Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

— Вы должны рассказать мне остальное, — сказал я.

— Остальное уже не важно.

— Вся эта история связана со смертью Брэндона Скоупа, верно?

Он помотал головой. Правда, без особой уверенности.

— Я знаю, что Элизабет обеспечила алиби Хелио Гонсалесу, — продолжал я.

— Это не важно, Бек, поверь мне.

— Сказала, что приходила к нему и он ее поимел.

Хойт молча сделал очередной глоток.

— Элизабет зарезервировала ячейку на имя Сары Гудхарт, — продолжал я. — Именно там и нашлись ее фотографии.

— Знаю. В ту ночь мы спешили. Я не знал, что бандиты уже забрали у нее ключ. Мы обшарили их карманы, но не догадались заглянуть в ботинки. Да в тот момент это казалось и неважным, я считал, что их никогда не найдут.

— В ячейке, кроме фотографий, было и кое-что еще.

Хойт аккуратно отставил стакан.

— Старый пистолет моего отца. Тридцать восьмой калибр. Помните его?

Тесть поглядел в сторону и сказал неожиданно мягким голосом:

— «Смит-вессон». Я помогал Стивену его выбирать.

Я почувствовал, как меня снова затрясло.

— Вы знали, что Брэндон Скоуп был убит именно из этого оружия?

Хойт крепко зажмурился, как ребенок, отгоняющий дурное видение.

— Расскажите мне, что случилось.

— Ты знаешь.

Я не мог справиться с дрожью.

— Все равно расскажите.

— Элизабет убила Брэндона Скоупа.

Каждое слово звучало как взрыв.

Я замотал головой. Я знал, что это неправда.

— Она работала с ним бок о бок в этой их благотворительной организации и узнала бы правду рано или поздно. Брэндон играл и в доброго дядюшку, и в уличного гангстера одновременно. Наркотики, оружие и многое другое.

— Элизабет мне не рассказывала.

— Она никому не рассказывала, Бек. Но Брэндон понял, что она знает. Он избил Элизабет, чтобы запугать. Я не узнал тогда об этом, она запудрила мне голову этой историей о дорожной аварии, так же как и всем остальным.

— Элизабет никого не убивала, — настаивал я.

— Это была самооборона. Когда Брэндон понял, что Элизабет продолжает следить за ним, он вломился в ваш дом с ножом в руках. Бросился на нее… и она выстрелила. Необходимая самооборона.

Я не останавливаясь мотал головой.

— Элизабет позвонила мне, рыдая. Я кинулся к вам. Когда доехал, — он осекся, переводя дыхание, — Брэндон уже умер. Элизабет держала в руке пистолет. Она хотела, чтобы я позвонил в полицию. Я ее отговорил. Гриффину Скоупу не было бы дела до того, что моя дочь просто защищалась. Он бы убил ее или придумал что-нибудь похуже. Я попросил ее дать мне несколько часов. Элизабет колебалась, но в конце концов согласилась.

— Вы перетащили тело, — сказал я.

Он кивнул.

— Я знал о Гонсалесе. Парень быстро скатывался по наклонной плоскости. Я таких отпетых много видел, его бы все равно скоро посадили. Лучшее прикрытие надо было поискать.

Что-то начинало проясняться.

— Только вот Элизабет не согласилась, — догадался я.

— Я не думал, что так выйдет, — кивнул Хойт. — Она услышала в новостях об аресте Гонсалеса и решила устроить ему алиби. Чтобы спасти его, — тесть саркастически усмехнулся, — от пожизненного заключения. — Он покачал головой. — Глупо. Если бы только Элизабет позволила повесить убийство на этого придурка, все бы кончилось еще тогда.

— Люди Скоупа прознали, что она организовала ему алиби? — спросил я.

— Да, из каких-то своих источников. Они провели собственное расследование и узнали, что моя дочь следила за Брэндоном Скоупом. Догадаться об остальном не составило труда.

