Паскаль Энгман - Огненная земля [litres]

Иван приготовился подъехать ближе, чтобы им оставалось только швырнуть девчонок в грузовое отделение пикапа. Он поднял глаза, чтобы проконтролировать дорогу в боковом зеркале.

В следующую секунду он застонал и весь похолодел.

Сзади медленно приближалась патрульная машина полиции. Все внимание братьев Салах было направлено на девочек. Ни малейшего шанса, что они заметят полицию, если Иван что-нибудь не предпримет.

Карлос Шиллингер осмотрелся в спальне. Вспомнил последние дни отца. Опухолей в его животе было так много, что казалось, будто он проглотил целый мешок мячей для гольфа. Невыносимые крики от боли. Как отец взял руку Карлоса, умоляя прикончить его, ничего не говоря верующей матери. В конце концов Карлос сделал отцу смертельный укол и видел, как расслабилось его лицо.

Прошли годы с тех пор, как он был на могиле отца. У него возникло сильное желание поговорить с ним.

Они сидели на террасе. Он смотрел на затылок Консуэло, ее темные волосы были подняты в узел. Бретелька платья сползла с плеча на руку.

– Мне нужно идти, – сказал он ей. – Хуан отвезет тебя домой.

Консуэло поставила на стол стакан с лимонадом и хотела встать. Он положил руку ей на плечо. Надавил, чтобы она села обратно.

– На это нужно время. Посиди пока. Я попрошу синьору Марисоль сказать, когда он сюда приедет.

– Спасибо.

Карлос ушел обратно в спальню. Разыскал выглаженную белую рубашку и бежевые брюки для верховой езды. Налил в бутылку воды, проверил винтовку, достал из холодильника несколько сваренных вкрутую яиц, натянул сапоги и пошел в конюшню.

Рейна заржала, приветствуя его. Он погладил кобылу по морде, забросил ей на спину седло, схватил сомбреро, висевшее в конюшне на гвозде, и выехал со двора.

Цокот копыт сразу принес ему успокоение.

Он свернул с гравиевой дорожки в лес и начал пробираться по звериным тропам между деревьями. Могилы Густава и Хильде Шиллингер находились в западной части колонии. Кладбище с пятью десятками могил было заложено на высоких холмах с видом на Тихий океан. Дорога верхом туда занимала два часа. Карлос дал возможность Рейне скакать не спеша. Высокие деревья делали воздух прохладным и приятным. Он с удовольствием наполнял им легкие. Чувствовал остатки запаха Консуэло на своем теле.

В последние дни она была у него каждый вечер и каждую ночь. Иногда оставалась и на весь день. Если у него были дела в городе или он был вынужден отъехать, то оставлял ее в усадьбе на целый день. Он попросил прислугу наполнить водой старый бассейн под террасой и велел Марисоли давать ей все, что бы она ни попросила. Консуэло принесла в дом жизнь. То, к чему Карлосу хотелось вернуться домой, по чему он тосковал. Ее присутствие в доме не причиняло хлопот и не казалось давящим.

Рейна вдруг стала нервно перебирать копытами. Отвела уши назад и насторожилась. Карлос натянул вожжи. Попытался понять, на что реагировала кобыла.

Их окружали деревья. Справа вился узкий ручей. Над его головой, в кроне какого-то дерева, пела птица. Он бросил взгляд через плечо, заставил Рейну развернуться, но ничего не заметил. И все же чувствовал, что за ним наблюдают.

Скорее всего, это просто какой-то зверь.

Карлос положил винтовку на луку седла перед собой, пришпорил кобылу, и Рейна пошла вперед.

Нет, проблема была не в Чили, а в Швеции. Человек, с которым, как обещал Йозеф Булач, не будет проблем, сам превратился в проблему. И даже в довольно серьезную. Забавно, что он был наполовину чилийцем, сыном тех студентов-коммунистов, которые бежали из страны после военного переворота. По словам Йозефа, он тренировался в одном из специальных шведских подразделений, потом как-то там провинился, его выгнали, и поэтому он прекрасно подходил для того, чтобы подбирать на улицах малолетних беспризорников. Однако он отказался этим заниматься «по моральным соображениям» и тем самым подписал себе смертный приговор. Йозеф оставил его в живых. На несколько дней. Заверил, что ситуация под контролем. И он, Карлос, этим удовольствовался, поверил. А теперь этот получилиец вдруг напал на двух наемников, подстрелил одного, убил второго, а сам исчез.

Йозеф обещал, что они его скоро найдут, но Карлос не мог избавиться от неприятного ощущения. Конечно, этот Николас Паредес обладал ничтожными знаниями об операции. Йозеф гарантировал, что он ничего не знает о том, куда отправляют детей. Но можно ли было рассчитывать на суждение Йозефа? Он уже дважды ошибся, и Паредес все еще жив. Еще хорошо, что Маркос был человеком предусмотрительным и отправил туда Деклана МакКинзе.

Спустя час езды лес поредел и перешел в луга. Он скакал в долине между двумя холмами, где козы, ламы и дикие ослы паслись бок о бок друг с другом.

Он снова почувствовал, что за ним наблюдают, и начал смотреть по верхушкам холмов, мимо сотен животных, нагнувших холки и поедающих высокую траву. Он внимательно присматривался к поведению скота, чтобы видеть, не реагируют ли они на что-то. Но они спокойно паслись. Не обращая внимания ни на него, ни на что-то другое.

Карлос покачал головой, опустил глаза, наклонился вперед и похлопал Рейну ладонью по шее. В ту же секунду солнце отразилось в какой-то точке темной скалы. Он резко натянул вожжи, и Рейна мгновенно остановилась. Выстрел эхом отозвался в долине, ударил в тропинку за его спиной и отбросил рикошетом кучу мелких камешков.

Рейна поскакала галопом. Он прицелился в кусты на небольшой площадке скалы. Лег на спину лошади, чтоб сократить до минимума площадь попадания. Метров за двадцать до укрытия прогремел еще один выстрел.

Он почувствовал, что пуля вонзилась под ним в тело лошади. Ноги Рейны подкосились. Когда кобыла падала, Карлос попытался выброситься из седла, но нога застряла в стремени. Он напряг все тело, услышал свой собственный крик во время падения, почувствовал, как правое плечо и руку царапает каменистая земля.

Полицейская машина находилась за Иваном в ста метрах и быстро приближалась. Он слегка отпустил ручник, перешел на первую скорость и вывернул на улицу.

Иван прикусил себе щеку изнутри, чтобы не закричать в панике. Что делать? Если он наберет скорость и поедет, то полиция, быть может, начнет его преследовать и не обратит внимания на Хариша и Ахмеда.

Ивану, скорее всего, велят остановиться, могут отнять права. Но последствия могут быть и хуже. Важнее всего было не подставить под удар их задание. Впереди у перехода Хариш схватил за руку одну из девушек, пока Ахмед незаметно держал их под прицелом пистолета. Иван помигал дальним светом, чтобы они обернулись к нему. Никакой реакции. Он продолжал шевелить ручку на нейтральной передаче.