Меган Миранда - Девушка из Уидоу-Хиллз

— Рик — мой друг, — сказала я. — Я побежала к нему, потому что с ним чувствую себя в безопасности.

Следователь щелкнула ручкой, не спуская с меня глаз.

— Расскажите, что он сделал, когда вы к нему прибежали.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить.

— Вышел посмотреть. Не знаю, я была в ванной.

— То есть он вышел, прежде чем позвонить в полицию. У него были на то причины?

Да — я. Рик пытался понять, во что мы влипли.

— Мы оба не додумались позвонить. Я вообще ни о чем не думала. Мы не привыкли иметь дело с трупами.

— Ну, не сказала бы, — спокойно возразила следователь.

— Я работаю в администрации больницы, а не в морге, — парировала я.

На кухне громыхнула посуда, моя собеседница мельком глянула в ту сторону.

— Вам что-нибудь известно о жене мистера Эймса?

— Знаю только, что она умерла и что он живет один.

Может, он ее тоже обнаружил и вызвал полицию? Может, жена умерла дома, а не в больнице?

— Вам известно, как она умерла?

Я покачала головой. Не хотелось говорить, что я никогда этим не интересовалась. Не люблю совать нос в чужие дела. Мы не расспрашивали о жизни друг друга, так удобнее и безопаснее.

Следователь глубоко вздохнула и заговорила, понизив голос:

— Я тогда еще в школе училась. Выстрел из пистолета. — Большим и указательным пальцами она изобразила пистолет. — Из одного из тех, что он держит в доме. Вы их наверняка видели у него в сейфе. По официальной версии, самоубийство, хотя я слышала и другое.

— Что именно?

Женщина передернула плечами.

— Я уже говорила, что знала его сына Джареда. Постарше меня на пару лет, мой брат с ним дружил. Мистер Эймс построил этот дом для сына и надеялся, что тот останется, можете себе представить? Мой брат считал его деспотом. Судя по всему, мистер Эймс не прочь покомандовать.

Пока она говорила, я думала о пистолете под раковиной. О сейфе, полном всякого оружия, о том ружье, которое старик пытался всучить мне для безопасности. Может, Элиза ошиблась: того человека застрелили, а не зарезали? Может, я от выстрела и проснулась?..

— Джаред вскоре после того уехал. Наверное, и оставался-то здесь только из-за матери. А потом… — Следователь покачала головой. — Я так думаю, что парень отца после этого видеть не мог. Не мог здесь дольше находиться. Мистер Эймс еще долго не продавал дом, все надеялся, что сын вернется. Джаред женат, у него ребенок. Скажите, Оливия, сын хоть раз навестил отца за все время, что вы здесь?

С этими словами девушка победно откинулась в кресле, давая мне время переварить услышанное. Она, собственно, и не нуждалась в ответе.

Когда-то я верила в хороших людей или, во всяком случае, в их добрые намерения. Они бросались на помощь. Сплачивались перед лицом беды. Когда жители Уидоу-Хиллз потребовали подкрепления, они его получили.

Я твердо в это верила вплоть до десятой годовщины происшествия, когда те же хорошие люди посчитали, что мы у них в долгу. Что счетчик продолжал набегать и что я за него не расплатилась. От моей веры не осталось ничего.

— Когда это случилось? — спросила я. До сегодняшнего дня я считала свой дом благополучным местом, построенным с любовью и лучшими намерениями.

— Лет десять тому назад, — ответила следователь. То есть все это время дом пустовал. — Никто не хотел селиться рядом с человеком, которого подозревали в убийстве жены, пусть даже и неофициально. — Она покачала головой. — Незачем ему держать столько оружия. В его-то возрасте.

Я промолчала, потому что не знала, что возразить. Вот только не побежала ли я прошлой ночью к соседу именно из-за ружья? Из-за иллюзии безопасности?

— В общем, советую вам быть поосторожнее, — продолжала следователь. — Не доверяйте всем подряд. Вас втянули в историю, в которой вы толком ничего не понимаете.

Рик ходил утром по моему участку. Расспрашивал о том, как прошла встреча с Ниной. Неужели выведывал, что мне известно, беспокоясь о моей реакции?

Но ведь он меня покрывал. Вместо того чтобы сказать, мол, видел, как Лив накануне ходила во сне. Он же так не сделал.

Следователь вынула из-под блокнота на коленях папку.

— Ну ладно, хочу вам кое-что показать. — Как будто она добилась цели. Посеяла во мне сомнения. Направила расследование в новое русло. — Он не местный — тот, кого вы нашли.

Я чувствовала, что Беннетт стоит в кухне за дверью. Ригби добилась своего: меня одолевали подозрения.

Вдруг кто-то пытался пробраться в дом и Рик заметил его первым?

Это объяснило бы, почему он не спал, почему не пошел за ружьем — уже знал, в чем дело.

Следователь достала фотографию и положила ее на журнальный столик. У меня перехватило дыхание от мысли, что сейчас я увижу труп.

Но с фотографии на меня смотрел живой человек. Седые коротко подстриженные волосы, глубоко посаженные глаза, нейтральное выражение лица. Белый фон, как на фото для документов.

Я вздрогнула. Глаза, смотрящие из-под козырька бейсбольной кепки. Губы, произносящие мое имя: «Оливия, верно?»

— Вы его знаете? — Ригби подалась вперед, вглядываясь в мое лицо.

— Нет, — сказала я. — То есть да. Не знаю, но видела.

— Когда?

— Вчера, перед «Бакалеей». Он окликнул меня по имени.

Я приняла его за назойливого журналиста. Что, если так оно и было? Опять все сходилось на мне. А если Рик видел, как тот за мной следил? Поторопился защитить, спустил курок?

— Он вас преследовал? — Голос выдавал ее волнение. — Что ему было нужно?

До чего же я боялась ворошить прошлое. К горлу подкатил страх — если сказать, что журналист, то спросят почему. Внутри образовалась пустота, мне стало жарко, мышцы напряглись: тело приготовилось сорваться с места.

— Понятия не имею. Я его больше не видела. Он как-то странно на меня смотрел, сказал, что знает. Я ответила, что вряд ли, и уехала. Больше ничего. — Инстинктивно я ограничилась описанием действий, оставив за кадром контекст. — Кто он?

Другие возможные объяснения: человек спрашивал дорогу или решил закадрить понравившуюся ему девушку.

— Шон Колман. Судя по номеру машины, из Кентукки. Мы еще не оповестили родственников, так что информация пока остается между нами.

На крыльце мигнула лампочка. Следователь, видимо, ничего не заметила.

— Что? — хотела было сказать я, но горло сжало, воздуха не хватало.

Ригби смотрела на меня в упор.

— Как вы сказали… его имя? — Мне надо было знать, что я не ослышалась. Что это не бред. Не очередной кошмар наяву.

— Шон Колман. Пятьдесят два года. Так вы его знаете?

Звон в ушах. Имя, связанное со мной навсегда. В каждой статье, в каждом выпуске новостей. Само по себе слишком распространенное, но если поискать вместе «Шон Колман» и «Арден Мэйнор», то не ошибешься. Он тянется к решетке, хватает меня за запястье. История, пересказанная тысячу раз.