Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

— Эй, малыш Уилли!

Призрак попытался встретиться со мной взглядом, но отец снова заслонил меня. Я положил руку ему на плечо. Хотел показать, что могу за себя постоять.

— Да?

— Ты знаешь, что я потом снова… попал в больницу?

— Знаю, — ответил я.

— Ты тогда был в десятом классе.

— Я помню.

— За все время, что я был там, меня навещал только один человек. Знаешь кто?

Я кивнул. Это была Джули.

— Ирония судьбы, верно? — усмехнулся он.

— Это ты убил ее?

— Виноват один из нас.

Отец шагнул вперед:

— Все, хватит!

Я отстранил его:

— Кого ты имеешь в виду?

— Тебя, малыш Уилли! Я имею в виду тебя.

— Что? — Я не верил своим ушам.

— Хватит! — повторил отец.

— Ты должен был драться за нее, — продолжал Асселта. — Ты должен был защитить ее.

Я понимал, что это слова сумасшедшего, но каждое из них вонзалось мне в грудь как кинжал.

— Зачем ты пришел? — потребовал объяснений отец.

— По правде говоря, мистер Клайн, я и сам не знаю.

— Оставь в покое мою семью! Если тебе кто-то нужен, возьми меня.

— Нет, сэр, вы мне не нужны. — Он оценивающе посмотрел на отца. Я похолодел. — Вы мне нравитесь таким, как есть.

Призрак слегка помахал нам рукой и скользнул в заросли кустарника. Через несколько шагов он совершенно исчез, оправдывая свое прозвище. Мы стояли неподвижно еще пару минут, вглядываясь в темноту. Я слышал, как тяжело дышит отец.

— Папа…

Но он уже шагал по дороге.

— Пойдем домой, Уилл.

Разговаривать отец не захотел. Войдя в дом, он сразу заперся в спальне — в той, что делил с моей матерью почти сорок лет. На меня же столько свалилось в последние дни, что разобраться было немыслимо. Мозг просто отказывался все это переваривать. Но я хотел знать больше.

Шейла…

Только один человек мог пролить свет на загадку моей погибшей любви. Поэтому я извинился перед отцом, попрощался и отправился обратно в город. Спустившись в метро, я доехал до Бронкса. Уже начало темнеть, места были опасные, но я был в таком состоянии, что даже не подумал об этом.

Я еще не успел позвонить, как дверь приоткрылась на цепочку.

— Он спит, — сказала Таня.

— Я хочу поговорить с вами.

— Мне нечего сказать.

— Я видел вас на вечере.

— Уходите.

— Пожалуйста! — попросил я. — Это очень важно.

Таня вздохнула и сняла цепочку. Я проскользнул внутрь. Тусклая лампочка в дальнем углу почти ничего не освещала. Жутковатое местечко. Мне пришло в голову, что Таня здесь такая же пленница, как и Луис Кастман. Я посмотрел на нее. Она сжалась, как будто мой взгляд мог ее обжечь.

— Сколько вы собираетесь его здесь держать? — спросил я.

— Я не строю никаких планов.

Таня не предложила мне сесть. Мы стояли лицом к лицу. Она молча ждала, скрестив руки на груди.

— Почему вы пришли на вечер?

— Чтобы выразить соболезнования.

— Вы знали Шейлу?

— Да.

— Вы дружили?

Таня улыбнулась. Впрочем, лицо ее было так изуродовано шрамами, что я мог и ошибиться.

— Ни в коей мере.

— Почему же вы пришли?

Она склонила голову набок:

— Хотите, я вас удивлю?

Я кивнул, не зная, что ответить.

— Я тогда вышла из этой комнаты впервые за шестнадцать месяцев.

— Спасибо, что пришли, — смутился я.

Таня недоверчиво посмотрела на меня. В комнате было тихо, слышалось лишь ее дыхание. Не знаю, в чем было дело и было ли это связано со шрамами, но каждый ее вдох звучал так, будто через узкую соломинку втягивали жидкость.

— Пожалуйста, скажите, зачем вы приходили.

— Я уже сказала — чтобы выразить соболезнования. — Она помолчала. — И еще я думала, что могу помочь.

— Помочь?

Таня перевела взгляд на дверь в комнату Кастмана. Я тоже посмотрел туда.

— Он сказал мне, зачем вы приходили. Я подумала, что могу оказаться полезной.

— Что он вам сказал?

— Что вы любили Шейлу. — Таня подошла ближе к лампе. Я с трудом удерживался, чтобы не отвернуться. Она наконец села и жестом предложила мне последовать ее примеру. — Это правда?

— Да.

— Это вы убили ее?

Вопрос изумил меня.

— Нет.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

— Не понимаю, — сказал я. — Вы пришли, чтобы помочь?

— Да.

— Тогда почему вы убежали?

— А вы не поняли?

Я покачал головой.

Она уронила руки на колени и принялась раскачиваться взад-вперед.

— Таня…

— Я услышала ваше имя…

— Простите?

— Вы спросили, почему я убежала. — Она перестала качаться. — Потому что услышала ваше имя.

— Ничего не понимаю.

Таня снова посмотрела на дверь.

— Луис не знал, кто вы. И я не знала — пока не услышала ваше имя на вечере, когда выступал Крест. Вы Уилл Клайн.

— Совершенно верно.

— А еще вы… — добавила она совсем тихо, так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы расслышать, — вы — брат Кена.

Наступила тишина.

— Вы знали моего брата?

— Мы встречались. Очень давно.

— Как вы познакомились?

— Через Шейлу. — Таня выпрямилась и подняла на меня глаза. Странно… Говорят, глаза — зеркало души. Ерунда. Танины глаза были совершенно нормальными: в них не отражались ни шрамы, ни история ее мучений. — Луис ведь рассказывал вам о крупном гангстере, с которым связалась Шейла?

— Да.

— Это был ваш брат.

Я недоверчиво покачал головой и уже собрался возразить, но она продолжала:

— Шейла не могла больше жить на улице: она для этого была слишком честолюбива. Они с Кеном подходили друг другу. Он устроил ее в престижный колледж в Коннектикуте. Больше для торговли наркотиками, чем для чего-то другого. Это здесь, на улице, толкачи выпускают кишки соседу ради местечка на углу. А где-нибудь в школе для богатых детишек, если умело устроиться, деньги можно грести лопатой.

— Вы говорите, ее туда устроил мой брат?

Таня снова принялась раскачиваться взад-вперед.

— Вы что, и в самом деле не знали?

— Нет.

— Я думала… — Она запнулась.

— Что?

Таня покачала головой:

— Не знаю.

— Пожалуйста…

— Просто странно… Сначала Шейла с вашим братом, потом снова она — и уже с вами. А вы ведете себя так, будто ничего не знаете.

Я опять не знал, что ответить.

— Что случилось с Шейлой?

— Вам лучше знать.

— Нет, я имею в виду — тогда. Когда она была в колледже.

— Я больше ее не видела. Пара звонков — и все. Но Кен… Это было страшно. Вы с Крестом показались мне хорошими, я думала, что ей наконец повезло. Но потом, когда услышала ваше имя… — Таня зябко повела плечами.

— Вам что-нибудь говорит имя Карли?

— Нет, а что?

— Вы знали, что у Шейлы была дочь?

Она снова начала раскачиваться.

— О боже! — В ее голосе звучала боль.

— Вы знали?

Таня решительно покачала головой:

— Нет.

— Вы знаете Филипа Макгуэйна? — продолжал я.