Меган Миранда - Девушка из Уидоу-Хиллз

— Ничего, если я быстро осмотрю дом? — спросила Нина.

Я кивнула — наверное, она проводила меня на случай, если тут кто-то прячется. Хотела убедиться в моей безопасности.

Нина медленно зашла внутрь. Все еще босиком и в грязи, я ходила за ней по комнатам, чувствуя, как на холодном полу леденеют пальцы. Моя спутница включила свет в коридоре. Затем на кухне — из крана над раковиной капала вода. Затем в кабинете, захламленном и почти не используемом.

Единственным местом, куда она не заглянула, был чердак, — не заметила лестницу за дверью, напоминающей дверцу шкафа.

Войдя в спальню, Нина остановилась и щелкнула выключателем.

— Телефон вы отсюда услышали? Из спальни?

Здесь было еще холоднее, я почувствовала сквозняк до того, как увидела его источник: окно за кроватью приоткрыто, тонкие шторы колышутся. Нина подошла к окну и отодвинула шторы, не обращая внимания на незаправленную кровать и телефон на тумбочке.

Не помнила, чтобы я открывала окно. Впрочем, я даже не помнила, что вышла из дома. Может, мне опять приснился тот кошмар, когда меня обступают стены, и я искала выход.

Нина наклонилась ближе к окну, прислушалась.

— Их слышно, — сказала она себе под нос.

Теперь и я их услышала — голоса полицейских с места происшествия, которые доносил до нас ветер. Могла услышать и звонок.

Неожиданно на моем телефоне высветилось сообщение.

— Поздновато для переписки, — нахмурилась Нина.

В этот момент телефон зазвонил. Девушка взяла его с тумбочки и протянула мне — фотография на экране не оставляла сомнений, что звонили с мобильного Джоны.

Я не двинулась с места, звонок повторился. Что, если один из полицейских снаружи проверял последний набранный номер? Неужели мне придется услышать страшную новость вот так, на глазах у Нины?

— Вы собираетесь отвечать? — спросила она, чуть ли не впихивая телефон мне в руку. Я опустилась на край кровати, и кожа на коленке больно натянулась.

Я дважды промахнулась, прежде чем нажала куда нужно и поднесла телефон к уху.

— Алло? — Я затаила дыхание, каждый удар сердца отдавался в голове.

— Лив, знаю, что сейчас поздно, ты, наверное, спишь, но я должен тебе сказать…

Я резко выдохнула.

— Джона? — Я подняла глаза на хмуро уставившуюся на меня Нину. — Где ты?

— Об этом я и хотел сказать, если ты дашь мне такую возможность. — Слова звучали невнятно, спотыкались друг о друга. — Сижу в офисе, пытаюсь разобраться в собственном расписании. Смотрю, как извернуться, чтобы у нас получилось.

— Что получилось?

— Ну мы — ты и я. Признаю, я повел себя глупо, не стоило тебя отпускать…

— Джона, не надо. И вообще я зря это сделала. Не могу сейчас говорить.

Дрожащими пальцами я нажала на отбой. Подняла глаза на окно. Там, в кустах, лежал не Джона. Все происходящее не имело ко мне никакого отношения. Я вполне могла услышать телефон сквозь сон и выйти во двор.

В эту минуту я приняла решение. Совершенно правдоподобная история: услышала телефон, проснулась, увидела человека, побежала.

Самые правдивые истории, как правило, и самые простые.

Нина по-прежнему не спускала с меня глаз.

— Что вы зря сделали? — спросила она.

— Ответила вчера своему бывшему парню.

Женщина кивнула и зашагала по комнате, методично обходя предметы один за другим. Открытое окно. Кровать. Дверь в коридор. Она повернулась ко мне, оглядывая мою рваную пижаму, обнажившуюся коленку. Я последовала за ее взглядом — дыра и сочившаяся из-под отошедшей повязки кровь.

— Вас надо отвезти в больницу, — заявила она. — Обследовать рану.

Я не поняла, был ли у меня выбор, предлагала Нина или приказывала. Я не знала, как нужно себя вести, когда у тебя во дворе обнаруживается труп. Но возражать не стала.

При правильном осмотре мой дом мог поведать о многом, а я не собиралась давать ей повод для новых подозрений.

Мне хотелось, чтобы нас обеих тут больше не было, хотелось убежать от всего так далеко, как только возможно.

ПАМЕЛА КРОУЧ: Они не делают все возможное. Это очевидно. Мы понимаем разницу между операцией по спасению и работами по извлечению.

ЧАРЛИ МЕНДОЗА: Кто ж кроме нас сможет ее найти? На нас надеется мать той девочки. А девочка все еще неизвестно где.

УИЛЬЯМ ХАРРИС: Тут чистая математика. Соберите людей и поделите территорию на участки. Людей у нас уже достаточно. К нам съезжаются отовсюду.

АНИТА ЛАФАЙЕТТ: Кажется, даже водолазы приезжают.

ЧАРЛИ: Я слышал, что собираются бурить в разных местах, где возможно скопление воздуха.

ПАМЕЛА: Говорят, народу к нам прибывает все больше. Добровольцы из других штатов.

АНИТА: Колледжи передают нам свои портативные полевые прожекторы. Мы продолжаем искать. Мы будем искать ее, пока не найдем.

УИЛЬЯМ: У них теперь инфракрасные бинокли. Прислали из охотничьего клуба, от группы обеспокоенных граждан. Как я и говорю, тут чистая математика. Соберите достаточно людей, остальное — вопрос времени.

ВНОЧНУЮ СМЕНУбольница казалась непривычной — больше охраны, малознакомый персонал. Нина Ригби провела меня через вход для «Скорой помощи», не подозревая, что я здесь работаю.

Больничный бланк я заполнила по минимуму. Номер медицинского полиса, имя, дату рождения — стандартные данные. Ничего, что могло бы вызвать у сотрудника больницы желание поковыряться в моем медицинском прошлом. Я осторожничала, понимая, к чему может привести излишняя откровенность. Кто знает, какая информация передается между разными инстанциями при смене имени. Так что чем меньше упоминать, тем лучше.

Порез на ноге — остальное их не касалось.

При этом я прекрасно понимала, что могло бы выясниться и иметь непосредственное отношение к делу здесь, в больничной системе: мой вчерашний визит к доктору Келвину Ройсу. Даже без всяких подробностей уже сам факт посещения мог что-то означать.

Я надеялась, что никто ничего не заметил и не станет об этом упоминать — во всяком случае, в присутствии полиции.

В переполненной приемной было на удивление много больных детей. Среди них — сильно хрипевший мальчик, которого, к счастью, вызвали первым. Эскорт из полицейских, похоже, автоматически сдвигал меня в начало очереди. После того как я заполнила бланк, Нина Ригби подошла к регистрационному окошку, предъявила свой жетон и что-то сказала дежурной. Та на секунду задержала на мне взгляд, после чего ждать нам пришлось совсем недолго. Я смутно помнила медсестру, мерившую у меня пульс и давление. Вероятно, та когда-то подменяла коллегу из дневной смены.