Бен Мезрич - Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

«Может быть, нам нужно время, — произнес Кевин. — Надо ненадолго притихнуть».

«Нет, мы немедленно возвращаемся в седло, — выпалил Фишер, наставив свой палец на Кевина. — Мы найдем казино, которые не работают с „Плимутом“, и ударим по ним, жестко ударим. Мы отправимся в Монте-Карло, в Монреаль, на Багамы — да куда угодно, где есть блэкджек. Мы сможем зарабатывать, как раньше».

Кевин поднялся с тахты. Ему не нужна была лекция Фишера. Он должен был сам все обдумать, он не собирался бросать подсчет карт. Но он чувствовал, что прежде надо выработать новую стратегию, а не бросаться вперед без оглядки. Список продали в казино и разоблачили их двойную жизнь. Раньше они могли прилететь в Вегас как карточные каунтеры и вернуться домой к своей обычной жизни. Теперь в нескольких казино знали, кто они такие. Они знали все о МТИ, о команде и о той угрозе, которую она собой представляет.

«Ладно тебе, Кев, — говорил Мартинес. — Хочешь на Багамы в этот уик-энд? Бикини, выпивка и блэкджек?»

Кевин покачал головой. Он не сможет отправиться на Багамы, потому что будет готовиться к проверке в Налоговом управлении. Мартинес вздохнул, а Фишер с презрением отвернулся. Кевин ощущал, как между ними образуется трещина, но в данный момент не видел ни одного простого решения.

Он посмотрел на Микки, который наблюдал за ними троими с непроницаемым лицом. Тяжелое чувство навалилось на Кевина, и он пошел к двери.

«Кевин, — сказал Фишер. — Мартинесу и мне не нужно время, чтобы думать. Мы знаем, что делать. Мы карточные каунтеры, так же, как и Микки. Мы всегда будем карточными каунтерами».

Кевин ничего не ответил. Несомненно, они полетят на Багамы без него.

Он молился, чтобы, когда они прибудут туда, их никто не встречал с фотокамерой «Полароид» и со списком стоимостью в двадцать пять тысяч долларов.

Кевин провел утро следующей субботы с адвокатом, специалистом по налоговым законам, просматривая все квитанции, которые он собрал за последние четыре года, будучи профессиональным карточным каунтером. Вспоминая все свои поездки в Вегас и перебирая все авиабилеты, ресторанные счета и корешки на забронированные номера в отелях, Кевин внезапно ощутил нечто похожее на прозрение. Все происходило так стремительно, что у него не было времени задуматься над тем, какой образ жизни он себе избрал: разложенная перед ним с аккуратностью адвоката его жизнь каунтера показалась почти эпической по своим масштабам.

Ему пришел на память канун Нового года, который был всего пару месяцев назад. Он играл тогда в «Эм-Джи-Эм Гранд» со своей группой, сохраняя почти ничью с заведением. Из-за последних запретов (а прошло не так уж много времени после инцидента в Рио) он внимательно следил за пит-боссами. Хотя Кевин не замечал ничего необычного, он все же для надежности присоседился к другому крупному игроку в зале для больших ставок. Это был мужчина за пятьдесят, который называл себя Ник. Он был из Майами, и у него были испанские корни. Черная бархатная рубашка и огромный перстень на мизинце. Кевин по опыту знал, что пит-босс не будет устраивать скандал в присутствии другого крупного игрока, поэтому решил завязать дружбу с богатым флоридцем. Ник сделал свои миллионы на импортно-экспортных операциях и не так давно ушел на покой. Теперь он убивал время, играя в Вегасе и загорая в Рио. У него были жена, любовница, трое сыновей, ни один из которых не работал в своей жизни ни единого дня.

Без четверти двенадцать Ник пригласил Кевина отметить Новый Год в его номере. Чтобы соблюсти приличия, Кевин согласился и последовал за блистательным испанцем в его апартаменты в небоскребе.

Часы пробили полночь, и Кевин разделил шампанское с незнакомыми людьми, которые наводнили номер: в основном мужчины средних лет в подпитии, в дорогих костюмах и в окружении стриптизерок в сверкающих платьях и высококлассных эскорт-девиц в нарядах от Версаче. Погребенный под такой массой роскоши Вегаса, Кевин внезапно ощутил приступ меланхолии. Неужели здесь было его место? Кем он стал?

Когда наступил Новый год, ему не с кем было обняться, поцеловаться или хотя бы порадоваться. Вместо этого у него были соратники по команде внизу, в казино, которые могли подозвать его к «шу» с положительным счетом. У него были знакомые стриптизерки в «Парадизе», называвшие его по вымышленным именам и любившие танцевать за его реальные деньги. У него были управляющие казино, готовые предоставить ему невероятные кредиты и обеспечить ему несказанный комфорт. У него была женщина, разъезжавшая по всей стране с футбольной командой и ждавшая его телефонного звонка, потому что знала, что будет роскошный уик-энд с пятизвездочными ресторанами и шоу, на которые невозможно достать билеты. У него была семья, которая больше не знала о нем ничего. У него была когда-то девушка, которой он разбил сердце, потому что она не играла в блэкджек.

Три раза подряд он встречал Новый год, играя в Лас-Вегасе. Он смотрел, как Ник кружит по апартаментам с бутылкой шампанского в одной руке, обнимая другой рукой высокую девятнадцатилетнюю девицу с искусственной грудью и татуированным пауком на спине. Кевин спрашивал себя: «Так вот кем я стал?»

«Итак, за прошедший год двадцать поездок в Вегас и четырнадцать в Чикаго, — сказал адвокат, прервав нить воспоминаний Кевина. — Верно?»

Кевин возвратился в настоящее. Двадцать уик-эндов в казино, примерно по сорок часов игры в блэкджек за один уик-энд, шестьдесят «рук», сыгранных за час.

Все вместе — сорок восемь тысяч «рук» блэкджека в одном только Вегасе.

В это очень трудно было поверить.

Двенадцать часов спустя в тысяче миль к югу от Бостона Мартинес провел влажными ладонями по своей ярко-красной гавайской рубахе навыпуск. Он раскачивался на стуле с ярко-малиновой обивкой, прищелкивая языком в ритм слегка металлической, звучавшей здесь повсюду музыке рэгги. Мартинес проторчал на этом стуле почти всю ночь, но усталости совсем не чувствовал. Скорее он был слишком возбужден. Возможно, это от трех чашек кофе, которые он выпил в номере отеля до того, как пойти в казино «Голден Сан», находившиеся неподалеку от пляжа.

Снаружи казино было образцом безвкусицы восьмидесятых: длинные гирлянды розового и электрически-голубого цвета. Этот массивный комплекс вполне мог стать отличной съемочной площадкой для фильма в стиле диско на Майами. Его преимуществом была близость к пляжу. Плавно изгибающаяся белая песчаная полоса на восточной стороне Нью-Провиденс Айленд, — короче говоря, Багамы. Из казино открывался вид на тропический оазис с пальмами, гамаками и тики-барами на открытом воздухе; все это поразительно напоминало макет пластиковой «реальности» центров развлечений в Вегасе.