Себастьян Фитцек - Аэрофобия 7А

Ротх с удовлетворением зарегистрировал моргание.

— Хорошо. Я сейчас попытаюсь с помощью вопросов «да/нет» выяснить, что вы пережили и что нам, возможно, поможет в поисках вашей дочери. О’кей?

Матс просигнализировал свое согласие, и Ротх пожал пациенту руку, хотя тот уже не мог этого почувствовать. Такая эмоциональная форма контакта стала у главврача Парк-клиники неосознанной привычкой. Он считал, что должен помогать не только словами и таблетками, но и проявлять человеческую симпатию.

— Вы знаете, где находится ваша дочь? — Сначала Ротх задал самый прямой и важный вопрос.

Матс моргнул. К удивлению Ротха, не один или два раза, а сразу шесть раз подряд.

— Что он делает? — спросил Клопшток.

Ротх понятия не имел и сначала подождал, будет ли Крюгер снова моргать после небольшой паузы.

Когда ничего не произошло, он как можно громче и четче спросил своего пациента:

— Вы специально моргнули шесть раз?

Матс моргнул один раз.

Значит — да.

Потом Матс моргнул пять раз и снова сделал паузу, после чего его веки дернулись двенадцать раз.

— Момент, дайте нам немного времени, — попросил Ротх и взял планшет с зажимом для бумаги, лежавший в изножье кровати.

— Он использует азбуку Морзе? — предположил Клопшток.

— Нет, для этого моргание недостаточно ритмично.

Ротх сделал поспешные записи, перепроверил свое подозрение, пересчитав кое-что на пальцах, и наконец решил, что разгадал загадку.

— Это буквы?

Он зафиксировал взглядом глаза Крюгера.

— Алфавит. Вы моргаете буквы алфавита?

Слабое, едва заметное движение век.

— Да! — взволнованно воскликнул Клопшток у него за спиной.

Ротх, не менее возбужденный, попросил Матса начать сначала.

Тот снова моргнул шесть раз.

F

Потом пять.

E

— Двенадцать, — громко считал Клопшток, а Ротх записал:

L

Наконец, Крюгер моргнул девять раз.

I

— Кто такая Фели? — спросил доктор Ротх у Клопштока.

— Фелиситас Хайльман. Одна коллега.

Ротх отключил микрофон.

— Вы имеете в виду подругу доктора Крюгера?

Клопшток кивнул:

— Она приходила вчера ко мне и рассказала, что у Неле проблемы. И что Матс летит в самолете из Буэнос-Айреса в Берлин. В тот момент меня впервые посетила догадка. Я знал, что Амели находится в том самолете с Зуцой, якобы возвращаясь из отпуска. Когда Фели пришла ко мне в клинику на Кудамме, у меня появилось плохое предчувствие, что Амели могла реализовать свой план.

Ротх потрясенно опустил планшет с записями.

— И вы ничего не предприняли?! — возмутился он. — Почему вы тут же не отправились с этой информацией в полицию, а дали о себе знать, когда трагедия на борту уже произошла?

Клопшток, немного оживившись после вербальных нападок Ротха, перешел в контрнаступление:

— Что я должен был сказать полиции? «Знаете, наверное, одну мою пациентку похитили? И ее отец, возможно, собирается устроить авиакатастрофу? И возможно, на борту моя жена-зачинщица?» — Он покачал головой. — У меня не было ничего, кроме предположений. А тот факт, что доктор Крюгер решил вести расследование самостоятельно, вместо того чтобы проинформировать полицию, подтвердило, что я тем более не должен предпринимать ничего, что могло бы навредить Неле.

Ротх пренебрежительно махнул рукой, не сумев скрыть гнева.

— Я не верю ни одному вашему слову. Вы хотели, чтобы инцидент произошел, доктор Клопшток, — сказал он открыто.

— Нет.

— Или, по крайней мере, хотели спасти свою шкуру. Чтобы вас никак не связали с этим происшествием. Если бы ваша жена не погибла, вероятно, вы никогда бы не пришли к нам и не предложили свою помощь. Сейчас вы делаете это, чтобы выгородить себя.

Тут рассвирепел Клопшток.

— Это неправда! — возмутился он. — Я даже дал подсказку Фелиситас Хайльман, когда она пришла ко мне. Я попросил свою ассистентку сообщить ей контакты Уландта, которого, как вы знаете, до сих пор не нашли.

— Тогда я не понимаю, почему вы не рассказали мне о фрау докторе Хайльман.

— А почему я должен был рассказывать? Да, она искала Неле, но мы все этим занимаемся, если я не ошибаюсь.

Однако Ротх уже не слушал его и с телефоном возле уха подошел к окну, выходящему в парк.

Был солнечный осенний день, посетители и пациенты прогуливались по усыпанной листвой аллее или беседовали на скамейках парка. Казалось, никто снаружи даже близко не представлял того горя и ужаса, которые разыгрывались всего в нескольких метрах за стенами клиники.

— Хирш? — услышал Ротх голос полицейского, которому позвонил напрямую. На заднем плане раздавался уличный шум.

— Это доктор Ротх из Парк-клиники.

— Я скоро буду у вас.

— Хорошо. Но сначала вопрос: в ходе расследования вам встречалось имя Фелиситас Хайльман?

— Нет, а должно было?

— Пациент дал нам подсказку.

— О’кей. Подождите.

Ротх услышал, как полицейский переключился, какое-то время в трубке стояла тишина, потом Хирш снова объявился. Он или делал запрос, или сам через сотовый получил доступ к следственным документам.

— Фелиситас Хайльман, сорок один год, психиатр из Пренцлауэр-Берга? — спросил он.

— Это должна быть она.

— Странно.

Ротх переложил телефон от одного уха к другому.

— Почему?

— До сих пор мы не видели никакой взаимосвязи. Но ее партнер заявил, что она пропала без вести.

— Как вы сказали?

Главврач обменялся взглядом с Клопштоком, который не скрывал, что пытается уловить каждое слово разговора.

— Они должны были вчера пожениться, но она не пришла.

— Это не может быть совпадением.

Хирш, похоже, откусил кусок чего-то и теперь говорил с набитым ртом:

— Я тоже так считаю. Брошенный перед алтарем жених, конечно, не приоритет в нашей работе. Но это, черт возьми…

— Что?

— Жених Хайльман сообщил нам последние координаты сотового своей невесты. Вы не поверите.

Шум на заднем плане стал громче: видимо, Хирш ускорился.

— Где? — спросил Ротх и почувствовал холодок, словно замерзал изнутри, как только комиссар назвал ему последнее местонахождение Фели: — Народный мясокомбинат. Недалеко от старой молочной фермы.

Хирш

— Я скоро деньги буду брать за вход, — пробурчал тяжело дышащий охранник, который с трудом помещался в свою униформу. Не говоря уже об автомобиле фирмы M&V Security, из которого он выбрался с мученическим выражением на лице.

Он отсчитал на абсурдно большом кольце подходящий ключ и отпер висячий замок для главного комиссара Хирша и двух полицейских, которые помогали ему в поисках Фелиситас Хайльман. Мужчина с лицом мальчика-певчего и еще более юная на вид девушка — оба только что из полицейской школы. Вот кого тебе выделяют в Берлине для поисков пропавшего без вести человека. В фильмах всегда появляются одетые в черное и вооруженные до зубов спецназовцы и выбивают дверь тараном. В реальности же ты таскаешься с сопящим Обеликсом и двумя желторотыми юнцами по вонючим коровникам.