— Значит, той ночью на озере, — сказал я, — это было что-то вроде мести?

— Отчасти, — согласился, подумав, Хойт. — А кроме того, Скоуп хотел, чтобы правда о Брэндоне никогда не вылезла наружу. Для всех он был погибшим героем. Его отец не желал, чтобы кто-то разрушил эту легенду.

«И моя сестра тоже», — подумал я.

— Я так и не понял, зачем Элизабет спрятала вещи в банковской ячейке.

— Доказательства, — коротко объяснил Хойт.

— Чего?

— Что она убила Брэндона Скоупа. И что сделала это в пределах необходимой самообороны. Элизабет не хотела, чтобы за ее выстрел осудили кого-нибудь другого. Наивно, да?

Нет, не наивно. Я сидел и пытался осмыслить открывшуюся мне правду. Не получалось. Потому что это была не вся правда. Я знал это лучше, чем кто-либо еще. Я смотрел на своего тестя — на посеревшую кожу, редеющую шевелюру, обвисший живот, на сохранившее выправку полицейского, но уже стареющее тело. Хойт думал, будто знает, что случилось с его дочерью. Он и не догадывался, как сильно ошибается.

Я услышал раскат грома. Дождь забарабанил в стекло тысячей маленьких кулачков.

— Вы могли бы, по крайней мере, рассказать мне.

Он со значением покачал головой:

— И что бы ты сделал, Бек? Бросился бы за ней? Чтобы убежать вдвоем? За вами бы проследили. И нас бы просто прикончили всех вместе. Они и сейчас за тобой следят. Мы никому не говорили. Даже матери Элизабет. И если ты хочешь доказательств того, что мы поступили правильно, просто оглянись вокруг. Восемь лет прошло. Все, что сделала Элизабет, — послала тебе пару зашифрованных сообщений. И посмотри, что поднялось.

Хлопнула дверца автомобиля. Хойт по-кошачьи прыгнул к окну и выглянул из-за занавески.

— Та машина, в которой ты приехал. Внутри — двое чернокожих.

— Это за мной.

— Ты уверен, что они не работают на Скоупа?

— Уверен.

Тут же зазвонил мой новый мобильник.

— Все в порядке? — спросил Тайриз.

— Да.

— Выходите.

— Зачем?

— Вы доверяете вашему копу?

— Не совсем.

— Тогда выходите.

Я сказал Хойту, что должен выйти. Он казался слишком пьяным, чтобы среагировать. Я подобрал свой пистолет и двинулся к двери. Тайриз и Брутус уже ждали снаружи. Накрапывал дождь, но никому из нас не было до этого дела.

— У меня для вас звонок. Отойдите.

— Куда?

— Личный, — объяснил Тайриз. — Не хочу ничего слышать.

— Я тебе доверяю.

— Делайте, что я вам говорю, док.

Я отошел так, чтобы меня было не слышно. В окне шевельнулась занавеска — Хойт был начеку. Я поглядел на Тайриза: тот знаками приказал мне поднести трубку к уху. Я повиновался. Тишина, а потом голос Тайриза:

— Линия свободна, давайте.

А за ним — голос Шоны:

— Я ее видела. Она просила тебе передать, что вечером будет ждать у «Дельфина».

Я понял. Шона отключилась. Я вернулся к Тайризу и Брутусу.

— Мне надо ехать. Одному.

Тайриз глянул на Брутуса.

— В машину, — приказал он.

Брутус гнал как бешеный. Он летел по улицам с односторонним движением, наплевав на все знаки. Делал неожиданные развороты, проскакивал на красный свет. По-моему, мы поставили рекорд нарушения правил дорожного движения.

От Метропарка в Айселине можно было за двадцать минут доехать до Порт-Джервиса, а там арендовать автомобиль. Когда мы приехали, Брутус остался в машине, а Тайриз проводил меня до кассы.