Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

Я кивнул, потому что действительно видел.

— Вы должны были убедить всех, что Элизабет действительно погибла.

Он улыбнулся, и по моему телу опять пробежали мурашки.

— У меня были скоплены кое-какие денежки. У Кена тоже. И связи имелись. Элизабет как сквозь землю провалилась. Мы вывезли ее из страны. Она постриглась, научилась менять внешность, что оказалось даже излишней предосторожностью. Никто не искал ее. Восемь лет Элизабет колесила по странам третьего мира, работая на Красный Крест, ЮНИСЕФ или другие организации, в которые имела возможность устроиться.

Я чувствовал, что тесть многого недоговаривает, но продолжения не требовал. Просто сидел и переваривал услышанное. Рассказ Хойта потряс меня до глубины души. Элизабет. Она жива. Она был жива все эти восемь лет — дышала, жила, даже работала… Это было очень трудно принять вот так, сразу. Я зависал, как перегруженный компьютер.

— Ты, наверное, хочешь знать, что за тело было в морге.

Я с трудом кивнул.

— Это как раз оказалось провернуть легче всего. Неопознанные тела хранятся в патологии, пока их не скапливается слишком много. Тогда их собирают и увозят на специальное кладбище на острове Рузвельт. Я просто дождался очередного трупа белой женщины, хотя бы чуть-чуть совпадающей по параметрам с Элизабет. Правда, это заняло больше времени, чем я думал. Девушка, наверное, сбежала из дома, и ее прирезал дружок. Или сутенер, теперь мы уже не узнаем точно. И конечно, мы не могли оставить убийство Элизабет нераскрытым, нужен был подставной преступник, для достоверности. Мы выбрали Киллроя. Все знали, что он клеймит лица убитых буквой «К». Мы сделали то же самое с нашим трупом. Оставалась лишь проблема идентификации. Сначала мы думали сжечь тело, так чтобы оно обгорело до неузнаваемости. Однако тогда эксперты начали бы исследовать зубы, кости и тому подобное. Поэтому мы поступили по-другому. Цвет волос совпадал. Тон кожи и возраст были почти такими же, как у Элизабет. Мы выбросили тело в маленьком городке, где был только один коронер. Сделали анонимный звонок в полицию. Постарались приехать в офис медэксперта одновременно с машиной, которая доставила труп. И все, что мне оставалось сделать, — это залиться слезами и опознать его. Большинство убитых идентифицируется именно родственниками. Так я и сделал, а Кен подтвердил мои слова. Кто бы стал нас проверять? Кому могло бы прийти в голову, что безутешные отец и дядя врут?

— Вы страшно рисковали, — сказал я.

— А у нас был другой выход?

— Должен был быть.

Хойт придвинулся совсем близко, так, что я почувствовал его дыхание. Мешки под его глазами обвисли.

— И снова, Бек, я прошу тебя представить, что ты на проселочной дороге с двумя трупами — сидишь там, опережая противника всего на один шаг. Скажи мне, что бы ты сделал?

У меня не было ответа.

— Оставались и другие проблемы, — сказал Хойт, снова отодвинувшись. — Мы боялись, что наша любительская постановка не обманет людей Скоупа. К моему большому счастью, сразу после похищения и убийства Элизабет те два головореза с озера должны были покинуть страну. Мы нашли у них билеты на самолет до Буэнос-Айреса. Кроме того, оба были бродягами, ненадежными типами. Люди Скоупа поверили в устроенное нами представление, но продолжали следить — не потому, что считали Элизабет живой, а потому, что боялись: как бы она не оставила кому-нибудь из нас компрометирующих материалов.

— Каких еще материалов?

Хойт проигнорировал вопрос.

— Последние восемь лет твой дом, твой телефон, может быть, твой кабинет на работе были начинены жучками. Мои тоже.

Так вот чем объяснялись зашифрованные сообщения! Мои глаза обежали комнату.

— Я все проверил вчера, — сказал Хойт. — Здесь чисто.

Он замолчал. Когда прошло уже несколько минут, я рискнул задать вопрос:

— Почему Элизабет решила вернуться именно сейчас?

— Потому что дуреха, — ответил тесть, и впервые я уловил в его голосе раздражение. Хойту потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Когда красные пятна исчезли с его лица, он объяснил: — Из-за тех похитителей, которых мы закопали.

— При чем тут они?

— Элизабет следила за новостями по Интернету. Она прочла про обнаруженные на озере трупы и решила, так же как и я, что Скоуп может догадаться, как в действительности было дело.

— И понять, что она жива?

— Да.

— Но если Элизабет находилась за океаном, ему было бы невероятно трудно ее найти.

— Я ей так и сказал. Она ответила, что это их не остановит. Они схватят меня. Или ее мать. Или тебя. Хотя… — Хойт уронил голову. — Тут дело даже не в трупах.

— А в чем?

— Иногда мне казалось, что она даже ждала чего-нибудь этакого.

Паркер покрутил стакан, звякнули льдинки.

— Элизабет хотела вернуться к тебе, Дэвид. Вот и использовала эту новость как предлог.

Я снова ждал продолжения. Хойт выпил еще глоток и опять посмотрел в сторону окна.

— Теперь твоя очередь, — сказал он.

— В смысле?

— Я тоже хочу кое-что понять. Например, как она связалась с тобой. Как ты сумел уйти от полиции. Где ты думаешь ее искать.

Я колебался недолго. У меня просто не было выбора.

— Элизабет прислала мне анонимные сообщения по электронной почте. Зашифровала их так, чтобы понял только я.

— Что за шифр?

— Наши детские воспоминания.

Хойт кивнул:

— Она знала, что за тобой следят.

— Судя по всему, да.

Я поерзал на кушетке и спросил:

— Что вы знаете о людях Гриффина Скоупа?

Хойт удивился:

— Людях Скоупа?

— Не работает ли на него парень восточного типа?

Краска бросилась Хойту в лицо, оно покраснело, будто открытая рана. Тесть глядел на меня с благоговейным ужасом, только что не перекрестился.

— Эрик Ву, — полузадушенным голосом сказал он наконец.

— Вчера я встретил мистера Ву собственной персоной.

— Невозможно, — прошептал Хойт.

— Почему?

— Ты не остался бы в живых.

— Мне повезло.

Я поведал Паркеру мою историю. Он, казалось, сейчас расплачется.

— Если Ву нашел Элизабет, если он схватил ее в парке раньше, чем тебя… — Хойт зажмурился, отгоняя ужасную картину.

— Не схватил.

— Почему ты так уверен?

— Потому что он допытывался, что я делал в парке. Если бы он уже поймал Элизабет, то не стал бы об этом спрашивать.

Паркер медленно кивнул. Допил свой стакан и нацедил следующий.

— Но теперь они знают, что Элизабет жива, — сказал он. — Значит, скоро придут и за нами.

— Что ж, будем защищаться, — с фальшивой бодростью сказал я.

— Ты меня будто не и слушал. У чудища вырастают новые головы.

— А в конце герой все равно побеждает.

Хойт лишь фыркнул в ответ. И был, надо сказать, прав. Я не спускал с него глаз. Прозвонили старые часы.