Марьяна Иванова - В чём дело, Полли? [СИ]

Секрет?

Секрет!

От пронзившего меня озарения, я едва не подпрыгнула. Потом в очередной раз сжала нож и с размаха всадила его в самое сердце грёбанного портрета. Лезвие легко кромсало полотно. Треск, с которым оно рвалось и расползалось, был приятен уху. Когда я закончила, от высокомерного аристократа остались лишь жалкие клочья.

Конечно, можно было бы просто отодвинуть картину или сбросить её со стены, но хотелось заставить его убрать эту улыбочку. «Это больше не твой секрет!»

За картиной, как я и думала, пряталась маленькая чёрная дверца. Она располагалась высоковато, на уровне груди. Чтобы пробраться в неё, пришлось слегка поднапрячься. Надина брань за спиной очень мотивировала сделать это как можно быстрее. За дверцей сразу же начинались кривые ступени. Взобравшись туда, я поняла, что наверх придётся ползти на четвереньках, лестница больше напоминала нору и встать на ноги возможности не было.

На пятой или шестой ступени я осознала, что двигаться тяжело оттого, что кто-то тянет меня за подол платья. Я задумала слегка спуститься и подрезать платье ко всем чертям. Но когда спустилась, проворная рука переключилась на ногу. Вцепилась намертво и потянула вниз.

— Убирайся обратно в могилу! — Не знаю, где я только взяла силы, чтобы вырвать ногу из хватки и со всей дури огреть Надю по лицу.

Судя по звукам и кряхтениям, она упала — прилетело ей крепко. Вот только когда она снова просунулась в дверцу, я поняла, что на самом деле это Питер.

— Пит! Твою мать, приди в себя! Тебе мало досталось?!

Он продолжал ползти за мной, как одержимый червяк. Был весь в крови и грязи, еле двигался, но полз. Меня накрыла очередная порция липкого ужаса и я продолжила спешно подниматься.

Вскоре я наконец добралась до высокого выступа с обычного размера дверью. Я встала на ноги, а вот открывать дверь какое-то время не решалась. Я тут всякого навидалась, поэтому воображение стало моим врагом — оно рисовало зловещие картины. Больше всего за дверью я боялась увидеть мёртвого Мишеля. Тогда Пит навеки останется безумным, а если я попытаюсь покинуть дом — Тени увяжутся за мной и рано или поздно убьют. Но стоять вот так, в неизвестности, всё равно намного хуже. Питер в это время тоже добрался до верха и был готов вцепиться в меня с новой силой, но я на секунду опередила его, хорошенько наступив на тянущуюся руку. Он беззвучно оскалился и слегка сполз. А я в это время шагнула за дверь и…

И ничего не увидела. Точнее сказать, сначала ничего. Меня будто ослепило дальним светом. Вот только чернотой. Ослепило чернотой. Из ниоткуда в никуда… Но вскоре начали проступать очертания пыльного и тесного чердака, заваленного ненужным хламом, что был разложен по коробкам и накрыт простынями. Чердак вырисовывался, подсвечиваемый фонариком Мишеля, что бесхозно лежал на полу.

Только когда я подняла его, чтобы осмотреться, поняла, как сильно меня трясло: луч подпрыгивал и дёргался, как будто фонарик оказался в руках миссис Джонс — соседки с четвёртого этажа, страдающей болезнью Паркинсона. Справа от меня, за огромной картонной коробкой, кто-то тихонечко кряхтел.

— Мишель? Это ты?

Ответа не последовало. Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, словно готовилась глубоко занырнуть, и шагнула за коробку.

Будь осторожна, милая, однажды тебе не хватит воздуха, чтобы всплыть на поверхность.

Мишель распластался на полу в форме распятия: ноги были вместе, а руки лежали перпендикулярно телу. Он был без сознания, но от падающего на глаза света веки слегка подёргивались.

— Да чтоб меня… Мишель!

Я опустилась на колени и попробовала растрясти его. На виске заметила не глубокую, но длинную ранку. Кровь уже успела запечься.

За дверью кричал Питер. Сначала что-то нечленораздельное. Но потом среди малопонятной белиберды и почти звериного рёва стали проскакивать обычные слова: «Полли». «Прости». «Сама». «Виновата». Во мне зародилась слабая надежда, что его разум потихоньку возвращался.

— Кто же тебя так?

Я приложила ухо к груди Мишеля: сердечный ритм, насколько я в этом разбиралась, был слабым. Я слышала, что человека в бессознательном состоянии стоит положить так, чтобы голова лежала ниже туловища, так усиливается приток крови к мозгу. Но раз у него была рана на голове, я не стала рисковать и просто разрезала узкое горло свитера, чтобы Мишелю было легче дышать.

— Как мило. Не знала, что ты такая заботливая, — сказала Аня, шагнув из тёмного угла, и дружелюбно улыбнулась, будто думала, что я буду рада её видеть.

— Это ты сделала?! Что тебе нужно? Посмотри, что ты с бедным Питером сотворила!

Она подошла ближе. Красивая, с виду совершенно воздушная, безобидная. Мне стало ясно, что Тени до тех пор похожи на людей, пока сами верят, что настоящие. В последний раз, когда я видела Аню, вся красота слетела с неё, как только я сказала, что знаю чуточку больше, чем она думала.

— Полли, я ничего не делала с Питером, он славный. Казался славным. Казался… Но разве это я выпустила его наружность? Разве не ты постаралась зародить в его душе подозрение? Посеяла — пожинай. Ты сама во всём виновата, Полли. Сама. Во всём. Питер пришёл ко мне, науськанный тобой, и стал задавать странные вопросы. Пришлось подыграть вам, ребята. Я сказала, что я Бри Брит и прячусь здесь от полиции, а ты собираешься меня сдать. Он сказал, что убьёт тебя. Он, Питер, — которого ты никогда не знала. Я не желала тебе смерти, но своей настырностью в истории с заколкой ты меня изрядно раздражала. Да, пока Мишель слаб, я могу рассказать тебе много интересного!

— Не слушай её, — оборвал Мишель, голос у него был разбитым и тихим.

Я тут же очнулась и поняла, что слушала Аню, как загипнотизированная. Я выставила перед собой нож, а сама повернулась к нему. Он всё ещё лежал с закрытыми глазами, но руками уже прощупывал полученное ранение и шишку. Я снова повернулась к Ане.

— Уходи. Тебе здесь некем кормиться!

— Ты и правда думаешь, что я здесь для этого? Так легко поверила ему? Какая же ты преданная… Какая же ты…

В эту секунду дверь открылась и в проёме появился Питер, не знаю, что его удерживало за дверью всё это время. Он сразу же споткнулся и повалился на пол, а за его спиной вырос вооружённый пистолетом Нил Хорст, который и втолкнул его сюда.

— Все в сборе? Отлично. А то пьеса, знаете ли, затянулась, пора заканчивать. Кстати, я обнаружил какую-то гостью, пришлось привязать её к перилам. Уж больно настырная дамочка, ни в какую не хотела уходить по-хорошему. — Нил Хорст кровожадно оскалился и щёлкнул предохранителем.

Питер, в ясности разума которого я больше не сомневалась, отполз к нам. Аня выпрямилась и затихла. Мишель с трудом сел и мутно осмотрел чердак.