Лиза Грей - Без следа

— Боюсь, не порадую ни тем, ни тем, — засмеялась Джессика. — Я на самом деле пытаюсь кое до кого добраться, вот и подумала, вдруг вы поможете? Мне нужен репортер по имени Джим Джонсон. Он еще у вас работает?

— Не-а, Джонсон уволился задолго до моего прихода. Правда, он какое-то время работал для лос-анджелесской «Таймс». Прекрасный был специалист, насколько я знаю, но, вероятно, уже на пенсии.

— Не знаете, как с ним можно связаться?

— Вообще нет, простите. Не имел удовольствия с ним работать. Вы хотите обсудить с ним то дело? Расскажете, в чем там вообще суть?

— Да просто тут в Игл-Роке жила одна женщина со своей дочкой… ее родственник пытается разыскать какую-нибудь информацию о ее жизни. Наследство, знаете ли; ничего такого особенного, но мне показалось, что Джим Джонсон мог бы помочь.

— Уверены, что ничего особенного? Я сейчас пишу статейку про ежегодный музыкальный фестиваль. Тема, конечно, унылая, но на безрыбье — сами понимаете.

— О, звучит здорово, — попробовала сменить тему Джессика. — А когда он?

— Был вчера вечером. Все прошло довольно неплохо, была куча всяких групп, танцы и много вкусной еды. Правда, на первую страницу такое обычно не помещают.

— Жаль, что я все пропустила. Я вчера ездила в стриптиз-бар, представляете?

— Ну ладно, ладно, в способах повеселиться вы разбираетесь получше меня.

— Поверите, если я скажу, что это было по работе?

— И не собираюсь. Слушайте, Джессика, мне жаль, что я не смог помочь с Джонсоном, но вы звоните, если захотите где-нибудь выпить или перекусить. Ну или если надумаете снова поехать в стриптиз-бар, конечно. Договорились?

— Разумеется, — хохотнула Джессика, повесила трубку и открыла ноутбук.

У Джима Джонсона был свой личный сайт, но Гарретт Томас оказался прав: известный журналист ушел на пенсию. Судя по разделу с биографическими данными, начинал он в конце семидесятых простым корреспондентом. Последние годы он действительно проработал в разделе криминальной хроники лос-анджелесской «Таймс», а завершить карьеру решил в прошлом году. В настоящее время он проживал в родной Англии, однако указывал, что все еще открыт для сотрудничества.

Между журналистами, копами и детективами все-таки ужасно много общего, подумалось Джессике. Они не умеют уходить с работы. Ее предыдущему боссу и наставнику Ларри Латцу до пенсии было еще далеко, но она почему-то была твердо уверена, что он тоже будет «открыт для сотрудничества».

Сама Джессика скорее предпочла бы последовать примеру Билла Джеерсена и распивать мохито где-нибудь посреди экзотического океана. Впрочем, она надеялась, что у нее за плечами не будет ненужного багажа в виде парочки-другой нераскрытых дел.

На сайте Джонсона имелся и раздел «Контакты», однако мобильного телефона там не было. Связаться с ним можно было только через предлагаемую форму обратной связи. В Великобритании уже наступил вечер; к тому же Джессика понятия не имела, как часто Джонсон проверяет почту. Тем не менее она отправила краткое послание, в котором представлялась и сообщала, что хотела бы пообщаться с ним по поводу дела Лавелль.

В верхней части страницы размещалось фото, на котором был изображен сам Джонсон и еще двое каких-то мужчин. Дело происходило на какой-то церемонии награждения. Все трое держали сияющие кубки. Их лица раскраснелись от радости и выпивки, галстуки были повязаны слегка набекрень. На вид каждому можно было дать около шестидесяти; не так уж и много, на самом деле. Джессика уже готовилась закрыть ноутбук, как ее внимание привлекла подпись под снимком.

Ее сердце замерло.

Она перечитала коротенькую фразу, будучи не в силах поверить своим глазам, а затем бросилась на главную страницу Гугла. Вбив запрос в строку поиска, она переключилась на выдачу изображений. Так и думала! Щеки у нее запылали от ярости.

Джессика подключила к ноутбуку портативный принтер, распечатала фото так, чтобы было видно подпись, и жадно схватила выползшую наружу страницу. Захлопнув ноутбук, она засунула за пояс пистолет, распахнула дверь и вылетела на залитую слепящим солнцем улицу.

«Форд» Холлидея по-прежнему около шестого номера. Занавески были задернуты. Джессика забарабанила в дверь. Через непродолжительное время она открылась, и на пороге появился Холлидей в одном нижнем белье. Увидев Джессику, он расплылся в глупой улыбке.

Сохраняя ледяное лицо, та изо всех сил врезала ему по челюсти.

— Что за черт? — моргнул Холлидей, отступая назад. — Это за поцелуй?

— Нет, за то, что ты мне соврал!

— Джессика, ничего не понимаю. О чем ты говоришь?

— Кто ты? — рявкнула Джессика.

— Кто? Ты знаешь, кто я. Ты в порядке? Что случилось?

— Ну да, знаю. Я знаю только то, что ты мне сказал. Джек Холлидей, великий журналист, так?

— Ну, я бы не сказал, что великий… — Холлидей попытался засмеяться, но хохот получился каким-то вымученным. Он в одно мгновение растерял всю свою самоуверенность.

Джессика бросила в него распечатанной страницей. Листок упал ему на ноги. Он опустил глаза и увидел, что на него смотрит изборожденное морщинами лицо Джека Холлидея.

Он закрыл глаза и вцепился себе в волосы.

— Джессика, послушай, я все объясню.

— Да уж постарайся.

Он выглянул наружу и осмотрелся.

— Зайди внутрь, пожалуйста, я ведь даже не одет.

— Я не переступлю порога, пока не услышу, кто ты такой.

— Меня зовут Мэтт Коннор, — вздохнул он. — Я, как и ты, частный детектив.

Джессика некоторое время пристально смотрела на него, а затем перевела взгляд на стоявший в глубине комнаты стол. На нем виднелись уже знакомые ей тонкий ноутбук, крошечные белые наушники и цифровая камера. Там не было ни диктофона, ни блокнота с набросками. Ничего, что обычно имеют при себе журналисты.

Камера была маленькой, куда проще принадлежавшего Джессике «Никона», но со своими задачами наверняка все равно справлялась неплохо. Девушка ворвалась в комнату и рывком потянула на себя верхний ящик стола — именно туда, как она помнила, упали все документы, которые она видела в комнате в прошлый раз.

— Джессика…

Она поняла, что за черное пятно мелькнуло тогда среди бумаг. Найдя нужную фотографию, она ощутила очередной прилив гнева. На ней был ее пикап. На всех этих фото была либо она, либо ее машина.

— Ты за мной следил?!

Коннор помедлил, а затем кивнул.

— Я знаю, что ты — Алисия Лавелль. Знал все это время.

Полотенце оказалось ужасно грубым, словно в мотельной прачечной и знать не знали о существовании кондиционера. То же можно было сказать и о простынях. Туша Фрэнка вдавила ее в шершавую ткань; запахло алкоголем и крепким потом. К счастью, вскоре все было позади — как и всегда.