Джейн Корри - Я отвернулась

Барри. Я верчу это имя на языке. Оно звучит дружелюбно.

— Хочешь, поедем ко мне домой? — непринужденным тоном спрашивает он.

— Хорошо, — отвечаю я, стараясь говорить спокойно. Джин с тоником дает приятное чувство отстраненности.

Он живет в отдельной квартире. Мне интересно, как он может позволить себе такую аренду, но затем он сообщает, что работает электриком и «зашибает хорошие деньги». Мое сердце стучит очень быстро, когда он меня раздевает. Это очень лестно, что он хочет такую, как я, — которая ничего из себя не представляет.

— Откуда у тебя шрамы? — интересуется он, когда снимает с меня лифчик и видит отметины на спине.

— А, папаша постарался, — отвечаю я так, будто это не имеет значения. — Давным-давно, когда я была еще ребенком.

Его глаза сужаются. Меня охватывает страх.

— Он до сих пор тебя обижает?

Я отрицательно трясу головой:

— Я не видела его уже много лет.

— Ну, если я когда-нибудь его встречу, он получит все, что заслужил.

Затем он гладит меня по груди. У него крупные руки. Умелые, будто они способны на все.

— Ты красавица, — говорит он. — Оставайся со мной. Я обещаю, что никому не позволю снова причинить тебе боль.

На следующей неделе я переезжаю из хостела в квартиру Барри.

Если бы я только знала тогда, что делаю.

— Отвали от меня! — ору я.

Я стучу кулаками по его лицу. Царапаю щеки ногтями. Но он все затягивает и затягивает ремень вокруг моего горла. Я кашляю. Давлюсь. Задыхаюсь. Я чувствую жар от приливающей к лицу крови. Я не могу дышать. Пытаюсь бить его головой в грудь, но звук от ударов металлический, как будто он не человек…

— С вами все в порядке? — спрашивает голос.

Это девушка с тележкой, нагруженной напитками и закусками. Я понимаю, что уснула, уронив голову на стол. Она болит. Я снова колотила ею куда попало?

— Да просто кошмар приснился, — говорю я, чувствуя себя дурой.

Она одаривает меня нервной улыбкой и двигается дальше. Я пытаюсь взять себя в руки. Мужчина, разрешивший мне доесть его сэндвич, исчез. Но под его сиденьем валяется раздавленный батончик «Марс», который я подбираю и кладу в карман на потом.

За окном тянутся бесконечные полоски полей. Никаких построек. Пасутся коровы. Затем мелькает ряд красивых коттеджей. Я бы все отдала, чтобы жить в похожем уголке. Наверно, приятно иметь место, которое можно назвать домом, и собственный ключ от входной двери.

Я чувствую, что мочевой пузырь вот-вот лопнет, так что прохожу через вагон к туалету, снова хватаясь за спинки сидений, чтобы не упасть. И снова люди отворачиваются, но я все равно им улыбаюсь, вполне собой довольная. Я еду первым классом! Впервые в жизни я ничем не хуже других.

На полу туалета лужа. Надеюсь, следующий посетитель не подумает, что это сделала я. У меня еще осталась гордость.

Я мою руки под одним из умных аппаратов на стене, куда подставляешь ладони и в них автоматически выдавливается мыло, льется вода, а следом включается сушилка. Затем я, спотыкаясь, возвращаюсь обратно на свое место как раз к тому моменту, когда по радио объявляют: «Наш поезд прибывает на станцию Пензанс. Конечная. Просьба освободить вагоны». У меня ёкает сердце. В поезде я чувствовала себя в безопасности. Но что теперь?

Я выхожу из вагона, и на меня набрасывается ветер. Я думала, что в Бристоле холодно, но тут настоящий колотун. Хотя еще только сентябрь — кажется, что зима.

Я поднимаюсь по пологому склону, а затем сворачиваю за угол возле супермаркета. Теперь я его вижу. Море. Оно выглядит темным и страшным. Я вздрагиваю и заставляю себя отвести взгляд.

Через дорогу стоит автобус. На передней табличке написано: «Лизард» [7] Lizard — ящерица (англ.). . Что за место так назвали? Впрочем, какая разница. Я должна выбраться отсюда.

Я принимаю беспомощный вид перед водителем:

— Я гуляла в городе и потеряла проездной. А на обратный билет домой денег нет, и я не знаю, что делать.

Слезы текут по моим щекам. Это нетрудно — заставить их появиться.

— Запрыгивайте, дорогая. Мне не положено так поступать, но я вижу, когда кто-то попал в беду. Просто не забудьте заполнить этот бланк.

Я не люблю формуляры. Они меня пугают.

— А это зачем?

— Для получения нового проездного [8] Людям старше шестидесяти в Великобритании положен бесплатный абонемент на проезд в местном, в том числе районном, транспорте. Джо снова удачно притворяется старше, чем она есть. , дорогая.

— А, ясно. Спасибо.

Автобус трогается. Я откидываюсь на спинку сиденья. Я буду сытой еще какое-то время. Теперь все, что мне нужно сделать, — найти укрытие на ночь.

Но что потом? Я стараюсь отогнать эту мысль и опускаю спинку, когда автобус набирает скорость.

Лютик (Ranunculus)

Цветковое растение, встречается на газонах и лугах. Может быть ядовито как для человека, так и для животных.

Если что-то красиво — это вовсе не значит, что оно безопасно.

Это произошло спустя две недели после моего одиннадцатого дня рождения. Мне уже позволяли недолго присматривать за младшим братом одной. Шел снег, и мы не могли играть на улице, как он хотел. Мы сидели в игровой комнате на подоконнике, ставшем нашим специальным местом для чтения.

В тот раз мы рассматривали картинки в книге про Кролика Питера, которую Майклу купил отец, как вдруг братишка вскочил и выбежал из комнаты.

Это не удивило меня. Он был активным ребенком и не мог долго усидеть на одном месте. Я пошла за ним на кухню.

До этого я помогала своей новой матери нарезать овощи к обеду.

— Подай мне приборы со специями. Нужно придать блюду колорит, — велела она.

— Что-что? — переспросила я.

Бабушка Гринуэй хихикнула.

— Да ладно тебе, Шейла! Ты становишься слишком пафосной даже для себя. Просто говори, как все мы, — посолить и поперчить.

— Закрой варежку, мама!

Я ахнула. Однажды, еще до смерти мамы, мы с ней слышали, как кто-то сказал это на улице, и она поспешно повела меня прочь, объясняя, что приличные люди так не выражаются.

Сейчас на кухне не было никого из взрослых. Острый картофельный нож лежал на столе. Мой брат направился прямиком к нему, как будто знал, что это единственная вещь, которую нельзя трогать.

— Положи на место! — воскликнула я.

Я старалась забрать нож, но упрямые маленькие пальчики брата продолжали за него цепляться.

— Майкл! — крикнула я. — Отдай сейчас же! — и потянула нож к себе, выворачивая его.

И тут Майкл испустил ужасный крик.

— Больно! — взвыл он.

— Нет-нет, все в порядке, — приговаривала я, хотя уже видела, что это не так. Кровь закапала на пол, однако Майкл все равно держался за нож.