Триш Арнетьо - Тайный Санта

Стоит заметить, что Клодин сразу собирала всю оберточную бумагу, как только открывались подарки. И как раз в тот момент, как она собиралась забрать Луизину, Пип решила пошалить и вцепилась в нее. Они поиграли немного в перетягивание каната — Пип была в восторге. Чего нельзя было сказать о Клодин, которая в итоге, решительно дернув, выиграла борьбу. Выглядело это странно, но я решила промолчать. А что я, собственно, могла сделать — велеть ей быть повежливей с моей собакой? В конце концов, она организовала этот вечер в рекордные сроки, по моей просьбе. И все было прекрасно. Но что-то говорило мне, что расслабляться не стоит.

Может, вам покажется странным то, что я хочу сказать. Но сейчас, по прошествии времени, мне иногда нравится представлять тот вечер с точки зрения Клодин.

Это же безумие какое-то.

Представляете себя на ее месте? Не знать, что тебе осталось всего несколько минут до наступления полнейшего хаоса? Думать, что ты в безопасности от правды, — и тут же получить эту правду в лицо? Это все очень печально, но не романтично. Не так, как у Клодин Лонже было со Спайдером. По крайней мере, та Клодин все время точно знала, что делала. Ждала полицию. Сама же их и вызвала. Знала, что ей придется отвечать. Предстать перед судом. Ну, то есть я понимаю, что она, скорее всего, не думала об этом в тот момент, как нажимала на курок, стреляя в Спайдера, но это сидело где-то в подсознании. Она была не дура. Две Клодин очень отличались друг от друга.

Я стала отвлекаться, мне уже хотелось, чтобы игра двигалась побыстрее.

— У кого счастливый седьмой номер? — спросила Клодин.

И тогда встала Натали и пошла к столу.

Он все не мог отвести глаз от Стива. В последний раз так близко Генри видел это лицо много лет назад. Оно было похоже на старую перчатку для софтбола. Он постарел. Хорошо. В нем появилась какая-то слабость, которую не могла скрыть даже его бравада. Тоже хорошо. Генри не удивила ревность, которую он почувствовал, а вот маленький всплеск сочувствия к старинному сопернику — удивил. Порой ему трудно было упрекнуть Стива в том, что тот влюбился в Клодин. Она была неотразима, особенно тогда. Она была прямо как Аспен — красива снаружи, но опасна внутри. Стив почувствовал на себе его взгляд, и Генри быстро отвернулся. Сочувствие вскоре иссякло и сменилось тошнотой.

Иногда он задумывался, а что бы было, если бы он так никогда и не привез Клодин сюда, посмотреть на эту землю. Если бы они построили свой первый дом на берегу реки. Или на лугу. На участке меньшего размера. Вся жизнь пошла бы по-другому. Бросил бы он тогда пить? Об этом он никогда не думал. Случилось бы что-нибудь еще, из-за чего бы он завязал? Он пил тогда так много — ему трудно было представить, что он смог бы остановиться сам, без сильного толчка извне.

Натали выбрала большую прямоугольную коробку. Она казалась чуть скромнее, чем остальные. Не было банта. По тому, как она ее несла, было ясно, что подарок был тяжелый. По традиции этого вечера Натали тоже долго возилась, открывая коробку. От профессиональной упаковки труднее избавиться, они не жалеют скотча. Генри уже собирался помочь ей, чтобы Клодин опять не рявкнула на него, но Бобби оказался ближе и предложил ей свой «Лезерман» [26] Leatherman — известная марка складных ножей. . Она с благодарностью им воспользовалась. Кромсая картон, Натали наткнулась на слой пенопласта. Лезвие с неприятным звуком скользнуло по нему. Наконец она вскрыла коробку и потянула за пенопласт. Со скрипом вытянула его наружу, белые куски разлетелись по полу. Натали разорвала обертку и обеими руками вынула статуэтку. Темно-бронзовую, примерно дюймов десять в высоту. Ковбой на лошади, ружье на уровне глаз, лицо сосредоточено на цели.

— Одинокий рейнджер? — пошутила Рашида.

Клодин издала странный звук, который Генри никогда раньше не слышал. Бокал с красным вином выпал из ее руки, разбился на полу, и струйка вина быстро потекла к белому ковру.

Клодин нашла землю, и сразу все изменилось. В последовавшие несколько месяцев она стала раз в неделю навещать мистера Миллера. Сначала она привозила ему маленькие подарочки — баночки местного меда, домашний зефир в шоколаде, мешочки с сушеным розмарином. Клодин не ожидала от него любезности. Генри описал его как злобного старикашку, спрятавшегося от людей в горах. На самом деле все было совсем не так. Мистер Миллер был застенчив. Говорил: «Спасибо, не стоило», принимал ее подношения и закрывал дверь. Вежливо.

Но однажды вместо мистера Миллера ей открыл молодой парень.

— Спасибо, не стоило, — сказал он вместо приветствия.

— Ух ты, добрый день! — сказала она. — А ты кто такой?

— Нет. Это вы кто такая? — Его взгляд и тон говорили сами за себя. Ей были тут не рады. — Здесь ничего не продается. Уходите. Если вы появитесь тут еще раз, мне придется вызвать полицию. Считайте, что я вас предупредил.

Клодин это не остановило. Только укрепило в намерении добиться своего. Заставило удвоить усилия. Она сменила свой рабочий гардероб, состоящий из туфель на высоком каблуке, приталенных блузок и обтягивающих брюк, на резиновые сапоги и джинсы с футболками, — попытка выглядеть грубее, стать похожей на них. Она приносила больше подарков, и дары ее стали лучше и разнообразнее. Копченый лосось, редкие марки джина, антикварная доска для игры в криббедж [27] Криббедж — карточная игра для двух игроков. Доска с отверстиями и колышками используется для подсчета очков. . Но реакция парня не изменилась.

Вон с нашей земли.

Прекратите сюда ездить.

Я вызову полицию.

Однажды Клодин постучала в дверь, держа в руках старинную жестяную коробку со свежими шоколадными печеньями. И вдруг сзади раздался резкий свист, заставивший ее подскочить на месте. Обернувшись, Клодин оказалась лицом к лицу с парнем, который, как она теперь понимала, здесь жил и работал.

— Ты меня напугал, — улыбнулась она. — Мистер Миллер дома? Я принесла ему вкуснейшие печенья…

— Вы здесь в последний раз, — сказал он. С каждой встречей он становился все смелее. Подходил все ближе. Отмыть его, купить ему костюм — и будет очень даже ничего. Сильный, высокий, глаза с поволокой, вполне себе секси. У его ног стояло охотничье ружье. Грязные пальцы сжимали ствол. От него пахло коровами. Запах грязи, навоза и смерти. — Он не станет продавать. Что еще вам не понятно?

— Да ладно тебе. Кто откажется от сладкой вкусняшки к чаю? Свежее печенье, только и всего.

— Вы меня не слышите, — сказал он и подошел на шаг ближе.

— А еще я принесла для мистера Миллера несколько проспектов, просто посмотреть. Там разные предложения, как провести остаток жизни в покое и довольствии. Удивительные по красоте места, между прочим.