда Хюльдар поинтересовался у смотрителя, на какой глубине лежат гробы.

Не было ее, и когда он попросил металлический штырь, чтобы прощупать могилу Эйнара Адальбертссона.

По словам стоявшего рядом с Хюльдаром экскаваторщика, ежедневно на свалку Сорпа [12] Так называется предприятие, занимающееся утилизацией и переработкой мусора в Исландии. доставляют триста тонн мусора. Основная часть поступает в виде спрессованных кип, которые укладываются пирамидами, а потом засыпаются землей. Тем, кто не в курсе, остается лишь гадать, как сформировался этот необычный ландшафт, хотя для присутствующих здесь сейчас ответ был очевиден. Над живописным склоном уже носилась, высматривая что-нибудь съестное, стая визгливых чаек. У подножия холма замерли, опустив желтые руки и словно пораженные находкой, два экскаватора. Между тем гора кип из сортировочного центра в Гуфунес продолжала расти. Разрешение на их переработку обещали дать только после того, как полиция закончит свое обследование, и недовольный задержкой экскаваторщик уже жаловался угрюмо, что потерянное время не вернешь.

Жители Рейкьявика отнюдь не перестали выбрасывать мусор только потому, что на территории свалки был обнаружен гроб.

– Привезли его сюда, должно быть, прошлой ночью. Пропустить такое днем мы никак не могли, потому что сами там работаем, и, уверяю вас, никто никакого гроба не видел. – Сообщивший о находке экскаваторщик – его звали Гейри – сложил руки на животе. Его массивное туловище едва вмещалось в рабочую куртку и напоминало нечто в вакуумной упаковке. – Заметили мы его не сразу и даже приступили к работе, но потом поднялся ветер, снег сдуло…

– Кто увидел первым? – Хюльдар засунул руки в карманы парки, спасая их от пронизывающего ветра.

– Стебби. – Гейри кивком указал на мужчину со стаканчиком дымящегося кофе, наблюдавшего за ними от вагончика. Именно он и налетел на них, размахивая кулаками, когда машина Хюльдара въехала на территорию свалки. Выслушав объяснения, Стебби успокоился, хотя и продолжал недоверчиво посматривать на Фрейю, оставшуюся в пассажирском кресле и на полицейскую ничуть не похожую. Выходить она отказалась, сославшись на специфические запахи, хотя к ним все быстро привыкали. По словам экскаваторщика, здесь делали все возможное, чтобы свести эти запахи к минимуму ввиду постоянных жалоб обитателей расположенного неподалеку жилого района, а летом для этого даже использовали специальные химические вещества. Зимой, к сожалению, такая роскошь была недоступна. Возможно, именно вонь и привлекала сюда крикливых чаек. – Стебби сразу же остановился. Экскаватор так и стоит на том же месте.

Хюльдар кивнул.

– Вы уверены, что его не привезли сюда утром? Кто-то посторонний или служащий Сорпа? Может, гроб просто выбросили?

Гора мусорных кип росла ряд за рядом, ступенька за ступенькой и все больше напоминала зиккурат. Не заметить гроб было невозможно – черный, испачканный глиной, он бросался в глаза на фоне пестрой стены мусора. Повернувшись к полицейскому, Гейри покачал головой.

– До отправки на свалку все отходы сортируются. Гробы сюда не доставляют, так что из нашего центра его привезти не могли. И после того, как мы приступили к работе, никто посторонний выгрузить здесь гроб уже не мог.

Он вроде хотел добавить что-то еще, но, помедлив, промолчал. Хюльдар расслабился. Экскаваторщик – дай ему только шанс – мог бесконечно долго рассуждать о важности их со Стебби работы, подкрепляя рассуждения цифрами статистики.

– Ночной сторож здесь есть?

– Ночной сторож? – Гейри фыркнул. – А зачем? Кому придет в голову воровать мусор? Все ценное забирают в сортировочном центре.

– Камеры наблюдения? – Никаких камер Хюльдар не заметил ни на территории свалки, ни на подъездной дороге, так что ответ экскаваторщика прозвучал ожидаемо. Люди, прошлой ночью похитившие гроб с кладбища Хапнарфьёрдюр, должно быть, привезли его сюда и поместили на мусорную кучу, нигде при этом не засветившись.

– Во сколько вы заканчиваете?

– В пять. А начинаем в восемь.

Скорее всего, грабитель могил провернул свое дельце посреди ночи, а не вечером, после закрытия свалки.

Сначала ему нужно было выкопать гроб, что не составило особого труда, поскольку с ближайших улиц территория кладбища не просматривалась, и проезжающие машины его не беспокоили.