Камилла Лэкберг - Серебряные крылья

Дальше началось самое трудное.

Я подошла к шкафу-кладовке, открыла дверь и разыскала ремень. Поставила на нужное место стул. Легла позади Себастиана, зажав его ногами с двух сторон, обвязала ремень вокруг шеи и затянула. Оказалось, сделать это тяжело. Куда тяжелее, чем я думала.

Я встала в постели, потянула сильнее, упираясь ногами. Лицо у него посинело, губы хватали воздух, но глаза так и оставались закрытыми.

Минут пять, не меньше, я тянула за ремень изо всех сил; потом отпустила, протянула руку и пощупала пульс у него на шее. Ничего. Никаких признаков жизни.

Тело показалось мне невероятно тяжелым. Я медленно оттащила его к кладовке, изо всех сил упираясь ногами в пол. Добравшись туда, усадила его на стул под шестом. Долго и мучительно пыталась закрепить ремень на шесте. Потом толкнула ногой стул, чтобы тот упал на пол. Себастиан безжизненно повис на ремне.

Я оглядела комнату. Не упустила ли я чего? Мешочек, в котором у меня хранилось снотворное, я приложила к кончикам пальцев Себастиана, чтобы там остались отпечатки его пальцев. Меня точно никто не заподозрит. Самоубийство — логичное последствие после того трудного лета, которое выпало Себастиану, когда погибли двое его лучших друзей.

В последний раз оглядев комнату, я взяла с собой свою бутылку пива и на цыпочках ушла в свою комнату. Поразмышляла над тем, не выйти ли мне на улицу, чтобы выбросить ее, но потом решила ограничиться тем, что спрятала ее под своей кроватью.

До шести утра я пролежала без сна, читала, размышляла, пытаясь понять, мучает ли меня совесть. Нет, совесть меня не мучила. Нисколечко.

Около шести утра я услышала за дверью шаги папы. Должно быть, он обратил внимание на открытую дверь Себастиана, когда побрел в ванную, потому что вдруг остановился. В следующую секунду я услышала его дикий вопль.

Первая часть моего плана была выполнена, и все прошло относительно легко. Теперь оставалась мама…

— Что там дома? Уже утро?

Фэй кивнула. Керстин выглядела отдохнувшей. Счастливой. Это ее порадовало. Среди всего царившего вокруг хаоса счастье подруги внушало ей надежду.

Лицо Керстин придвинулось ближе к экрану. Четче проступили тонкие морщинки вокруг глаз. Ее взгляд светился такой заботой, что внутри у Фэй потеплело.

— Ты в порядке? — спросила Керстин.

— Как ни странно, да. Знаешь, я выучила урок. Больше никогда не выпущу из рук власть. Не позволю себе быть уязвимой.

— Этого ты не можешь пообещать. Да я и не хочу, чтобы ты это обещала. Каждый должен не бояться быть немного уязвимым.

Фэй вздохнула и подумала о Жюльенне. О том будущем, которое она видит для своей дочери.

— Ты наверняка права. Но мне нужно время. Не знаю, готова ли я еще раз позволить разбить себе сердце.

Внезапно Керстин рассмеялась. Ее искренний смех всегда вскипал так неожиданно…

— Хватит корчить из себя героиню драмы, Фэй. Ты куда сильнее. Жалеть себя — это так на тебя не похоже… Нас много — тех, кто любит тебя. Возможно, ты проиграла бой, но зато выиграла войну. Помни об этом.

— Я пока не выиграла.

Керстин приложила ладонь к экрану, Фэй буквально ощутила прикосновение к своей щеке.

— Пока нет, но ты победишь. Позвони мне сразу, как только все останется позади.

— Обещаю. Целую. Скучаю по тебе.

— Я по тебе тоже.

Фэй закрыла на компьютере приложение «Фейстайм» и поймала себя на том, что улыбается — несмотря на все напряжение перед предстоящими испытаниями. Она соскучилась по Керстин, однако приятно было видеть, как та счастлива в Мумбаи со своим Бенгтом.

Теперь Фэй потянулась за мобильным телефоном и позвонила Ильве.

— Привет, Фэй, я как раз собиралась звонить тебе.

От напряженного голоса Ильвы сердце у нее забилось так сильно, что застучало в ушах.

— С инвестициями всё в порядке?

— Да, жена подключилась. Инвестиции гарантированы.

— Боже, как чудесно!

Фэй закрыла глаза. Пульс снизился, впервые за долгое время она ощутила в груди жадное нетерпение. Наконец-то встал на место последний кусочек пазла.

Оглядев себя в зеркало, она накрасила губы алой помадой. Потом перекинула через одну руку свой белый плащ от «МаксМара», другой взяла портфель от «Луи Виттон» и вышла из номера люкс. Теперь Фэй снова жила в «Гранд-отеле» — в свете последних событий там она чувствовала себя более безопасно. Расстояние было такое, что можно добраться до места на такси, а можно и пешком. Она решила надеть парочку самых удобных туфель на каблуках и пройтись. Прогулка будет очень кстати, чтобы собраться с мыслями.

Вода у причалов блестела. Стоял прекрасный погожий денек. Солнце светило, даже самый легкий ветерок не морщил гладь воды Стокгольма. Фэй улыбалась тем, кто попадался ей по дороге.

Вдруг она остановилась, отметив боковым зрением нечто необычное. Обернулась к одной из витрин Галереи. Женский бюст с серебряными крыльями. Пораженная скульптурой, Фэй невольно поднесла руку к груди, где когда-то висел кулончик, подаренный ей мамой, пока не потерялся в те страшные дни на острове Иксён.

Она подошла ближе. Художницу звали Каролина Тамм. Взглянув на часы, Фэй вошла в Галерею.

— Я хочу купить скульптуру в витрине. Вон ту, серебряную.

— Не желаете сперва узнать цену? — удивленно спросила женщина, сидящая за столом внутри магазинчика.

— Нет, — ответила Фэй, протягивая ей свою карту «Центурион». — Я немного спешу. Оплачу сейчас, а вы пошлите ее вот по этому адресу.

Фэй протянула свою визитную карточку.

Пока прокатывали ее карту, она подошла к скульптуре, чтобы взглянуть на нее с обратной стороны. Крылья имели форму рогов и росли на спине у женщины. В них ощущалась такая мощь — ничего подобного она никогда раньше не видела. Это и станет символом всего нового. Когда она думала, что придется уступить «Ревендж» Хенрику, ей показалось, что у нее восковые крылья, которые растаяли, потому что она дерзнула подлететь слишком близко к солнцу. Теперь же она чувствовала, что сможет взлететь как угодно высоко. На своих серебряных крыльях.

Когда дверь Галереи закрылась у нее за спиной, Фэй уже знала: она готова.

Запрокинув голову, Фэй разглядывала красивый фасад девятнадцатого века. Когда она впервые приехала в Стокгольм из Фьельбаки, то замирала с широко раскрытыми глазами перед этими прекрасными старинными фасадами. Сейчас, двадцать лет спустя, она стала настолько богата, что смогла бы купить целый квартал. Странное чувство…

Фэй перевела взгляд влево, в сторону площади Стюреплан и улицы Библиотексгатан, где когда-то находился клуб «Будда Бар». Вспомнила светлый волшебный вечер 2001 года, когда познакомилась с Виктором. Хороший и добрый был парень. Слишком добрый, как ей вскоре показалось… Как сложилась бы ее жизнь, если б она не предпочла ему Яка?