Стефани Оукс - Священная ложь [litres]

Я присела и свесила ногу с крыши, нашаривая в сухой дранке опору. Разжала ладони, которым цеплялась за конек, и всем телом распласталась по наклонной поверхности, сползая как можно тише. Уже почти на самом краю вдруг потеряла равновесие и ухнула вниз, больно отбив ноги и задницу. Дыхание перехватило.

Стали слышны чьи-то шаги.

Я обернулась. В трех метрах от меня стоял дьякон Карл. На губах у него горел рыжий огонек. Я не сразу поняла, что это такое, ведь сигареты были у нас под запретом. На мерзлую землю упала кучка пепла. Между нами что-то пронеслось, и стало ясно: он сразу догадался о моих намерениях.

Дьякон Карл шагнул ко мне. Я вскочила и ринулась прочь.

– Почему ты не сбежала раньше? – спрашивает доктор Уилсон, отрываясь от своих записей.

Я прижимаюсь спиной к бетонной стене за койкой. Доктор Уилсон не понимает, до чего непростой вопрос он задал. Или, напротив, прекрасно понимает – судя по тому, как он щурит взгляд, видимо, не ожидая ответа.

– Боялась, – говорю я.

– Боялась? – переспрашивает он.

Я качаю головой.

– Нет, наоборот. Совсем не боялась. В Общине всегда царило такое чувство, будто с нами никогда не случится плохое. Не в том смысле, как принято считать. Просто наши жилы, наши вены были сотворены самим Господом. Что бы я ни видела, что бы ни происходило, все равно я чувствовала себя неприкасаемой. Как будто беда до меня просто не дотянется.

– Но все изменилось после того, как Пророк объявил о вашей грядущей свадьбе…

Я кивнула.

– Решительно все.

Я неслась к лесу, хрустя коленями; ребра и спина ныли после удара о землю. Сзади пыхтел дьякон Карл.

– ПОБЕГ! – заорал он. – У НАС БЕГЛЯНКА!

Я залетела под полог деревьев, однако сзади уже чавкала грязь под ногами других дьяконов. Казалось, их не меньше тысячи, хотя на самом деле не набралось бы и десятка, причем многие были совсем старыми. Но некоторые, молодые и проворные, вполне могли меня нагнать.

Выручало то, что этой дорогой я проходила уже не раз. Дьяконы ломились напролом сквозь кусты, а я проворно шмыгала между деревьями, охваченная лихим азартом. Неужто я и впрямь решилась на побег? В кончиках пальцев стучало сердце, и кровь, подстегиваемая им, энергично струилась по всему телу.

Перескочив через очередной корень, я вдруг сообразила, что несусь прямиком к хижине Джуда, и сбилась с шага, думая, где же мне спрятаться.

Свернула влево и побежала к домику на дереве. Если успею взобраться на лиственницу, дьяконы меня не найдут. Будут всю ночь бегать по лесу, всматриваясь в кусты.

Впереди мелькнуло знакомое дерево, на вид неотличимое от других: в таком же желтом, как все, наряде. Я подбежала, прыгнула на ветку и, перевернувшись, повисла вниз головой.

Топот раздавался совсем близко. Забраться выше я не рискнула, опасаясь выдать себя шумом. Оставалось лишь затаить дыхание и молиться, чтобы дьяконы не посмотрели вверх. Ночь была черной, безлунной, а я висела высоко, теряясь в листве.

Внизу под ногами захрустел мертвый замерзший кустарник. Преследователи перешли на шаг, потом и вовсе остановились.

– Она побежала вниз по склону, – буркнул один из дьяконов. – Наверняка в сторону города.

– Лучше дождаться рассвета, – сказал другой. – Ничего не видно, хоть глаз выколи.

– Постойте-ка, – перебил его третий, более молодой.

