Джон Харт - Вниз по реке

– Азартные игры?

Кивок, глаза закрыты.

– Это как раз они избили его четыре месяца назад? Люди, которые принимали у него ставки?

– Так вы знаете?

– Кто занимался его ставками, Кэнди?

Она поперхнулась.

– Его так жутко отделали…

– Кто? – не отставал я.

– Я не знаю. Дэнни сказал, что они его искали. Приезжали в мотель. Приезжали на ферму. До этого он вдруг ненадолго пропал. Я думала, он скрывается от них. Вам лучше спросить у Джейми. Он ведь ваш брат, так?

– А почему мне лучше спросить у Джейми?

– Они с Дэнни очень часто тусовались вместе. Ходили на матчи, в игровые клубы. На собачьи бои где-то в глуши. На петушиные бои. Повсюду, где было на что поставить. Раз вернулись домой с новой машиной – выиграли ее у какого-то парня из округа Дэвидсон. – Кэнди слабо улыбнулась. – На самом деле это была полная рухлядь. Через два дня они обменяли эту тачку на пиво и мопед. Они были друзьями, но Дэнни как-то раз сказал, что он не может доверять Джейми так, как доверял вам. Говорил, что в Джейми есть какая-то гнильца… – Пожала плечами. – Он и вправду по вам скучал.

Она все еще тихонько плакала, а мне требовалось обдумать ее слова. Кэнди Кейн была уже вторым человеком, который считал, что Джейми и Дэнни предавались азартным играм на пару. Джордж Толлмэн сказал практически то же самое. Я прикинул, какие из этого можно сделать выводы. Дал ей секунду. Предстоял тяжелый вопрос:

– Почему он порвал с вами, Кэнди?

Она наклонила голову так далеко вбок, так что я не видел ничего, кроме бейсболки и сухих волос, обесцвеченных до такой степени, что походили своим цветом на мыльную воду в лохани. А когда наконец заговорила, я понял, что слова причиняют ей боль:

– Он влюбился. Хотел начать новую жизнь.

– Влюбился в кого? – спросил я.

– Не знаю.

– Никаких предположений?

Кэнди подняла взгляд, и шрам резко дернулся, когда она безжалостно и четко произнесла:

– В какую-то шлюху.

Едва только Кэнди Кейн побрела домой, я сразу позвонил Робин. Когда она ответила, я услышал шум уличного движения.

– Как все продвигается? – спросил я.

– Медленно. Хорошая новость в том, что служба шерифа действительно ищет Зебьюлона Фэйта. Я переговорила кое с кем из тех же самых людей, накрыла практически ту же самую территорию. А плохая в том, что я получила кое-какие ответы. Где бы Фэйт ни залег на дно, это место никак не связано с его паспортными данными и никак не отслеживается.

– В каком это смысле?

– Я обзвонила все коммунальные службы у нас и в соседних округах. Насколько могу судить, у него нет других земельных владений – по крайней мере, с телефоном и подключением к электричеству. Но есть у меня и еще кое-что в загашнике. Буду держать тебя в курсе.

– Я только что общался с Кэндис Кейн.

– Грэнтэм с ней тоже вчера встречался.

– Что она ему рассказала?

– Я же отстранена от дела, забыл? Я – последний человек, с которым Грэнтэм будет делиться такими вещами. Все, что я знаю, это что он ее нашел.

– Она сказала Грэнтэму, что Дэнни ее ударил и что она его за это ненавидит. Это не соответствует действительности. Она любила его, а он решил дать ей от ворот поворот, причем совсем незадолго до своей смерти. Чем не мотив?

– Ты думаешь, она на такое способна?

– На убийство-то? – Я перевел взгляд на Кэндис, поднимающуюся по лестнице. Ее длинные ноги под розовыми махровыми шортиками размеренно двигались. Обширные телеса тряслись при каждом шаге. – Вообще-то не думаю. Но у нее четверо братьев. Им мог не понравиться шрам у нее на физиономии.

– Мотив вполне жизненный, но опять-таки… ствол-то был Долфа. Ладно, я пробью их по базе – поглядим, есть ли у кого-нибудь приводы. Кто знает? Вдруг повезет.

Голос у Робин был не слишком-то обнадеженный, и я ее понял. Все упиралось в этот ствол. Все приобретало хоть как-то смысл, если Дэнни каким-то образом раздобыл револьвер Долфа и почему-то вдруг не справился с ним. Но и это было слабенько. За Дэнни подобных косяков никогда не водилось.

– Как думаешь, старший Фэйт в курсе, что его сын мертв?

– Это зависит от того, насколько глубоко он залег.

– Дэнни мог излишне увлечься азартными играми. Похоже, что четыре месяца назад его кто-то крепко избил. Не исключено, что тут есть какая-то связь.

– Кто такое сказал?

– Кэндис Кейн. Джордж Толлмэн.

– Джордж, говоришь?

Я услышал в ее голосе брезгливость.

– Ты что-то против него имеешь?

– Он придурок.

– Похоже, дело не только в этом.

– Это сложно.

– Ну попробуй.

– Я уже далеко не первый год в полиции. Знаю кучу копов и кучу преступников, и в определенном смысле обе эти категории не настолько уж разные. У преступников тоже есть свои хорошие стороны, если сумеешь их найти. Равно как и копы регулярно ходят по кривой дорожке. Понимаешь? Копы не могут быть святыми. Сам род занятий не позволяет. Слишком уж много плохих людей в твоей жизни. Слишком много плохих дней, плохих решений… Все это копится. И точно так же преступники редко бывают плохими постоянно. У них есть дети. Родители. Что угодно. Они живые люди. Проведи рядом с кем-нибудь достаточно времени, и ты увидишь намеки сразу на обе стороны. Такова уж человеческая натура. Понимаешь, о чем я говорю?

– Думаю, что да.

– Я проработала с Джорджем Толлмэном четыре года. И так и не увидела его темную сторону.

– Это ты к чему?

– Никто не может быть настолько прост в этом смысле. Никто, а тем более коп.

Она ошибалась. Джорджа Толлмэна я знал еще со старших классов школы. Он не стал бы скрывать своих чувств, если б даже был вынужден. Я не стал на этом заостряться, списав слова Робин на цинизм, рожденный за долгие годы ношения значка с изображенным на нем щитом.

– Так как насчет азартных игр? Не думаешь, что тут может быть какая-то связь? Что-то, привязывающее это к смерти Дэнни? Кэндис Кейн сказала, что эти букмекеры приезжали искать Дэнни. В мотель. На ферму. Неужели ты не видишь тут чего-то, что может выступать в поддержку такой версии мотива? Дэнни убили на территории фермы.

– В Шарлотте есть сразу несколько крупных организаторов азартных игр. Дело крайне прибыльное и крайне незаконное. Если он влез в долги, все могло закончиться крайне печально.

– Кто-нибудь собирается этим заняться?

Ответила она не без сожаления:

– Долф сознался. Никто не ищет альтернативных объяснений. Присяжные в округе осудят его.

– Вообще-то у Грэнтэма есть сомнения касательно мотива, – сказал я.

– А это не от Грэнтэма зависит. Все зависит от шерифа, а тот не собирается тратить время и деньги, когда у него уже есть то, что ему надо.

– Грэнтэм считает, что Долф мог признаться, чтобы прикрыть моего отца.

Робин погрузилась в молчание.