По замерзшему подлеску захрустели шаги. Я закрыла глаза, вжимаясь лицом в ледяную кору. Руки тряслись, но я не смела шевельнуть и пальцем, чтобы надежнее ухватиться за ветку.

Шаги резко оборвались.

Но и тогда я считала, будто нахожусь в надежном убежище. Я забыла, что оставила свою шляпку в комнате невест. Забыла про косу, свисавшую с головы канатом.

Мощный рывок чуть было не снял с меня скальп. Я рухнула с дерева, ударившись спиной об усыпанную уголками землю. Надо мной, сжимая в кулаке кончик косы, навис Абель, дьякон с морщинистым, вечно злым лицом и клочковатой светлой бородой. Он поднял сапог, медленно вдавил мою щеку в землю и процедил:

– Сейчас получишь у нас, сучка. Жду не дождусь увидеть, какое наказание придумает тебе Пророк.

Он наклонился, наваливаясь всем весом на ногу, и я застонала от боли. Челюсть, казалось, сейчас выскочит из суставов.

– Надеюсь, он отдаст тебя мне, – прошептал Абель совсем тихо. – Мне есть что тебе показать…

Воздуха не хватало, перед глазами заплясали крохотные оранжевые шарики, из-под век полились холодные слезы. Подоспели мужчины постарше, более неповоротливые. Вокруг собрались дьяконы, прожигая меня взглядами. Вместе с ними пришло понимание, что теперь меня обязательно накажут. Не только силком выдадут замуж за Пророка, но и заклеймят, или выпорют, или порежут. Некоторых жен, не желавших подчиняться мужьям, брили налысо, а так как бритв в Общине не было, все делалось ножом. Причем, судя по отметинам на черепе, тупым.

Отец стоял немного в стороне, не говоря ни слова.

– Поднимите ее на ноги, – велел дьякон Ларри.

– Давайте ее здесь и проучим, – предложил Абель. – Пророку будет без разницы.

– Эта женщина предназначена ему в жены, – сказал Ларри. – Пусть он сам своей бесконечной мудростью изберет для нее меру наказания.

– Да будет так, – хором отозвались остальные.

Меня подняли и потащили за руки и за ноги сквозь темный лес. Когда мы выбрались из зарослей, все жители Общины в ночных сорочках уже толпились во дворе. Женщины держали фонари, разгоняя мрак крохотными лужицами света. На мгновение показалось, что залитая желтыми отблесками поляна – единственное живое место на Земле, такая вокруг царила непроглядная тьма.

Судя по изумленным лицам, никто не думал, что я и впрямь решусь на побег. В самом центре, у кострища, стоял Пророк, и угасающие угли озаряли его силуэт рыжим дымным ореолом. Он выглядел совсем как дьявол, а в глазах горело настоящее бешенство. Я буквально чувствовала исходящий от него жар.

– Мы нашли ее в полумиле к северу, почти у самой границы проклятых райманитов, – отчитался Абель.

Я посмотрела ему в лицо. Они знали про Джуда и его семью. От этой мысли все внутри затряслось.

– Те вас видели? – спросил Пророк.

– Нет. Наверное, поняли, что лучше не высовываться лишний раз.

– Никогда не думай, будто райманиты способны к здравомыслящим поступкам. Эти черти слишком коварны и непредсказуемы.

– Не называйте их так! – крикнула я.

Пророк склонил голову набок, и на его губах заиграла улыбка.

– Я бы на твоем месте больше переживал за себя, сестра Минноу, – с убийственным спокойствием сказал он. – Ты вызвала гнев Господень. Теперь тебе предстоит испытать его на собственной шкуре.

У меня перехватило дыхание, а из глаз хлынули слезы. Я даже не пыталась их спрятать. Это было уже слишком – Пророк стоял передо мной, огромный, необъятный, разъяренный, а за спиной шумела толпа, взволнованная ожиданием кары. Безудержные слезы лились тяжелым потоком, будто могли что-то изменить.